Страница 25 из 64
— Для КБЦ?
— Иногда, но не всегда. У него хорошие навыки, но он… неуравновешенный.
— Ага. Это я поняла из вашего разговора. Между ними с Элеонорой вражда?
Лиам покачал головой, глазами следя за Никс, которая ходила по комнате.
— Нет, небольшая война на почве чувства вины. Кажется, Элеоноре больно из-за него. Он перестал навещать ее, потому что так он решает проблемы. Tête dure[10].
— Что это значит?
Лиам хохотнул, глядя вниз на меня.
— Значит, что он такой же твердолобый, как и ты.
— Но все же, я тебя заинтриговала.
— Можно и так это описать.
— И снова ты льстишь.
Никс вернулась к нам прежде, чем Лиам успел ответить.
— Мне нравиться твой товар.
— Спасибо. Мне тоже.
— Ты можешь передвигать предметы?
Я кивнула.
— Да.
— Как давно проявилась твоя магия?
— Восемь месяцев назад.
— Внезапно или постепенно?
— Хм, внезапно. Я остановила вещь, которая падала на меня.
— И с тех пор? — она задавала вопросы быстро, деловым тоном. Через мгновение я поняла, что меня допрашивают. Наверное, не мне одной нужно было быть уверенной в нашем партнерстве. Она тоже ставила себя в очень опасное положение.
— Это случилось, когда я ни о чем таком не думала. Помимо этого случая, я в общем-то и не особо старалась.
— И как ты чувствовала себя после этого?
— Кружилась голова. Я чувствовала голод.
Она кивнула.
— Люди не были созданы для магии. Она берет плату с твоего тела, которая лишь возрастает, чем больше ты впитываешь.
— Твое тело — губка, — сказал Лиам. — Это маленький биологический дар.
— И я так благодарна за него.
Никс проигнорировала шутку.
— Ты должна научиться избавляться от магии, но так, чтобы не ухудшить ситуацию или разоблачить себя на публике. Тебе нужно научиться сбрасывать и связывать ее.
— Подожди. Раз меня может спасти выброс магии и когда я использую ее, то сбрасываю, так почему мне просто не сделать это? Зачем делать что-то еще?
— Да, оба метода сбрасывают магию. Но не одинаково. Есть разница между тем, чтобы открыть дамбу на реке Миссисипи и взорвать ее. Вода потечет в любом случае, но первый безопаснее.
— Этот процесс, — продолжила она. — нужен будет в течении всей твоей жизни, если хочешь сохранить рассудок.
В младших классах у меня была подруга, больная диабетом. Каждый день она измеряла уровень сахара в крови и вкалывала себе инсулин. Она вела себя так, будто это ничего не значит, да, наверное, в то время и не значило. Такой настрой мне и был нужен — позитивная покорность.
— Я не хочу превратиться в духа, — сказала я и посмотрела на Лиама. — И точно никому не хочу причинять больше вреда, чем уже причинила. Так что, да. Я научусь. Это же не больно? — я не очень-то хорошо переносила боль.
Никс сочувствующе улыбнулась.
— Нет, не так, как магия, уничтожающая твое тело изнутри.
С этим я не могла поспорить.
— Тогда начнем.
Она кивнула.
— Дай мне устроиться поудобней, — она потрясла плечами, и облик длинноволосой человеческой девушки, вошедшей в магазин, спал, как старая кожа. Появилась женщина с немного заостренными ушами, длинными пальцами и слегка зеленоватым оттенком кожи.
Я думала, что Лиам приведет Восприимчивую, умеющую скрывать свою магию, научившуюся выравнивать ее. Но Никс была не такой…
— Ты Паранормальная, — я услышала гнев в своем голосе, и мне стало стыдно за осуждение в нем. Но ведь это не визит на Остров Дьявола, где должны были находиться Пара. Это был мой дом, а Лиам привел сюда Пара, не сказав ни слова.
Я перевела взгляд на него, немного приподняв брови в очевидном вопросе: Зачем она здесь?
— Я то, что люди называют духом лесов или дриадой[11], — сказала Никс. — И в противовес сложившемуся мнению, не все Паранормальные ненавидят людей. И не все из нас выбирают войну.
