Страница 10 из 81
Оу Огууд, кстати, несмотря на мои первые отзывы о нем, как о "сереньком человечке", оказался человеком весьма дельным. Общаясь с правителями разных стран, я подметил определенные закономерности. — Чем важнее и сильнее было государство, в котором мы гостили с визитом, — тем более уклончив и лицемерен был их правитель, общаясь со мной. Я поделился этими соображениями с оу Огуудом, (поскольку генерал не пожелал меня слушать, ибо отправлялся на охоту за какой‑то редкой газелью), и тот, проведя собственное расследование, подтвердил мои подозрения. — Во многих ключевых княжествах Южной земли, наши извечные соперники кредонцы, в последнее время проводили определенную работу, по перетягиванию местных правителей на свою сторону. Действуя где подкупом, где угрозами, а где и убеждениями, они смогли переманить многих. И все это, как я считаю, очень даже неспроста. Однако….
…Впрочем, дорогая Юсииин, тебе все это вероятно абсолютно не интересно. Прости что вообще упомянул о столь низменных подробностях своего путешествия, но я действительно страшно устал.
…В качестве извинения, вот тебе несколько описаний курьезных, с нашей точки зрения, обычаев и правил этикета, принятых в разных странах этой части мира. Надеюсь, они тебя позабавят так же, как в свое время, позабавили меня.
Ну вот, пожалуй и все на сегодня, дорогая Юстиин. Остаюсь твоим преданным другом и братом Аалааксом.
Сергей Говоров, подполковник.
— Я уже слишком стар внук. Не хочу умирать в чужом мире, где земля и небо другие. Я вернулся, чтобы умереть на своей земле, под своим небом, и уйти за ту кромку, где ждут меня мои предки.
— Да ты Эвгений Сидорович еще….
— Зови меня Эгииноасиик. Оуоо Эгииноасиик, Великий Вождь рода Серых Курганов. Зачем мне, на своей земле, носить чужое имя?
— Ну, теперь они говорят "оу". — Меня только и хватило, пробормотать эту фразу. — И вообще, сейчас тут многое….
— Оу, так оу. — Оборвал меня дед. — Коли они так исковеркали былое имя всадника, им же хуже. И не волнуйся за меня внук, я не ослаб умом к старости, и не надеюсь вернуться в дни своей молодости. Я ходил на ваши занятия, и знаю об этой эпохе многое….Куда больше, чем мне хотелось бы….Где мы сейчас?
— Самые верховья Аэрооэо. Реки Аэрооэо. — На всякий случай уточнил я.
— Это недалеко от Серых Курганов. — Довольно осклабился дед.
— Ну. Я бы так не сказал. Тут по одной только реке плыть под тысячу верст, а потом еще….
— В былые годы, мы пропускали дюжины дюжин верст под ногами наших верблюдов, отсчитывая не расстояния и не дни пути, а племена покоренных нами врагов. — Внезапно расхвастался дед. — А в Аэрооэо, я часто бывал, когда учился в Храме. В городе Аэрооэо. — Уточнил он, явно передразнивая меня. — Да, я учился в Великом Храме, а в Серые Курганы я ездил, чтобы навестить родню. Это близко…, если не сидеть на месте! Ну так что — не пора ли нам тронуться в путь?
— Завтра утром! — Голос мой приобрел неожиданную, даже для меня твердость. Я дедушку конечно уважаю, но уж извините — командовать парадом буду сам. — Надо кое — кого дождаться. — Пояснил я, чтобы немного сгладить резкость.
— Того птенчика, что ты забрал с собой? — Усмехнулся дед. — Куда ты его оправил?
— Какого птенчика? — Переспросил я, и на всякий случай оглянулся, чтобы проверить на месте ли Одивия. Вдруг, под "птенчиком" дед подразумевает ее.
— Того парнишку. Как его? — Рожков. Разве он не ушел вместе с вами?
— Рожков? Это тот…, хм…. Нет. Он же, вроде, охранял Зону-1. Неужели ему хватило глупости сунуться за нами?
— Не знаю. — Дед пожал плечами, с равнодушием матерого головореза, за свою долгую жизнь потерявшего сотни таких "рожковых", и давно уже переставшего испытывать по этому поводу какие либо эмоции. — Но он пропал, в то же время что и вы. Все подумали, что он дернулся за вами в Дыру.
