Страница 23 из 197
родственницы, разбогатевшей за последнее время.
Цицино задумалась над судьбой дочери. Теперь Луху¬
ми не казался таким уж недостойным Лилэ. Лухуми стал
уже богатым, в дальнейшем, очевидно, станет азиаури
и еще более богатым, его ждет слава и богатство. А Лилэ,
судя по всему, не суждено стать царицей. Сама Цицино
чувствовала, что силы ее на исходе, она смутно ощущала,
как неведомый недуг овладевает ею. Не сегодня-завтра
она свалится, и Лилэ останется одна-одинешенька. А где
взять зятя, лучшего, чем Мигриаули: он и обеспечен, и
положение занимает высокое. Знала Цицино и то, что
Лухуми самозабвенно любит ее дочь. И поскольку другого
выбора не было, она решила не отказываться от счастья,
ступившего на ее порог.
В скором времени она, захватив с собой дочь, как бы
невзначай заехала в Велисцихе. После взаимных привет¬
ствий и осторожной поначалу беседы Кетеван и Цицино
открылись друг другу в своих желаниях и решили при
первом же приезде Лухуми обручить молодых.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Стояли последние солнечные дни осени. У царя гостил
трапсзундский кесарь, Алексей Комнин, Царь и его при¬
ближенные были заняты тем, как бы развлечь гостя и по¬
лучше показать ему страну.
Последний отпрыск прославленного рода Комиинов,
нынешний гость грузинского царя — Алексей Комнин сам
воспитывался в Грузии. В дни гибели его деда, императора
Андроника, свергнутого с византийского престола лет три¬
дцать назад, послу грузинского царя, Маргвели, удалось
спасти малолетних наследников Алексея и Давида и, пре¬
одолев множество трудностей и опасностей, привезти их
ко двору царицы Тамар, приходившейся им теткой.
Тамар не признавала Ангелов, династию, похитившую
у Комиинов венец, и была враждебно настроена к ней. Из¬
гнанный в свое время из Грузни первый супруг Тамар —
сын князя Андрея Боголюбского, Юрий, или Георгий Ру¬
си, как называли его в Грузии, дважды находил убежище
при дворе Исаака Ангела н оба раза при военной поддер¬
жке Византии пытался вторгнуться в Грузию. Тамар не
могла простить этого Ангелам и намеревалась посадить на
византийский престол одного из внуков Андроника —
Комнина.
Когда Алексей и Давид подросли, Тамар поставила их
во главе грузинского войска и направила к берегам Черно¬
го моря. Поход был успешным: удалось занять почти все
прибрежные владения Византии. Здесь и была основана
новая Трапезундская империя, поставленная в вассальную
зависимость от Грузни.
Для Алексея Комнина, нового кесаря, грузинский язык
был родным. Одеждой, нравом и повадкой он больше по¬
ходил на грузинского царевича, нежели на грека.
После смерти царицы Тамар на побережье Черного мо¬
ря многое изменилось. С юга на Трапезунд давил Румский
султанат, весьма усилившийся после падения Константи¬
92
нополя. Султанат давно бы поглотил приморскую импе¬
рию, если бы за спиной Комнина не стояла могуществен¬
ная Грузия. Главной целью приезда Комнина было жела¬
ние показать врагам свою дружбу с грузинским царем.
Шалва и Иванэ Ахалцихели устроили для монархов
смотр войск у юго-западных границ Грузии.
Отдыхая, государи развлекались игрой в човгаи и вер¬
ховой ездой. После смотра, покуда не наступили холода,
Комнип пожелал проехать в Эрети поохотиться на каба¬
нов.
Эретскпе леса с могучими каштанами, ореховыми и
гранатовыми деревьями были хорошо знакомы Комнину.
Он часто охотился там еще юношей.
Эристави и князья соревновались друг с другом в госте¬
приимстве. Но больше всех старался эретский эристави,
ибо леса принадлежали ему и венценосных охотников он
считал своими гостями.
Стоило царям придержать коней, как под сенью бли¬
жайшего дерева раскидывалась скатерть. Подавалась в
изобилии дичь, тончайшие вииа.
