Страница 6 из 18
Уровень антиамериканизма в конце 1990-х годов действительно резко вырос. С этим, кстати, отчасти была связана популярность старого воина холодной войны Евгения Примакова. На его фоне Путин, а особенно его правая рука Волошин (с прекрасным английским) казались американцам куда более желанными партнерами. «У Путина первоклассная команда, и я верю, что он готов проводить необходимые реформы», – еще до президентских выборов в России говорил Билл Клинтон.
Александр Волошин действительно был хорошо знаком и со Строубом Тэлботтом, и с Ларри Саммерсом и отлично знал, как выстраивать отношения с командой Гора, если она победит. Про Буша было понятно намного меньше. Поэтому в августе 2000 года он решил отправить большую делегацию от «Единства» в Америку на конвент Республиканской партии, которая должна была выдвинуть Буша кандидатом в президенты. Волошин объяснял, что республиканцы – более прагматичные и конструктивные политики, менее идеологизированные и не так внимательно относящиеся к правам человека, отношения между Россией и США всегда были значительно проще в период правления президентов-республиканцев. Знакомство состоялось: и Буш, и его внешнеполитическая советница Кондолиза Райс посланцам Путина и Волошина очень понравились.
На будущую администрацию Кремль возлагал большие надежды, потому что с уходящей личный контакт не сложился. В сентябре 2000 года Путин прилетел в Нью-Йорк, на так называемый «саммит тысячелетия» – заседание Генассамблеи ООН, на которое уходящий президент США Билл Клинтон постарался собрать едва ли не всех мировых лидеров. Путин был еще новичком: с того момента, когда в Давосе был задан знаменитый вопрос «Who is mr Putin?», едва ли прошло полгода. Поэтому саммит воспринимался как ответственные смотрины нового российского президента. Ему было очень важно произвести впечатление.
Но с самого начала все пошло не так. По жребию главе российской делегации выпало выступать 31-м, тогда как первым выступал хозяин саммита, Билл Клинтон. Российская делегация сбилась с ног и приложила все усилия – и в итоге выторговала для Путина возможность поменяться местами с президентом Кипра Глафкосом Клиридисом, он должен был идти пятым.
Речь Клинтона была триумфальной. Он говорил, что человеческая жизнь в современном мире важнее, чем границы, суверенитеты и независимость государств. Через несколько месяцев Клинтон должен был уйти в отставку, и это был его бенефис. Все остальные гости отдавали ему дань уважения.
Закончив речь, Клинтон под всеобщие аплодисменты сел на место. Путин все это время сидел на своем месте и – на виду у журналистов – повторял речь. Но когда пришло его время выступать, Билл Клинтон рассеянно потянулся, встал и пошел к выходу. Через минуту к выходу устремилась добрая половина высоких гостей. Заканчивал свою пятиминутную речь Владимир Путин при полупустом зале.
На следующий день он, правда, отомстил обидчику. На приеме в музее Метрополитен Билл Клинтон стоял у входа, встречая гостей и фотографируясь с ними на память. Когда американский президент заговорил с Владимиром Путиным и предложил сфотографироваться, тот вдруг огрызнулся: «А вы еще действующий политик? Зачем же вы себе при жизни музей устраиваете?»
К знакомству со следующим президентом, Джорджем Бушем, Путин подошел так же ответственно, как и к встрече с Блэром, – он решил мимикрировать под него.
Перед первой встречей в столице Словении Любляне Путин изучил составленное для него досье Буша с подробным описанием его характера и биографии. В частности, там говорилось, что Буш очень религиозен, в молодости увлекался алкоголем, в 40 лет бросил пить и обрел истовую веру в Бога.
В самом начале неформального общения в Любляне Путин рассказал Бушу историю из своей жизни. Когда-то у него была дача под Санкт-Петербургом. И несколько лет назад она сгорела дотла, к счастью, никто из родных не пострадал. Каким-то чудом при пожаре уцелел лишь подаренный матерью алюминиевый крестик, который Путин снял с себя, зайдя в сауну. Тот случай убедил его в том, что чудеса случаются, резюмировал Путин. Религиозный Буш был поражен. «Я взглянул в его глаза и увидел там душу», – скажет он после той памятной первой встречи.
