Страница 18 из 199
Большинство исследователей (особенно западных) придерживаются «аппиановской» оценки, рассматривая всю деятельность Гракхов именно в плане экономических преобразований и военных реформ (Кл. Николе, Г. Борен, Д. Эрл, А. Кэри, Е. Бэдиан, Хр. Мейер; сходна позиция Я.Ю. Заборовского){69}. Ученые этого направления дают более или менее разные общие оценки, но общим для них является отрицание серьезного влияния на Гракхов каких-либо утопических идей и признание их политиками-реалистами, стоящими на твердой практической почве.
Достаточно различны и конкретные оценки. Многие исследователи (Кл. Николе, Г. Борен, М. Кэри, Е. Бэдиан и др.) видят у Гракхов разумный конструктивный план преобразований, другие склонны подвергать критике конкретные положения реформ и программу в целом. В качестве критики реформ Тиберия отмечается создание сложной ситуации, связанной с нарушением договоров с италиками в 129 г., вызвавшей первый кризис этих отношений, бескомпромиссность в деле Октавия и бесцеремонное распоряжение казной Аттала, отчасти вызвавшее восстание Аристоника{70}. Отмечается, что лидер демократов был столь же безразличен к проблемам италиков и провинциалов, как и представители знати.
Из реформ Гая особой критике подвергается хлебный закон, вызвавший, по мнению многих ученых, рост социального паразитизма плебса и огромные расходы, разорявшие казну и экономику Сицилии (Т. Моммзен, Э.Д. Гримм, А. Гринидж и др.){71}. Другой критикуемый блок — всаднические суды, которые были не менее коррумпированными, чем сенатские. Однозначна и критика закона об Азии, отдавшего провинцию в руки публиканов и создавшего сильнейшую напряженность, итогом которой стали события 88 года до н.э. (Т. Моммзен, К.В. Нич, X. Лэст, Э.Д. Гримм){72}. Наконец, отмечается, что аграрная реформа была невыгодна не только латифундистам, но и владельцам катоновских вилл и даже зажиточным крестьянам, не попавшим под передел, но лишившимся наемных рабочих{73}. Развивая менее рентабельное сельское хозяйство, Гракхи ставили общество перед угрозой расходов, а, возможно, и экономического спада. Все эти обстоятельства (а не только эгоизм знати и крупных посессоров) и были причиной острой борьбы вокруг реформ, позиции Сципиона Эмилиана и критических замечаний Цицерона.
И все же, при всех возможных недостатках или ошибках Гракхов, их реформы спасли Рим. Увеличение числа граждан фактически позволило государству выстоять в условиях страшных потерь Кимврской, Митридатовой, Союзнической и гражданской (83–82 гг.) войн. Меры Гракхов были недостаточны, потребовалось новое массовое расширение прав гражданства и радикальные правовые реформы Цезаря. Вместе с тем, реформаторы шли именно в этом направлении, и реализация их планов могла бы предотвратить Союзническую и гражданскую войны и ослабить воздействие внешнеполитических катастроф. Программа Гракхов была эффективным выходом из того социально-политического кризиса, к которому шло римское общество, причем, Гракхи предлагали ее тогда, когда было еще не поздно. Провал реформ (а можно говорить именно о нем) имел негативные последствия в событиях 100–80 гг. и едва ли справедливо возлагать вину на реформаторов. Именно сопротивление римской элиты завело Рим в тупик, едва не приведший к полному краху римской цивилизации. Цезарь, отзывавшийся о Гракхах достаточно сдержанно (Caes. В. С, I, 7), фактически продолжал их политику.
3. «Принципат» Мария (111–100 гг. до н.э.)
Неизвестно, предвидел ли Гай Гракх то, что случится спустя 10 лет после его смерти, но озабоченность Гракхов боеспособностью римской армии оказалась пророческой. Степень развала стала видна уже в ходе так называемой Югуртинской войны (111–105 гг.), хотя кризис начался даже раньше.
