Страница 29 из 64
— Хотя я скучаю не только по этому, — сказала я. — Фамилия моей бабушки — Перетти. Настоящая итальянка, но плюс к этому еще и южанка. Жила в Миссисипи до того, как переехать в Новый Орлеан. Я знала ее не долго, мне было пять или шесть, когда она умерла, но по воскресеньям мы ходили к ней на обед. Она готовила огромные итальянско-южные блюда. Жареная курица, жареная окра, картофельное пюре. Они бы заняли половину этого стола, — сказала я, изображая руками. — А с другой стороны был итальянский пир. Макароны с сосисками и красной подливкой. Мидии. Карбонара. Было невероятно много всего. Если честно, там было ненормальное количество еды. Хотя никто не жаловался.
— А ты, Лиам? — спросил Бёрк. — По чему ты скучаешь?
Раздался щелчок, лампы замигали и загудели. Не теряя ни секунды, Гуннар наклонился и задул свечи.
— Хватит романтики на вечер, — сказал он, улыбаясь и садясь на место. — Думаю, Лиам скучает по бесперебойной энергии.
— Это было не плохо, — сказал Лиам. — Но я скучаю по пиву Абита. Неплохо выпить холодного пива в душный день, — он замолчал на мгновение, растворившись в воспоминаниях, затем снова поднял голову. — У моей семьи был дом в Байо Тэче. Скорее это была хижина, но она располагаясь достаточно близко к дельте реки. Там был док, на нем можно было сидеть и смотреть, как садятся на воду пеликаны, как мелькают в воде аллигаторы, попивая пиво. Это было невероятно.
Он улыбнулся нам.
— Хотя не могу не отметить, что сегодняшний пир весьма неплох. Это правда.
Комплимент перебил громкий стук в дверь. Лиам, Гуннар и Бёрк немедленно напряглись.
Я встала, Лиам тоже. Пока я шла к двери, чувствовала, как он идет за мной, прикрывая. Я подняла вверх руку, чтобы успокоить его, и открыла дверь.
Это был Кэмпбелл, светловолосый долговязый двоюродный брат Гуннара. И на его лице читалась сильная паника.
— Кэмпбелл, — сказал Гуннар, и поспешил к двери, огибая мебель. — Что ты здесь делаешь?
— Эмме, — младшая сестра Гуннара. — На нее напали духи.
— Господи, — проговорил Гуннар и положил ладонь на руку Кэмпбелла. — С ней все хорошо?
— У нее несколько глубоких ран. Когда на нее напали, твой отец был дома. Он зашил и перевязал ее, дал ей морфин. В районе был патруль Сдерживающих, мы позвали их. Я знал, что ты здесь.
— Принести тебе воды или еще чего-нибудь, Кэмпбелл? — спросила я.
Он покачал головой.
— Нет, все в порядке, спасибо.
— Она дома? — спросил Гуннар.
Кэмпбелл кивнул. В виду отсутствия телефонов в Зоне, единственным способом быстрого общения было сыграть в Пола Ревира[14] — несешься сломя голову к тому, кому нужно, а потом несешься назад.
— Пойдем, — сказала я, положив руку Гуннару на спину. — Сходим в твой дом и убедимся, что с ней все хорошо.
Я оглянулась и посмотрела на Лиама, который с серьезным выражением лица стоял за мной.
— Может, и ты с нами пойдешь?
Выражение его лица стало еще серьезнее.
— Я и собирался.
Гуннар оглянулся и кивнул Лиаму.
— Большое спасибо. Ты знаешь о них больше, чем любой из нас. И можешь поохотиться, если найдешь их.
Лиам покачал головой.
— Об этом не беспокойся. Убедимся, что с твоей сестрой все хорошо, а потом займемся этим.
— Может, я останусь здесь, — предложила Таджи, — уберусь? Я могу закрыть магазин, или остаться здесь, пока вы не вернетесь.
— Я тоже могу остаться, — сказал Бёрк. — Буду рад помочь.
Я видела внутреннюю борьбу Таджи — ей было проще остаться одной, чем с нежелательным помощником, но она была доброй и понимала, что дело не в ней, а в Гуннаре и его семье. И, наверное, на всякий случай, ей было бы лучше не оставаться одной.
Она кивнула.
— Было бы здорово, Бёрк. Спасибо.
Пока Бёрк и Таджи убирали со стола, мы пошли к машине. Кэмпбелл отвезет меня, Гуннара и Лиама к нему домой.
