Страница 155 из 197
тер. Стражник рассказал, как было дело. Оказывается,
монгол неожиданно вырвал копье у стражника из рук,
тупой конец его опер о землю, а на острие налег животом
и пронзил себя до спины, насквозь.
Несеви взял себе то, что монгол уснел уже написать
о жизни Чингисхана, и с этими бумагами уехал в Тбили¬
си, как то предписал ему Джелал-эд-Дии.
В Тбилиси стояла жара, к тому же кругом лежал пе¬
пел. Джелал-эд-Дии приказал поставить шатер на высо¬
кой горе, подымающейся над Тбилиси. Грузины называ¬
ют эту гору Табори. Там всегда прохладно, потому что тя¬
нет свежим ветерком.
Наслаждаясь прохладой, Джелал-эд-Дин возлежал и
слушал секретаря. Несеви читал своему повелителю «Яс-
су» — книгу законов, которую продиктовал Чингисхан.
—
«Каждый, кто наведет порядок в своем доме, в сво¬
ей семье и в своих владениях, достоин быть и хозяином
целой страны. Каждый, кто сумеет объединить вокруг се¬
бя десять человек и сделать из них хороших воинов и
предводительствовать ими в бою, достоин быть предводи¬
телем к десяти тысяч».
—
Истинно говорит великий Чингисхан. Кто может
править десятью человеками, тот управится с тысячью.
А кто не может вести за собой десяток, тому нельзя дове¬
рить и одного человека. Продолжай, Несеви, мы насла¬
димся мудростью Чингисхана.
—
«О качествах мужчины нужно судить по его жене.
Если жена глупа, неразумна, плохо себя ведет, значит,
она попала в руки плохого мужчины и негодного мужа.
Горе народу, у которого сыновья не слушаются отцов,
младшие братья не слушаются старших братьев, муж не
доверяет жене, жена ие подчиняется мужу, сильный не
защищает слабого, малый не верит большому, большой не
уважает малого, вельможи пользуются богатством страны,
а сами страну не обогащают. Горе народу, который не со¬
блюдает обычаев и законов. Таким народом овладевают
обманщики и ростовщики».
—
Истину говорит великий Чингисхан. Так было все¬
гда и везде. Так будет впредь. Продолжай, Несеви, а мы
насладимся мудростью Чингисхана.
—
«Когда человек затуманивает свой рассудок виком,
он становится глухим и слепым. Он не может не только
видеть и слышать, но и отвечать. От вина не прибавляет¬
ся ни богатства, ни разума, ни здоровья, ни отваги, ни
доблести, ни добычи.
В опьянении совершаются дела, которых постыдился
бы всякий трезвый мужчина. Настоящее мужество расхо¬
дуется на бессмысленные мелочные драки. Пьяный чело¬
век лишает себя радости знаний и искусства. Властелин,
любящий вино, не совершит ничего, достойного славы.
Если же человек не в силах противостоять вину, то он
должен ограничиться тремя возлияниями в месяц. Если
же он напьется только два раза в месяц — хвала ему. Ес¬
ли же он напьется один раз в месяц — двойная хвала.
Если же он не напьется совсем, значит, он достоин ува¬
жения. Но где такой человек, покажите мне».
—
Есть такой человек,— прервал султан чтение сек¬
ретаря.— Это ты, Мохаммед Несеви. Ты не выпиваешь не
только раз в месяц, но и раз в год.
—
Да, мой повелитель, я с самого начала не пристра¬
стился к возлияниям. Мне не только противно пить вино,
но даже и видеть. Я сожалею об этом, но это так.
584
—
Не о чем жалеть. В вине и правда нет никакого
проку. Послушаем мудрого Чингисхана. Он говорит, что
такой человек, как ты, достоин уважения. Продолжай,
Несеви, а мы насладимся мудростью Чингисхана.
—
«Самое первое назначение мужчины — сокрушить
сопротивление врага, победить его, вырвать с корнем и
завладеть всем, что у него есть.
