Порт-Артур — Токио

В кабинете выпускающего редактора азиаты в меховых куртках не пойми откуда вытащили следующий лист бумаги — он оказался просьбой напечатать письмо вождей какого-то азиатского народа «айны». Появившееся следом письмо было составлено на гораздо более правильном английском, однако было не менее занимательным. Вожди обращались к народу Соединенных Штатов с просьбой помочь им в освобождении от злобных ниппонцев, заставляющих народ айнов силой оружия отказаться от родного языка, отказаться от национальной («и весьма не плохой» — заметил редактор) меховой одежды, отказаться от привычных ремёсел и начать выращивать на заснеженных высокогорьях теплолюбивый рис. Просьбу о выпуске в газете этого письма делегаты неведомого народа айну сопроводили недвусмысленным обещанием редактору отблагодарить посредством меховых шуб и шапок.

Частная ли корысть, общественное ли сострадание к угнетённым, но газета практически неделю кормилась исключительно тиражами с рассказами о неведомых айнах. Об их внешнем виде (фотографии), об их на удивление цивилизованных привычках и неповторимых шубах. Мимоходом — уже в середине недели — о письме их вождей к народу и правителем Штатов. И под занавес недели — аукцион с распродажей айнского добра, включая пышные шубы и тончайшей выделки сапоги. Жадные до сенсаций газеты других городов перепечатывали сокращённые телеграфные версии статей «Сан-Франциско ньюс» — всё какое-то разнообразие.

Под занавес этой печатной кампании, айны не скупясь отвалили редактору половину вырученной на аукционе суммы, сказав что на остальные деньги они в Шанхае купят столь необходимые для освободительной борьбы патроны. Редактор милостиво отказался принять подношение — он-то и без этого аукциона на возросших тиражах сделал весьма неплохие деньги. После чего загадочные айны поднялись на борт уходящего в Китай парохода.

А 5-го ноября в адрес японского телеграфного агентства пришла специальная посылка с пятью комплектами подшивок американских газет, бурно обсуждающих разные способы ограничения агрессии Ниппона, и помощи народу Айна. Императорский совет был в шоке.

Поручики русской армии, оба буряты, Очиров и Цикиров по возвращении из Америки досрочно получили производство в следующий чин. И лишь лет 20 спустя какой-то дотошный ценитель азиатских редкостей опознал в проданной с аукциона вещице не памятник ремесла народа айну, а изделие нивхов. Что для всей прочей публики было совершенно без разницы — ни одна из газет не удосужилась почтить это открытие даже абзацем…

Глава 3

Перед бурей

Дальний. Порт-Артур. Ноябрь — декабрь 1904-го года

Месяц прошел в суете текущих хлопот переформирования, отрядных и эскадренных выходов на совместное маневрирование, а так же ежедневной помощи армии, которая за три недели при постоянной огневой поддержке с моря вышла на позиции поперек перешейка перед Цзиньчжоу, тем самым отодвинув непосредственную угрозу Артуру.

Флот стал флотом. Инструкция для похода и боя, подготовленная Макаровым еще в марте месяце, была откорректирована и дополнена сообразно изменившейся обстановке, и с учетом тактических наработок в ходе боевых действий, как артурской эскадры, так и Владивостокских крейсеров. Нужно отдать должное офицерам штаба флота под началом контр-адмирала Моласа: они в кратчайший срок смогли добиться того, что подавляющее большинство командиров кораблей, старших офицеров, вахтенных начальников, строевых и артиллерийских лейтенантов и мичманов знали этот документ как «отче наш».

Но Макаров «школил» своих офицеров отнюдь не только на знание его инструкций и умение следовать им на практике. На борту «Александра Третьего» в Артур прибыл особый груз, сформировать который с подачи Руднева помог неугомонный Банщиков. Каждый из офицеров Тихоокеанского флота получил под роспись первые пять томов «Новой Морской библиотеки». Кроме Макаровской «Тактики», дополненной и откорректированной автором в свете опыта текущей войны, в нее вошли «Морская война» Коломба, «Влияние морской силы на историю» Мэхена в двух книгах, а так же не увидевшая свет в мире Петровича книга «Принципы построения морской мощи» Альфреда фон Тирпица.