— Вот проклятье! — Невольно вырвалось у меня. — Тут он не появился. Мне бы сказали. Жаль, если парнишку разорвало в клочья, или закинуло куда‑нибудь к динозаврам. Я не хотел, чтобы пострадали посторонние! Черт, черт, черт…. Они же говорили мне что…. Впрочем, неважно….Что у тебя с оружием и экипировкой?
— Вздумал проверить меня? — Дед усмехнулся достаточно добродушно, и скинув висящий за плечами, вполне современный рюкзак, предъявил свой арсенал и прочие припасы..
…Ага. А он похоже и правда собрался помирать. Тут собралось все его наградное оружие. Начиная от обычной армейской "Вишни" с золотой пластиной врезанной в рукоять, с благодарственной надписью, подписанной скромно "П. И. Ивашутин"* и заканчивая булатной шашкой, в инкрустированных золотом ножнах, с пластинкой "От выживших"….Я был в числе тех немногих, кто скидывались на это оружие. Нехилая коллекция собралась. Начальство быстро поняло, что к орденам и медалям дед абсолютно равнодушен, и отмечало его заслуги исключительно наградным оружием….Ага, а еще он и любимые трофеи приволок: афганский клыч, арабская джамбия, так и сверкающая золотом и камнями, рядом с простеньким с виду кукри. — Обычная армейская модель, но на мои многочисленные вопросы "откуда?", дед всякий раз загадочно улыбался, как кот, которого спросили — "Куда из клетки делась птичка?", и потирал правый бок, который, как я видел на тренировках, был украшен здоровенным шрамом. Шрамов, у деда, кстати было много. Он говорил, что большая их часть — воспоминания о развеселой молодости дикого верблюжьего всадника — завоевателя. Хотя вот насчет тех трех от огнестрельного оружия, я сильно в этом сомневаюсь….Штык — нож от М-16, еще времен вьетнамской войны, какое‑то крестьянское мачете, а рядом — здоровенная наваха, с отделкой из колумбийских изумрудов. Вроде немного, но видно было, что каждый из этих предметов, имел для деда особое значение.
(*Ивашутин П. И. — с 1963 по 1986 год, начальник ГРУ, при Ген. Штабе СССР, да и предыдущий путь, был весьма достойным).
Ну и конечно же — тут было оно. Вернее — ОНО — знаменитое, дедовское копье. Фактически то самое, с которым он и прибыл в наш мир. Разве что, — (слава пещерному рационализму), поменял наконечник и подток из дрянненькой бронзы, на изделия из хорошей инструментальной стали. А древко осталось прежним, — на Земле-1, вряд ли нашлась бы достойная замена местному "стальному" дереву — прочному и гибкому, как настоящая пружинная сталь….А вот огнестрела, дед с собой не прихватил, хотя, я знаю, его у него тоже хватало, в том числи и наградного. Огнестрелом он пользоваться умел, и как я мог догадываться — пользовался весьма активно, особенно в своих "зарубежных экскурсиях", но не уважал, и даже словно бы брезговал к нему лишний раз притрагиваться. Когда я готовился к заброске в "его эпоху", нас тогда учили, что тут вообще ничем таким метательным не пользуются — было какое‑то религиозное ограничение на это дело.
Еще, дед прихватил с собой килограмма три рисовой крупы, большой пакет сублимированного мяса из спецпайка, несколько пачек специальной смеси — из сухофруктов и орехов, и с десяток шоколадок, оттуда же. Одеяло из специальной ткани — очень легкое и очень теплое, легкий туристический коврик, и длинный моток нейлоновой веревки — тонкой, но очень прочной и кой — какой набор альпинистского оборудования. Наверняка было еще что‑то по мелочи, просто я, по отдельным кармашкам шариться не стал. В общем — неплохо дед "в поход собрался". Лучше чем я.
— Слушай дед. — Внезапно пришла мне в голову мысль. — А как ты прошел через Зону-1?
— Да кто меня остановит? — Усмехнулся тот в ответ. — Да и у меня давно уже был договор с…, что меня отправят домой по моему первому требованию. Просто раньше я не видел смысла возвращаться, особенно когда ты вернулся, и доложил какие шутки играет Амулет со временем. А теперь, чувствую, пришла пора.
Игорь Рожков, беглец.
…Море — море, мир бе…, бе — е–е — е…. Глаза б мои тебя не видели! Бе — е–е — е….