Залечишь мои раны?

– Ты сейчас пытаешься винить себя? – Марк аккуратно отлепил от себя руки девушки, открыл перед ней дверь в машину, пропуская вперед. Даже ему хотелось уехать отсюда быстрей, а еще больше хотелось отвезти отсюда побыстрей ее.

– Так заметно? – она дождалась, когда он займет место водителя, посмотрела на него своими огромными зелеными глазами.

– Я просто неплохо тебя знаю.

– Ты – да… Ты знаешь меня неплохо, а вот я… Даже брата родного толком не знаю, – отвернувшись к окну, девушка уставилась невидящим взглядом уже туда.

Эта встреча навсегда останется в ее памяти. Дима, бросившийся к ней, искренне улыбающийся, радостный, сыплющий какими-то невозможными планами, идеями… Он даже не пытался извиниться за то, что натворил, не пытался раскаяться, объясниться. Просто посвящал ее в свои планы по освобождению. Не чувствуя ни стыда, ни сожаления. Снежана слушала его и не верила в то, что все это происходит на самом деле. С ней и Димой. А еще вспоминала того Диму, каким он был в детстве, в юности, три года тому, и не понимала, как могла пропустить момент изменений. Видимо, он все же не менялся, просто она не в состоянии была увидеть. 

– Снеж, – из этих мыслей ее выдернул очередной оклик Марка.

– А?

– Через неделю процесс.

– Я помню.

Кроме как проблемами Димы, в последнее время они жили этим процессом. Нервничали все, при этом активно пытаясь всячески друг друга подбодрить.

– Давай потом куда-то уедем.

– Куда?

– Не знаю, куда ты скажешь.

– Я не могу, Марк. Здесь Дима, я должна…

– Ты сделала уже больше, чем была должна. А теперь грызешь себя. Перестань. Даже Катя говорит, что ты замкнулась.

– А больше она ничего не говорит?

– Говорит.

– Что?

– Что я плохо исполняю свои обязанности, – мужчина хмыкнул, а Снежана наконец-то обернулась.

– Какие обязанности?

– Если я не ошибаюсь, ты назвала их обязанностями океана, Катя сформулировала иначе, но суть та же…

Снежана улыбнулась, пусть через силу, но это уже прогресс. 

– Ты отлично справляешься с обязанностями океана, Марк, проблемы во мне. И здесь не поможет ничего.

– Посмотрим… – спорить Самойлов не стал. А своим «посмотрим» пригрозил, что помочь-то он поможет, просто хотел сделать это по-хорошему.

– Ты видел Ждана? – смиряясь с этим, Снежана перевела тему. Видела, что мужчина напрягся, но быстро взял себя в руки.

– Я не буду с ним встречаться, Снежка. Я не люблю пинать ногами лежачих. Пусть гниет в тюрьме годами, этого мне достаточно. Мне нечего ему сказать, а слушать то, что он мог бы сказать мне – не интересно.

– Его точно не выпустят?

– Точно.

– А Лена?

– И с Леной все тоже точно.

– Скорей бы суд… – Снеже казалось, что когда пройдет процесс, станет хоть чуть-чуть, но легче. Потому она так же, как другие его участники считала дни, каждое утро мысленно зачеркивая очередную дату.

– Уже скоро, Снежка, совсем скоро.

 

***

Когда Диме сказали, что к нему пришли, он удивился. Удивился потому, что адвокат у него в этот день уже был, Снежка только уехала, а больше никого «принимать» он и не надеялся.

Когда же увидел, кто именно ждет… Он удивился, потом почувствовал, как к горлу подкатывает страх, с которым получилось быстро справиться. Тут-то Самарский не сделает ему ничего, а потом усмехнулся. Долгожданная встреча. Долгожданная для обоих.

Его ввели в специально отведенную комнату, расстегнули наручники, нажав на плечи, заставили сесть на стул у стола.

Все это проделано было в тишине. Потом, глядя уже на Яра, тюремщик пояснил, что делать тот право имеет, а что нет, а после, удостоившись кивка от Самарского, покинул комнату. За мужчиной захлопнулась дверь.

– Ну что, здравствуй, друг, – Дима запрокинул голову, встречаясь со взглядом холодных голубых глаз.

Глаз, в которые сначала смотрел с обожанием, потом с ненавистью, потом боялся увидеть их вживую, вздрагивая каждый раз, когда они мерещились, а теперь ему было просто интересно. Интересно, зачем пришел? Неужели поглумиться над тем, как все вывернулось? Вот уж не благородно… Совсем не по-Самарскому.

– Друг? – Яр отодвинул стул, сел напротив, продолжая смотреть прямо на Ермолова, отмечая, как тот изменился. Каким стал жалким, страшным, незнакомым. – Когда я был для тебя другом? Когда ты договаривался за моей спиной с похитителем Саши? Какого черта ты это сделал, Дима? Чего тебе не хватало?

– Чего мне не хватало? – Дима и не надеялся, что Яр будет тратить время на предисловия. Нет. Теперь ясно – он пришел не глумиться. Он жутко хочет все выяснить. Пусть через три года. Но он хочет понять. И Дима даже не станет ему в этом противиться. – Возможно, мне не хватало твоего доверия, не думал об этом?