У нас, то ли сам автор посчитал свои рассуждения еще сырыми, то ли Вильгельм II не захотел огласки своих далеко идущих морских планов… Но, в итоге, рукопись исчезла, и гросс-адмирал особо на эту тему не переживал. Знавший сию историю Петрович надоумил Вадика… Николай во время встречи с Вильгельмом попросил дорогого кузена об одолжении: возможности ознакомиться с суждениями выдающегося германского адмирала и созидателя имперской морской мощи, правой «морской» руки Кайзера и проч., проч… Кузен Вилли был польщен. Как, кстати, и не подавший вида автор. В результате рукопись была доставлена в Зимний имперским фельдъегерем. К ней было приложено и согласие автора на право первой публикации в России и краткое предисловие Кайзера. Чудеса, да и только!

Поговаривали, что именно в это время германский морской гений стал акционером одного из крупнейших российских банков. Но, наверное, это простое совпадение. Возможно, такое же, как и в отношении доктора Рудольфа Дизеля, который именно тогда не только выгодно вложился в российские акции, но вскоре и сам перебрался в Санкт-Петербург, где для него был построен небольшой, но уютный особняк на Сампсоньевском, по соседству с домом небезызвестного Альфреда Нобеля. Созданной вскоре компании «Ноблесснер-Дизель-Луцкой», выросшей впоследствии в одну из крупнейших промышленных госкорпораций России — «НДЛ» (не путать с гнрманским «Норддойче Ллойдом»), еще предстояло вписать немало ярких страниц в историю российской авиации и флота, особенно скоростного и подводного, а так же минно-торпедного оружия…

С дождями и туманами прошел ноябрь. И вскоре стало ясно, что русское наступление на Квантуне застопорилось. Японцы, творчески использовав опыт «михаиловской» обороны, намертво «вгрызлись» в землю и скалы, согнав для рытья окопов несколько тысяч китайских кули. С прибывавшими через Чемульпо подкреплениями, пулеметами и артиллерией, генерал Ноги смог стабилизировать ситуацию, не дав сбросить себя с Цзиньчжоуских высот.

После двух за день безуспешных попыток сбить японцев с позиций, Михаил просто сказал Балку: «Василий, все. Похоже, или мы выдохлись, или Ноги разобрался, что к чему. Только малой кровью мы их дальше уже не отбросим. Нужно еще минимум батарей пять 120-миллиметровых гаубиц»… «Факт, сам вижу, — отозвался Балк, — но этого стоило ожидать. Наши бойцы все наперечет. А его транспортная коммуникация пока что не нарушена.

От своих „Банзай-атак“ самураи отказались. По понятным причинам. И начали целенаправленно копить силы. Для чего? Сам догадайся. Вывод: нам надо сделать две вещи. Во-первых, обустроить линию фронта, окопаться, возвести укрытия и защищенные огневые точки, одним словом, переходить к долговременной позиционной обороне, хотя мне лично это как серпом по одному месту. Ну, да опыт кое-какой и тут имеется. Теперь, во-вторых. Вам, товарищ Великий, нужно срочно рвать в Артур, дабы Макаров с Чухниным и Рудневым в своих страстях по генеральной баталии с Того не упустили главного — разрушения японской системы снабжения. Понимать-то они это понимают, но флот сколотить за три-четыре недели задачка та еще. А у нас, пока эта „чемульпинско-пусанская“ служба доставки работает, каждый транспорт привозит нам новый геморрой…»

Когда через день на военном совете Великий князь Михаил жестко заявил, что на бессмысленную бойню под пулеметы и на заграждения перед окопами бросать не позволит не только гвардейцев, но и солдат и казаков частей крепостного подчинения, алармистские аргументы горячих голов из крепостного начальства сошли на нет. Тем более, что сами они персонального участия в отбитии японцев от Артура не принимали.

Щербачев, Брусилов и Смирнов высказались в том духе, что положение вынуждено стабилизировалось. На прорыв обороны и последующее решительное наступление сил, а главное — боеприпасов для полевой артиллерии, было явно недостаточно. Поэтому русские войска так же начали окапываться и возводить полевые укрепления, тем более, что неугомонный Василий Балк, проявил просто выдающиеся талнты на ниве «дерново-земляной» фортификации с перекрывающими друг друга огневыми секторами. Начиналась та самая окопная война, которую в «карпышевском» мире породила Первая мировая…