Буш, видимо, тоже считал, что вербует Путина. Это был комплимент в расчете на будущие хорошие отношения, рассказывает тогдашний спичрайтер Буша Дэвид Фрам. По его словам, Буш поначалу считал, что Россия все-таки сможет стать нормальной европейской страной, как Германия, например. Не супердержавой, конечно, как США или Китай, но нормальной успешной страной.
Летом 2000 года Путин принял решение закрыть военные базы, которые достались России в наследство от СССР: во Вьетнаме и на Кубе. Военные и чекисты были в шоке, но он терпеливо объяснял, что на самом деле базами уже много лет никто не пользуется. «На протяжении десяти лет наш военно-морской флот не выходил в Индийский океан и не пользовался услугами военно-морской базы», – объяснял официальную позицию Кремля министр иностранных дел Игорь Иванов. И Центр радиоэлектронной разведки в кубинском Лурдесе, и база ВМФ в Камрани приносили огромные убытки – на аренду и обслуживание приходилось тратить огромные деньги, – а толку от них никакого не было. В конце концов, средствами космической разведки можно достичь куда большего, чем при помощи старых советских баз. Патриоты в рядах вооруженных сил по привычке проклинали политическое руководство за предательство национальных интересов. Но решению подчинились.
В 2013 году Путин пересмотрит свое решение. С Вьетнамом начнутся переговоры, а в 2014 году будет подписано соглашение об использовании порта Камрань кораблями ВМФ России.
Тучные нулевые начинаются
«Первоклассная команда», о которой говорил Билл Клинтон, действительно начала без отлагательства осуществлять системные реформы. Еще до инаугурации Путин поручил своим старым знакомым из Петербурга либеральным экономистам, работавшим в команде первого мэра-демократа Анатолия Собчака, написать план реформ для нового правительства. Руководили этой креативной группой Герман Греф и Алексей Кудрин. После избрания Путина они получили портфели министров: экономического развития и финансов соответственно.
Еще только начиная работать над планами на будущее, они понимали, что им везет – еще в 1999 году, едва только Путина назначили премьером, в мире начали расти цены на нефть. Благодаря этому уже в 2000 году Кудрин сумел впервые в постперестроечной России добиться профицита бюджета. Теперь нужно было суметь воспользоваться этим нежданным счастьем, свалившимся с небес. И «питерские экономисты» постарались быть максимально амбициозными.
Правительство установило плоскую шкалу подоходного налога – 13 %. Общее число налогов было сокращено в три раза, нагрузка перераспределена на нефтяной сектор, а собираемость налогов увеличилась. Был разработан Земельный кодекс – впервые после революции 1917 года в России разрешили куплю-продажу земли сельскохозяйственного назначения.
Эти революционные реформы одобрила Дума – если при Ельцине парламент торпедировал любой закон, который исходил от правительства, то при Путине все стало проходить на ура благодаря новой думской коалиции: бывшие сторонники Примакова объединились с «Единством», новая пропутинская партия «Единая Россия» получила большинство в Думе и голосовала за все законопроекты.
Нефть продолжила расти такими темпами, что позволила правительству досрочно выплатить внешние долги. Население стало богатеть – налицо было настоящее путинское экономическое чудо. Вслед за лихими девяностыми в России начались тучные нулевые.
Одновременно с экономическими реформами Грефа и Кудрина Путин и Волошин провели несколько радикальных политических преобразований. Так, Волошин придумал новый принцип формирования Совета Федерации – верхней палаты парламента. Раньше в нем заседали лично губернаторы регионов, по новым правилам это должны быть профессиональные сенаторы – представители регионов. Где-то на этом этапе политологи называют новую политику «управляемой демократией», очевидно, имея в виду, что при Ельцине была «неуправляемая». Первый шаг в повышении управляемости – лучший контроль над регионами. Цель была только одна – помешать региональным лидерам и лоббистам из бизнеса сорвать реформы.