Алексей Комшш, как и Георгий, не принадлежал к
числу ревнителей церкви.
Иногда венценосным охотникам приходилось заезжать
во встречавшиеся по дороге монастыри и отстаивать там
торжественные молебны. Но чаще цари старались объ¬
ехать стороной укрывавшиеся в зелени и садах храмы. Во
всяком случае, они ни разу не задерживались там по¬
долгу.
Проезжая Гомборский перевал, невдалеке от женского
монастыря в Шуамта, цари услышали в тишине лесной
чащи пение. Словно серебряные стрелы, рассыпались но
лесу звонкие высокие голоса, стройно и торжественно ли¬
лась мелодия.
Всадники остановили коней, прислушиваясь.
Вскоре на тропинке показался настоятель монастыря
в парадном облачении, сопровождаемый хором монахинь
в белых одеяниях. Очарование рассеялось.
Податься было некуда, и цари вынуждены были покор¬
но принять благословение и выслушать длинную пропо¬
ведь. Смиренно опустив головы, они исподтишка погля¬
дывали на молодых монахинь.
Вдруг царская свита заволновалась, расступилась, и к
ногам Лапти бросилась женщина в разорванпом платье,
93
с распущенными волосами. За подол ее цеплялись пять
ребятишек — один меньше другого.
Слуги кинулись к женщине, стараясь оттащить ее от
царя.
—
Не уйду! — кричала она.— Убейте на месте, не
уйду! Я обо всем должна рассказать царю. Он один помо¬
жет мне. Он сын всеблагой царицы Тамар!..
Лаша взглядом остановил слуг и поднял коленопрекло¬
ненную женщину.
—
Какое горе у тебя? Расскажи мне все.
—
На тебя вся надежда моя,— лихорадочно-быстро
заговорила просительница.— Наши господа принесли
семью нашу в дар монастырю. Нам велено было ухажи¬
вать за монастырским источником. Бот и все наши по¬
винности. И грамота у нас есть, в ней все сказано! —
Женщина извлекла из-за пазухи обернутую в тряпье
бумагу.
Царь развернул ее и начал читать:
«...Сие до скончания веков, твердо и неизменно и не¬
зыблемо, для всякого смертного обязательно. Сия грамота
пожертвования писана нами для раба нашего хизани Ха-
хиашвили. Жертвуем вас монастырю Шуамта для воздыха¬
ния и моления о нас и поминания душ усопших матери
нашей и отца нашего. Из рода Хахиашвили по одному че¬
ловеку должно обучаться мастерству украшения источника
монастырского. И других повинностей вам не нести, и
другого ничего от вас не требовать ни нам, ни монасты¬
рю...»
Георгий взглянул на женщину.
—
И деды наши, и прадеды — все только эту службу
и несли. А теперь монастырь берет с меня оброк, как с
других крестьян, а я вдова, у меня пятеро сирот, где я
возьму хлеб и вино, когда детей кормить нечем, голодные
они у меия, раздетые и разутые...— запричитала она и сно¬
ва бросилась в ноги царю.
Настоятель побледнел.
Лаша снова обратился к грамоте.
«Положено сие нами навсегда, и никто — ни родня, ни
потомки наши не вправе нарушить или изменить волю
нашу. А ежели кто попытается, смертный грех на душу
возьмет...» Царь громко прочитал последнюю фразу и
сурово взглянул на настоятеля.
—
Почему же ты нарушил эту дарственную, отец?
94
—
Не знал я, царь-батюшка! Без моего ведома кто-то
стал требовать с них оброк,— залепетал настоятель.
—
Знает он, все знает! — закричала женщина.— Я хо¬
тела жаловаться епископу, так он не допустил...
—
Отныне вдову Хахиашвили освобождаю от ухода
за монастырским источником и от всяких иных повинно¬
стей. А настоятель ответит перед царем и католикосом за
нарушение закона, а за то, что преступил волю покойных,
пусть господь с него взыщет! —заключил Георгий, трогая
коня.
—
Да живет вечно наш царь! Бог вознаградит тебя