Страница 13 из 53
славу основателя современной эмбриологии.
Бэр открыл спинную струну, или хорду, у
позвоночных и развил в эмбриологии учение о зародышевых
листках, или слоях, из которых в процессе развития
образуются системы органов, и т. д. Формулированные Бэром
законы эмбрионального развития легли в основу
современной науки.
1 Тогда в пределах Российской империи было всего пять
университетов: Московский, Харьковский, Казанский, Дерптский и
Виленский.
2 Эта книга недавно переведена на русский язык: К. М. Бэр,
История развития животных. Наблюдения и размышления, под
редакцией акад. Е. Н. Павловского и проф. Б. Е. Райкова. Томы
1-й и 2-й, изд. АН СССР, 1950—1953.
Автобиография Бэра также переведена на русский язык
(Академик К- М. Бэр. Автобиография. Общая редакция акад.
Е. Н. Павловского. Перевод и комментарии проф. Б. Е. Райкова, изд. АН СССР, 1950).
56
Кроме того, Бэру удалось сделать капитальной
важности открытие, а именно — найти в яичнике собаки
яйцевую клетку, из которой потом развивается плод.
Такие клетки были затем обнаружены нашим ученым и
у других млекопитающих и, наконец, у человека. Свое
открытие, которое произвело сильное впечатление на
ученый мир и в которое многие ученые не сразу поверили,
Бэр опубликовал в особой работе на латинском языке под
заглавием: «О происхождении яйца млекопитающих и
человека» (1827).
Наш ученый вел свои научные исследования с таким
жаром и самозабвением, что месяцами не выходил из
своей рабочей комнаты и даже расстроил свое здоровье,
как он сам рассказывает об этом в своей автобиографии.
Таким образом, Бэр за короткий сравнительно срок
достиг славы одного из виднейших ученых-биологов
Европы. Служебное его положение тоже упрочилось: он
получил в 1822 г. звание ординарного профессора
зоологии и был одним из наиболее уважаемых профессоров
университета. В Кенигсберге он женился и обзавелся
многочисленной семьей. Однако он не оставлял мысли
о возвращении на родину и очень обрадовался, когда
получил от Петербургской Академии наук положительный
ответ на свое заявление о желании перейти туда на
службу, поданное им еще в 1827 г. Однако осуществить
это намерение Бэру удалось только через несколько лет,
когда, наконец, осенью 1834 г. он выехал из Пруссии
в Россию с женой и пятью малолетними детьми, чтобы
преодолеть на лошадях тысячеверстный путь от
Кенигсберга до Петербурга.
Вернувшись на родину, Бэр занял в Академии
почетное место действительного члена и мог беспрепятственно
заняться любимой наукой. С тех пор (42 года), до самой
смерти (1876), он жил и работал в России, высоко держа
знамя русской науки.
С возвращением из-за границы сфера деятельности
Бэра необычайно расширилась. В Пруссии он занимался
преимущественно эмбриологией и вел сидячий,
кабинетный образ жизни. В петербургский период своей жизни,
на родине, богатства которой требовали научного
изучения, Бэр сделался биологом-путешественником,
географом, антропологом, этнографом. Он ездил с научными
целями на Новую Землю (1837), обследовал рыболовство
57
на Чудском озере и по берегам Балтийского моря (1851 —
1852) и в течение ряда лет проводил экспедиции на
Каспийское море (1853—1856), исследуя местную фауну
и изучая состояние рыбных промыслов на Волге и
Каспии. Труды каспийских экспедиций Бэра, изданные
в четырех томах, по справедливости считаются
классическими в истории русского рыболовства. Бэр работал на
Каспии не только как биолог, но и как географ: он
выяснял геологическое прошлое Каспийского моря, его
гидрохимический и температурный режимы и т. д. Эти
путешествия дали нашему академику возможность сделать
наблюдения, которые он обобщил в знаменитом «законе
Бэра», объяснив научно, почему реки, текущие вдоль
меридиана, имеют всегда один берег нагорный, а
другой — низменный.
В 1841 г. Бэр получил приглашение читать курс
сравнительной анатомии в Петербургской
медико-хирургической академии, где он работал в тесном содружестве
с талантливым хирургом Н. И. Пироговым и сделал
много полезного для улучшения преподавания.
18 (30) августа 1864 г. Академия наук торжественно
отпраздновала пятидесятилетний юбилей научной
деятельности Бэра и выбила в его честь медаль с его
профилем. Вокруг ободка медали — надпись на латинском
языке: «Начав с яйца, он показал человеку — человека».
Спустя три года Бэр вышел в отставку и остаток
своих дней провел на покое в Дерпте (Тарту), где он
когда-то окончил университет. Он умер 16 (28) ноября
1876 г., 84 лет от роду. Родина почтила его тремя
памятниками, из которых один поставлен в Дерпте, а два
других — в Ленинграде (в здании Зоологического музея
Академии наук СССР и в здании Библиотеки Академии
наук СССР). В 1928 г. Академия наук ознаменовала
столетие со дня избрания Бэра академиком
торжественным заседанием и устройством выставки. В 1951 г.
исполнилось 75 лет со дня смерти Бэра.
Живя по стечению обстоятельств довольно долго на
чужбине, Бэр оставался русским патриотом. Он
стремился вернуться на родину и сделал это при первой
возможности. Всю свою остальную жизнь он с честью
служил интересам России и, занимаясь наукой, старался
принести как можно больше пользы своей родной стране.
Он повторял это неоднократно, и нет сомнения, что его
58
обширная экспедиционная работа, зачастую
сопряженная с лишениями и опасностями, была продиктована
этим желанием. К простым русским людям Бэр относился
с большим сочувствием и ценил высокие моральные
качества русского народа, о чем не раз заявлял печатно.
Будучи человеком прогрессивного образа мыслей,
антирелигиозным по своим убеждениям, противником
крепостного права и самовластия царских чиновников, Бэр
разделял передовые взгляды русской интеллигенции.
Недаром его другом и единомышленником был такой человек,
как Н. И. Пирогов — знаменитый врач и прогрессивный
педагог.
Взгляд на Бэра, как на чужеземца, служившего по
найму в России, поддерживаемый буржуазной немецкой
печатью, является совершенно ложным; можно только
пожалеть, что этот взгляд иногда встречается еще и
у нас. Внимательное изучение жизни и деятельности Бэра
совершенно опровергает это измышление. Бэр был
настоящим русским гражданином и патриотом.
Перейдем теперь к рассмотрению деятельности Бэра
как сторонника изменчивости видов, предшественника
Дарвина. Наш великий ученый был в течение всей своей
долгой жизни сторонником трансформизма, но в разное
время высказывал это убеждение по-разному, почему
в литературе этот вопрос освещен сбивчиво и неясно.
Пишущий эти строки в течение нескольких лет изучал
взгляды Бэра по материалам его личного архива
(который хранится в фондах архива Академии наук СССР) и
поэтому может представить этот вопрос в более полном
виде.
Впервые Бэр выступил с изложением своих взглядов
на происхождение видов и связь их между собою в
двадцатых годах XIX в., будучи молодым профессором
зоологии. След этих его выступлений остался в виде текста
докладов, которые он делал в местных
научно-просветительных обществах. Доклады эти, за исключением одного, самого позднейшего, не были в свое время напечатаны,
но сохранились в рукописном виде в личных бумагах
Бэра. К этому же времени относится сочинение Бэра,
посвященное систематике животных, которое начало
печататься в 1819 г., но не вышло в свет вследствие