После разгрома Карфагена ранее дружеские отношения с Нумидией должны были перейти в противостояние. В 149 г. умер старый друг римлян, царь Масинисса, дружеские отношения сохранялись и при его сыне Миципсе (149–118 гг.). После смерти Миципсы остались три наследника, сыновья царя, Адгербал и Гиемпсал, и племянник Югурта. В 118 г. по просьбе умирающего Миципсы консул М. Порций Катон, сын Катона Цензора, разделил между ними царство.
В 117–113 гг. Югурта устранил Гиемпсала, разбил Адгербала и фактически установил контроль над страной. Два римских посольства возглавляемые лидерами сената, Л. Опимием и М. Эмилием Скавром, не смогли остановить этот процесс. Трудно сказать, насколько это было реально, и какова была степень вины римского правительства, но римское общественное мнение было уверено в том, что новый кризис был вызван некомпетентностью и прямой коррупцией сенатской верхушки.
В 113 г. Югурта напал на Цирту, столицу Адгербала, и несмотря на недовольство римлян, взял город, перебил все взрослое население, среди которого были и римские всадники, и казнил самого Адгербала. Это вызвало негодование в Риме, всадники жаждали мести, а народ, наконец, получил возможность выразить свое недовольство после гибели Гракхов. Выразителем этих настроений стал народный трибун Г. Меммий. Народное собрание объявило войну Югурте, и консул 111 г. Л. Кальпурний Бестия начал военные операции. С помощью подкупа, Югурта, еще не готовый к войне, заключил выгодное перемирие. Последнее вызвало новое недовольство демократических кругов. Меммий вызвал царя в Рим, потребовав ответа прямо в комициях, но другой трибун, Бебий, велел ему молчать. Находясь в Риме, Югурта сумел устранить еще одного претендента на престол, Массиву, что окончательно привело к конфликту.
Даже войны 40–30-х гг. II века не были столь сильным оскорблением римского общественного мнения. Ведение войны было поручено консулу 110 г. Сп. Постумию Альбину, который передал армию своему легату, брату Авлу. Возле Сутула войско Авла Постумия было окружено, римлянам пришлось сдаться, армия прошла под ярмом, что было самой позорной формой капитуляции, и должна была очистить Нумидию.
Антиаристократическая кампания нарастала. По предложению трибуна Г. Мамилия Лиметана создается комиссия для суда над виновникам поражения. Главными осужденными были Опимий, Постумий и Кальпурний Бестия. В 109 г. командующим стал Квинт Цецилий Метелл, принадлежащий к одному из самых влиятельных кланов и не связанный с делом Югурты. После победы римлян на р. Мутул, Югурта стал отступать в пустынные районы Нумидии, ведя партизанскую войну. Метелл медленно продвигался вглубь страны. Народное недовольство продолжалось, и на его гребне выдвинулся новый лидер, Гай Марий.
Этот человек был уже самым тесным образом связан с Цезарем, и на его биографии мы остановимся более подробно. Марий родился в Арпине, в небогатой, видимо, всаднической семье. Согласно Плутарху, в год смерти (87 г.) ему было 70 лет (Plut. Mar., 45), что дает 157 год в качестве года рождения. В 134–3 гг. Марий служил под Нуманцией под началом Сципиона Эмилиана, удостоившись похвал и покровительства полководца (Ibid., 3). Кроме Сципиона, Марий имел покровителей в лице Метеллов, будучи их потомственным клиентом (Ibid., 4). В 119 г. он стал народным трибуном и предложил закон о судах «уменьшающий значение знати». Консул Л. Аврелий Котта оказал сопротивление, но Мария поддержали Метеллы (Plut. Mar., 4). Вскоре он выступил против хлебного закона, а в 118 г. провалился на выборах в эдилы (Plut. Mar., 5. Примерно в это же время Марий женился на одной из представительниц рода Юлиев Цезарей, тете будущего диктатора (Plut. Mar., 6) В 115 г. он с большим трудом стал претором, а затем был обвинен в подкупе избирателей и исключен из сената, хотя сам процесс кончился оправдательным приговором (Plut. Mar., 5). Карьеру Мария трудно назвать успешной, как «новый человек» он испытал особые трудности. Теперь его выдвинула война.