Страница 171 из 177
Самарский замер. Весь. Закаменел.
Да, о ступоре Артем говорил. Тогда он длился пару минут. Сейчас – меньше.
– Что? – Яр выпрямился, каким-то охрипшим голосом задал вопрос, а потом не до конца еще понимая, но догадываясь, посмотрел на Сашу. Смущенную, улыбающуюся Сашу.
– Я беременна Слав. Опять.
– Сашка…
Ее целовали долго, настойчиво, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, прижимали к себе, поднимали с вроде как холодного пола, усаживали на диван, потом снова зацеловывали, потом признавались в любви почему-то животу. Очень настойчиво, долго, так, что не поверить, Саша не могла – живот он точно любит, а вот ее всю…
Потом выпытывали, когда она узнала, снова хмурились, метались по комнате, обзывали себя идиотами, из-за которых ей пришлось столько нервничать. А все попытки это пресечь заканчивались тем, что ее животу опять признавались в любви. Ей потом тоже признавались, журили, что должна была сказать, но журили как-то слишком уж ласково, это скорей походило на чуть измененные, но все те же признания.
Нет, Артем явно не мог видеть такую реакцию. Эта – целиком и полностью принадлежит ей. А если он будет реагировать так каждый раз, то Саша готова задумать и над третьим. Что такое пара бессонных ночей? Что такое утренний токсикоз и боль в спине, если он так счастлив?
Родители должны вот так любить своих детей. Еще не родившихся, уже появившихся на свет, нашкодивших и принесших из школы пятерку. Проваливших вступительные и получивших первое место на олимпиаде. Они должны радоваться их победам и переживать вместе с ними поражения.
Родители должны любить своих детей только потому, что они свои, а еще… Не своих детей тоже можно любить.
Детей просто нужно любить. Любить и молиться о том, чтобы когда-то эта любовь дала плоды. Чтоб ребенок стал человеком. Таким, каким нельзя не гордиться.