Вид с моста

Артур Миллер

Вид с моста

A View from the Bridge by Arthur Miller (1955)

Перевод с английского Е. Голышевой и Б. Изакова.

Стихи в переводе Бориса Слуцкого.

Предисловие

Пьесы Артура Миллера «Все мои сыновья», «Смерть коммивояжера» («Человек, которому так везло»), «Суровое испытание» («Салемский процесс») обошли театры всего мира и принесли ему мировую известность. С присущим А. Миллеру талантом написана и его последняя пьеса «Вид с моста».

В предисловии к американскому изданию «Вида с моста» Артур Миллер изложил свои взгляды на драматургию. Это предисловие озаглавлено: «О социальной драме». Автор противопоставляет пьесе, несущей социальную тему, подавляющее большинство произведений американской драматургии, пафос которых сводится к «разочарованию в жизни». Миллер заявляет, что социальная драма должна давать ответ на вопрос: «Как нам жить?» Драматургия, утверждает он, призвана помогать тому, чтобы люди «освободились от страха голода, безработицы, болезней, трудились всего несколько часов в день, а продолжительность их жизни достигла бы восьмидесяти, девяноста, а может быть, и ста лет». Автор считает, что античная драма носила социальный характер; с этим связана и его попытка использовать в «Виде с моста» некоторые формы древнегреческой трагедии.

А. Миллер не стал делить «Вид с моста» на акты, хотя и отмечает в своем предисловии, что это «пьеса обычного размера по числу страниц». Однако драматизм и напряженность действия в пьесе таковы, что он «просто не знал, где ему опускать занавес».

Пьеса «Вид с моста» затрагивает одну из специфических сторон «американского образа жизни». В США отдельные предприимчивые дельцы и целые организации капиталистического типа занимаются нелегальным ввозом дешевой рабочей силы из стран с особенно низким жизненным уровнем и массовой хронической безработицей (из Италии, Ирландии, Мексики и других). Рабочие, ввезенные нелегально, без оформления необходимых документов, целиком попадают во власть подрядчиков: они обеспечивают их работой в первую очередь, одновременно облагая тяжелой мздой.

Разумеется, это только фон, на котором-развертывается насыщенноё действие пьесы, разыгрывается драма любви и ревности, дружбы и предательства.

Но не только общий фон определяет социальный характер пьесы «Вид с моста». Автор решает в ней вопрос, глубоко волнующий в наши дни общественность США. Как указывала американская прогрессивная печать, этим вопросом является отношение к доносчику и системе доносов, проникшей сегодня во все Лоры общественного организма США. Драматург выносит уничтожающий приговор главному герою пьесы, которого чувство ревности толкнуло на путь предательства. Так, в атмосфере разгула маккартистской реакции Артур Миллер смело поднял свой голос против доносчиков и доносительства.

Прошло немного времени — и политические условия в США практически столкнули Артура Миллера с общественной проблемой, поставленной в пьесе «Вид с моста». «Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности» палаты представителей США предложила ему назвать лиц, участвовавших вместе с ним в собраниях прогрессивных организаций. Миллер отказался стать предателем. За это он отдан под суд. Решение о его предании суду было вынесено палатой представителей большинством в 373 голоса против 9 голосов. Но так же, как американской реакции не удалось сделать из него доносчика, ей не удастся и заглушить талант Артура Миллера, не удастся свести на нет воздействие его пьес, в которых звучит мужественный голос правды.

Действующие лица:

Луис

Майк

Алфиери

Эдди

Кэтрин

Биатрис

Марко

Тони

Родольфо

Первый иммиграционный агент

Второй иммиграционный агент

М-р Липари

М-сс Липари

Два «зайца».

Многоквартирный дом и улица перед ним.

Как и в самой пьесе, в декорациях отсутствуют второстепенные детали, на сцене только самое необходимое. Главное место действия — гостиная (она же столовая) в квартире Эдди Карбоне; в ней — круглый стол, несколько стульев, качалка и патефон.

Комната расположена несколько выше уровня сцены, форма ее и размер должны соответствовать замыслу постановщика. Задняя стена представляет собой перегородку, за которой справа и слева скрыты двери в невидимые зрителю кухню и спальни.

На передней части сцены, в комнате и слева от нее, нечто вроде уходящих ввысь колонн, которые обозначают фасад дома и вход в него. Тут же висит архитектурная деталь; она изображает фронтон, венчающий колонны и весь фасад дома. У входа — лестница; она доходит до уровня пола гостиной, затем сворачивает к задней части сцены и, опоясав ее, поднимается к площадке второго этажа.

В центре передней части сцены — улица. Справа, у просцениума, письменный стол и стул м-ра Алфиери; тут его контора. За стулом вешалка. Рядом с конторой — низкая чугунная решетка, какими огораживают спуск в подвал. Позже слева у просцениума появится будка телефона-автомата.

Цель спектакля — сделать реально ощутимой извечную тему этого повествования в обыденной жизни современного большого города и, столкнув извечное с сегодняшним, создать на сцене свой особый мир.

Когда поднимается занавес, портовые грузчики Луис и Майк играют в орлянку у стены слева.

Издали из порта глухо доносится завывание сирены.

Входит Алфиери — адвокат лет пятидесяти, уже седеющий, грузный; человек он благодушный и наблюдательный. Когда он проходит мимо грузчиков, они ему кивают. Адвокат медленно подходит к своему столу, снимает пальто и шляпу, вешает их и оборачивается лицом к зрителям.

Алфиери.

Добрый вечер. Добро пожаловать к нам в театр. Зовут меня Алфиери. Хоть я и адвокат, но перейду прямо к делу. Я уж не молод. И мне не чужда слабость людей нашей профессии: я убежден, что в моей практике было множество необыкновенно интересных дел.

Когда ты еще молод, необъяснимые капризы и причуды жизни раздражают. В молодости во всем ищешь логику. Но когда ты стареешь, важнее и дороже всего становятся факты — в них поэзия, все чудеса и волшебство весны. А до чего прекрасна весна, когда тебе уже перевалило за пятый десяток! Да, я влюблен в факты: дорого то, что уже произошло, а не то, что могло бы произойти или должно было бы произойти…

Жена постоянно корит меня, друзья тоже; они говорят, что здешним жителям недостает, мол, изящества, обаяния… А ведь правда, с кем мне приходится всю жизнь иметь дело? С портовыми грузчиками, с их женами, отцами и дедами; трудовые увечья, выселения, семейные дрязги — вот мои дела: мелкие невзгоды бедноты… Однако…