Нормальный план, на первое время.
* * *
У Кэмпбелла был старомодный военный джип. Два сиденья впереди, сзади скамейка, дверей нет. В нем убрали почти всю электронику, так как сечас она была ненадежной. Не очень привлекательно, но подходит для Зоны.
— Расскажи, что случилось, — сказал Лиам, когда мы залезли на заднее сиденье, а Гуннар и Кэмпбелл сели впереди.
— Эмме шла из университета. Она второкурсница в Тулейне, — добавил он, и встретился с нами взглядами через зеркало заднего вида.
— У нее есть машина, чаще всего приходит домой в одно и тоже время, а Зак выглядывает ее в окно.
— Зак? — спросил Лиам.
— Мой младший брат, — ответил Гуннар.
Кэмпбелл кивнул.
— Он выглянул в окно и увидел их — двух духов-мужчин.
Мы с Лиамом обменялись взглядами. Не сложно было решить, что это те же духи, с которыми я дралась прошлой ночью. Но мы не могли удостовериться, пока не найдем их.
— Они напали, когда она вышла из машины. Зак побежал ей на помощь, воспользовался сигнальным пистолетом, чтобы напугать их, пока они совсем не взбесились.
Во время и после войны сигнальные пистолеты были весьма популярны. Когда не работают телефоны, можно послать в воздух сигнал, привлекающий внимание Сдерживающих.
— Он завел ее в дом, и твой отец помог ей.
Кэмпбелл повернул машину на авеню Св.Чарльза. До войны оно было главным местом туристических экскурсий по Новому Орлеану — здесь жили знаменитые писатели, актеры, повара и бывший сенатор. Они демонстрировали свою состоятельность архитектурой, хотя сейчас это мало что значит.
Это была четырехполосная дорога, по середине который шла трамвайная линия, которую мы называли «нейтральной территорией». Когда-то по обоим сторонам дороги и на нейтральной территории были деревья, включая кучу дубов, посаженных после шторма. Некоторые из-них уничтожила битва. Другие погибли, когда магия проникла в дверь, или когда люди порубили их на дрова.
С особняками, деловыми зданиями и высотками района дела обстояли не лучше. Некоторые из них разрушили до основания, особенно те, что были около первого кладбища Лафайетт, где шли жестокие сражения во время Второй битвы.
— А что стало с духами? — спросил Лиам.
— Не знаю, — ответил Кэмпбелл. — Думаю, их спугнул Зак.
Если это те самые духи из Квартала, то они уже два дня подряд нападали и их спугивали. Думаю, в следующий раз нам так не повезет.
Дом Ландро был величественным двухэтажным зданием, кремово-желтого цвета с крыльцом и колоннами. Когда-то он был окружен пальмами, поэтому в турах его называли «Пальмовый дом». Когда я была подростком, то проходила мимо него кучу раз. Тогда я не знала Гуннара, но знала дом. Теперь деревьев почти не осталось, как и большинства соседних с Ландро домов.
Мы припарковались и вылезли из джипа. У обочины стояла машина Сдерживающих, вокруг ходили несколько агентов. Один их вид заставил меня занервничать.
— Все будет хорошо, — пробормотал Лиам. — Они уже допросили семью.
Гуннар быстро подошел к одному из агентов, кивнул, получив какую-то информацию, и снова присоединился к нам.
Жена Кэмпбелла, Слоун, встретила нас у двери. Гуннар обнял ее, и мы тихо зашли с ними в дом.
Он как всегда выглядел нетронутым войной. Ни следов от пуль на стене, ни пятен от магического огня на ковре. Мебель была дорогой и в безукоризненном состоянии, нетронутые карнизы, везде небольшие картины и фотографии. В доме ярко горел свет, воздух был прохладным. У Ландро было два генератора, еще дюжину они пожертвовали оставшимся в городе школам. А еще они заплатили неплохую сумму, чтобы восстановить дом после войны. Но город нуждался в этом. Нам нужна была нормальность, нужна была надежда. Ведь именно поэтому мы все остались, потому что верили, что однажды в Новом Орлеане снова станет возможно жить.
Мы зашли в гостиную, где красивые лампы отбрасывали тени на стены с обоями. Эмме лежала на длинном диване, ее кожа была бледной, на голове и на шее белые повязки. Она была стройной, высокой девушкой, почти шесть футов ростом, но сегодня она казалась маленькой и хрупкой, как кукла.