Страница 87 из 156
Усугубляло всю эту непростую, прямо скажем, — щекотливую ситуацию то, что к моменту прочтения Государем секретной записки Руднева по теме подводного кораблестроения, ряд контрактов был уже парафирован, или находился «на выходе» под штемпель. Предстояло резать по живому: куча народу уже потирала руки в ожидании увесистого откатного куша — четырем иностранным фирмам были «железно» обещаны контракты.
Отказ Крупу в постройке серии из 3-х 200-тонных подлодок равен пачке гневно-слезных телеграмм от Вильгельма. Отказ Лэку и итальянцам равен очередному объяснению с Сандро и слезам Ксении. Хорошо хоть, что дядю Алексея эта мелочевка не особо шибко интересует, калибр интересов генерал-адмирала это броненосцы или крейсера, например, типа тех, «экзотических», вокруг покупки которых пытался крутить интригу Абаза…
В отличие от Вадика, самодержец лучше владел ситуацией в отношении возможной реакции большинства офелированных лиц на разворот «лодочного» дела «по Петровичу». К тому же, он очень не любил выслушивать стоны родственников и приближенных по поводу изменения уже принятых им решений. Поэтому, хотя Николай и согласился с логикой Петровича практически сразу, раздумывал над этой задачкой почти неделю, и все главные решения были приняты им в марте. Естественно, многим они пришлись не по вкусу…
Заказы Балтийскому заводу на 4 ПЛ типа «Касатка», а Невскому на 5 типа «Холланд» были аннулированы. Бубнову и Беклемишеву было предложено оперативно переработать их проект, а американцам милостиво разрешено увеличить цену за «Фултон» — будущий «Сом».
Во время второго заседания Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре, обязанности секретаря которого, к изумлению господ адмиралов и министров, были возложены на Банщикова, Николай принял решение о срочной разборке и переброске на Дальний Восток всех миноносцев типа «Сокол» из состава Балтийского и Черноморского флотов. Вопреки аргументации высказавшихся категорически против этого генерал-адмирала, Авелана, Рожественского и Бирилева, он согласился с письменно выраженным мнением Алексеева, Макарова и Руднева. Чем заодно закрыл и тему с предполагавшейся отправкой подлодок во Владивосток и Порт-Артур железнодарожными транспортерами: оговоренная с Хилковым и Сахаровым квота военно-морского флота в перевозках по ВСП просто не позволяла этого сделать, не нарушая графика доставки армейских пополнений и снабжения…
Примчавшегося на дым контракта по пяти «Холландам» Базиля Захарофа, директора фирмы «Максим, Виккерс энд санс» и крупного акционера концерна «Виккерс», Николай неожиданно для многих пригласил на личную аудиенцию в Зимний дворец. Где и вывалил на него кучу встречных предложений. В первую очередь, по вопросам участия Виккерса в будущей государственной энергетической программе Российской империи (ГОЭЛРО), требующей организации производства турбин Парсонса в Питере на Металлическом заводе. Виккерсу также был обещан крупный заказ на разработку и постройку шести плавучих турбоэлектростанций речного класса мощностью (10 МВт) и двух морского класса (20 МВт).
Но главной наживкой, на которую Базиль не мог не клюнуть, стали заманчивые варианты бизнеса для фирм Виккерса в России на будущее в сферах артиллерийского и оружейного производств, судостроения и судоремонта, с созданием совместных предприятий. Причем речь шла о вхождении британского концерна в акционеры Адмиралтейских верфей как минимум с блокпакетом, и участии в масштабной реконструкции Кронштадских и Севастопольских мощностей судостроения. Возбужденный открывшимися столь глобальными перспективами, Захароф даже самолично вызвался выступить посредником при покупке российским Морским министерством у Чарлза Парсонса лицензии на силовые установки турбинного типа.