— Вы забавно это демонстрируете.
— Наверное, ты не настолько заслуживаешь доверия, чтобы рассказать тебе правду.
Я продолжала уверенно смотреть на нее.
— Двое Паранормальных, охотник за головами, его брат и бабушка теперь знают, что я Восприимчивая. Я ходила на Остров Дьявола и соврала Сдерживающим.
Затем я перевела взгляд на Лиама.
— У тебя достаточно информации, чтобы убрать меня за решетку до конца моих дней. Ты хочешь, чтобы я мыслила объективно, так я и делаю, потому что не хочу никому причинить вреда и не хочу попасть на Остров Дьявола. Но если хочешь, чтобы я продолжала тебе верить, то должен объяснить, что происходит.
Лиам и Никс обменялись взглядами, и он кивнул.
— Расскажи ей.
Никс вздохнула, сцепив руки.
— Хорошо, — сказала она, посмотрев на меня.
— Людям нравится делить мир на черное и белое, добро и зло. Гораздо легче развязать войну против магии, если решил, что любой, обладающий магией — твой враг. Но все не так.
— Ассамблея Паранормальных, которую мы называем Консульством, многие миллениумы мирно правила Запредельем. Но этого больше нет. Есть повстанцы, желающие свергнуть Консульство, не важно, что это будет значить для закона, порядка и мира. Они называют себя Рассветный Двор и с каждым новым поколением их сила растет. Но все равно их все еще подавляет большинство, преданных Консульству. Когда Двору заявили, что они не смогут править Запредельем…
— Вместо этого они решили забрать наш мир, — сказал Лиам.
Никс кивнула.
— Двор разорвал Завесу. Но это еще не все — они использовали магию, чтобы вынудить остальных сражаться. Они призвали преданных Консульству граждан на битву, которая поможет им захватить ваш мир.
— Что значит «призвали»? — спросила я.
— Магическое принуждение, — ответил Лиам. — Двор решил, что их недостаточно много, чтобы сражаться с людьми. Так что они создали свою армию из Паранормальных, не желавших сражаться.
В моем желудке появилось что-то тяжелое, вес неожиданной возможности того, что я причиняла вред Пара, которые не были нашими врагами.
— Сдерживающие нам этого не говорили.
— Сдерживающие и не знали до окончания войны, — сказал Лиам. — Для большинства принуждение не прошло, пока не закрыли Завесу. Но к тому времени большинство из оставшихся Пара уже были на Острове Дьявола.
— Так они все там, — поняла я. — Консульство и Двор.
Никс кивнула.
— Да.
— Сдерживающим было почти невозможно узнать, кто пошел добровольно, а кто нет, — сказал Лиам. — Если бы они спросили Пара с Острова Дьявола, были ли те с Консульством, и если бы Пара решили, что положительный ответ даст им свободу, они все бы сказали «да».
Но все же.
— Так почему они не соберут повстанцев Пара? Почему не разрушат Остров Дьявола?
— А куда они пойдут? — спросил Лиам. — Завеса закрыта. Они не могут вернуться в Запределье. И некоторые из них не хотят уходить. Насколько мы предполагаем, в Запределье сейчас война. Пусть Остров Дьявола и не самое приятное место, но это дом для многих из них. Там относительно безопасно и относительно стабильно. Я не говорю, что они рады пребыванию там, но они понимают, что не всегда там хорошо, где нас нет.
— Ты говоришь о Мозесе.
Лиам кивнул.
Я подошла к церковной скамье из полированного дуба и села. Мне нужно было осознать это. Подумать о том, что они рассказали, и сравнить с тем, что я знала и видела на войне.
Несколько минут я сидела молча, пока чувство вины немного не стихло.
— Сколько? — спросила я, глядя на них. — Сколько Пара попали под принуждение?
— Примерно четыре тысячи, — ответил Лиам.
Черт. Четыре тысячи людей заставили сражаться против их воли, некоторых несомненно убили в битве, хотя те не хотели навредить нам. Или они выжили, как Мозес, и оказались запертыми на Острове Дьявола, не имея возможности доказать свою невиновность.
Я выдохнула, провела рукой по волосам, потянула за них, будто это поможет убрать сомнения из головы, новое острое чувство вины.