На вопрос о возможности строительства на верфях Виккерса кораблей для РИФа, царь проинформировал гостя о своем желании строить ВСЕ корабли 1-го ранга в России. И лишь для него, Базиля, может быть сделано исключение. Если, конечно, его концерн оперативно выполнит поставки по энергетической программе, а «Максим, Виккерс энд санс» обеспечит поставку 300-т пулеметов Максима без станков в Россию в течение не более чем 5-и месяцев. «Вьючные» станки для них — треноги по эскизу лейтенанта Балка — изготовят в Туле…
Через несколько дней, во время очередного бурного заседания ОСДФ, все переговоры по приобретению серий ПЛ за рубежом на время войны Николай твердо приказал немедленно приостановить, резюмировав свое решение так: «Добиться решительных результатов в войне с их помощью не предоставляется возможным из-за низких характеристик. Минные катера, предложенные Макаровым и Рудневым, можно построить быстрее, да и перебросить их на ДВ проще»… Фирмы Лэка и Ансальдо остались вовсе без заказов.
Но для обороны Кронштадта и столицы с моря решено было создать Особый отряд малых миноносцев под началом капитана 2-го ранга Н.М. Беклемишева. В него должны были войти закупаемая в Германии «Форель», поскольку совсем уж обижать главного лоббиста фирмы Круппа, германского кайзера, Николай не хотел, а также приобретенный в САСШ «Фултон» конструкции ирландца Джона Холланда. На этого последнего, имел на будущее особые виды Петрович. Кроме них к отряду причислялись наши «Дельфин», «Касатка», «Петр Кошка» и 14 малых ПЛ Джевецкого. Последние предстояло переоборудовать по проектам лейтенантов Яновича, Колбасьева и Боткина, дабы энтузиастам подплава было пока чем заняться…
«Фултон», еще в Америке лишившийся монструальной и совершенно бессмысленной пневматической динамитной пушки Зелинского, был отправлен в Россию в состоянии, аналогичном тому, в каковом он прибыл в нашей истории. Иначе было с «Форелью». Эта малая лодка конструкции д’Эквилея, была чисто электрической. В нашем «мире» она была подарена России Крупом в качестве пикантного дополнения к контракту на постройку трех ПЛ типа «Карп», теперь аннулированному. Но поскольку, с одной стороны, политически было важно дать немцам хотя бы утешительный приз, а с другой, — заведомо ущербный корабль получать не хотелось, «Форель» была приобретена в несколько измененном виде.
Личный офицер связи кайзера при российском царе Пауль фон Гинце принес Государю не телеграмму даже, а пространное письменное послание от Вильгельма на тему «обид» Круппа и горестей его монарха по этому поводу. При этом кузен Вили прозрачно намекал, что его частные верфи способны строить для России броненосцы, а не только крейсера и всякую мелочь. Что заказ «Ретвизана» в Америке — это просто черная несправедливость по отношению ко всем немцам и т. д. и т. п. Однако, несмотря на все увещевания родственника, Гинце был извещен Николаем лишь о желательности приобретения доработанной «Форели», но твердом отказе покупать три больших ПЛ конструкции д’Эквилея, строящихся верфью «Германия». В итоге, они и стали первыми подлодками под кайзеровским флагом — бразильцы и голландцы, с которыми фирма Круппа вела переговоры, от них тоже отказались.
Обиды — обидами, но деньги молодой крупповской верфи были нужны, и «Форель», модернизированная по требованию заказчика, приступила к заводским ходовым испытаниям в конце июня. Кроме электромотора, она была оснащена керосиновым мотором Кертинга для надводного хода, построенным по чертежам российского инженера Тринклера, до лета работавшего главным конструктором этой фирмы, но взявшего расчет сразу после получения через Луцкого строго конфиденциального послания от Эммануэля Нобеля.
Для размещения кертинг-мотора и запаса топлива к нему, немцам пришлось сделать в корпусе корабля почти четырехметровую вставку. Забортные трубчатые минные аппараты для мин Шварцкопфа были заменены на рамочные, системы Стефана Карловича Джевецкого. В результате водоизмещение миниатюрной подлодки выросло до 24,6/26,4 тонн. Испытания в Кильской бухте прошли успешно, и через два месяца она прибыла в Кронштадт. Месяцем позже туда был доставлен и бывший «Фултон» — «Сом».
Сравнительные испытания нескольких типов подлодок выявили явные эксплуатационные преимущества двигателей на тяжелом топливе — нефти и керосине — перед бензиновыми. Что, собственно, и предрекали Николаю «гости из будущего». Но окончательную, как тогда казалось Вадиму и Петровичу, точку в этом вопросе поставила трагедия…