Самое первое наслаждение для мужчины — заставить
горько плакать жен врагов, заставить под собой ходить
коня, взлелеянного врагом, заставить радоваться плачу¬
щих жен врага, груди их сделать своей подушкой, касать¬
ся их щек и пить сладость из их рубиновых уст».
—
Чингисхан исполнял этот мужской закон. Ои разъ¬
езжал на лучших конях моего отца, и лучшие красавицы
из наших гаремов служили ему подстилкой.— Султан
остановился и перевел дух.— И только меня не мог иско¬
ренить Чингисхан. Он ненавидел меня, но и уважал. Если
бы я попался ему в руки, он не доверил бы никому, он
убил бы меня собственноручно.
—
И ты убил бы его, государь.
—
Убил бы и я. Но, признаюсь, Мохаммед, убивать
такого человека ие легко. Может быть, убивать его было
бы жалко. Вот пришла весть о его смерти. Я должен бы
ликовать. А я печалюсь, мне грустно, Мохаммед, мне горь¬
ко, и горечь моя неподдельна.
Горько оттого, что такой сильный человек умер, ие
довершив своего дела — завоевания мира. Горько и от¬
того, что умер он не от моей руки, не как подобает воину
и мужу, но умер в постели, как последняя баба.
Признаюсь тебе, Мохаммед, умер Чингисхан, мой вели¬
кий враг, и жить стало скучно. Разве обрадует меня побе¬
да в бою, если о ней ие узнает и ее не оценит тот, кто
лучше всех знал цену моему мужеству и моей непокор¬
ности.
—
Да, повелитель мой, но смерть Чингисхана должна
вселить в нас великие надежды. Его сыновья и наследни¬
ки не смогут держать в своих руках такого необъятного
царства, всех земель, по которым проскакали кони Чинги¬
са. Народ начнет восставать, в том числе и наша родина,
Великий Хорезм освободится от монгольского ига.
—
Освобождение может произойти, только если я
поведу войска. Разве ты не видишь, что во всех порабо¬
щенных монголами странах не нашлось, кроме меня, ни
585
одного человека, который бы до конца сопротивлялся ему.
Я мог бы возглавить теперь освобождение всех народов,
которых затоптал в земную пыль Чингисхан. Но мне, Мо¬
хаммед, больше пе хочется воевать. С кем воевать? С его
щенками? Разве они мне ровня?
—
Но, мой повелитель, наш святой долг вернуть сво¬
боду своей стране, возвратить хорезмийцам наши искон¬
ные земли. Какая разница, о чью голову ты разобьешь
паши оковы, о голову самого Чингисхана или о головы
его сыновей.
—
Так-то оно так, Мохаммед, Но лишь достойный про¬
тивник воодушевляет настоящего воина, тогда можно по¬
лучить наслаждение в бою.
—
Огромное царство Чипгиса не распадется само со¬
бой. Народам понадобится предводитель. Султан сам ска¬
зал, что у всех народов пока что не нашлось мужествен¬
ного человека, дух которого не был бы сломлен вождем
монголов. После смерти Чингисхана народы нуждаются
в тебе, султан, больше, чем при его жизии. В своей «Яссе»
Чингисхан завещал сыновьям, что они останутся непобе¬
димыми только до тех пор, пока будут чтить и исполнять
законы‘отца п пока будут продолжать его дело в завоева¬
нии мира.
Он пишет в «Яссе»: «Пролетят пятьсот и тысячи лет.
Наши потомки будут сменять один другого на ханском
тропе. Небо будет помогать им править мудро и жить ве¬
село, если они будут исполнять наши законы и не пре¬
ступать их».
Мудрость, заключенная в «Яссе», не должна достаться
лишь наследникам Чингисхана. Многое должны перенять
и мы, многому будут подражать разумные государи в бу¬
дущем. К этому я отношу прежде всего строгое соблюдение
законов и обычаев, уважение старшинства в государстве
и в армии, объединение народа вокруг вождя.
—
Надоело мне учиться, дорогой Мохаммед. Надоела
мпе и борьба. Я все чаще думаю, не прав ли был покойный
Узбег. Может быть, этот мир действительно не достоин
того, чтобы на него смотреть трезвым взглядом. Может
быть, истина в том, чтобы не противиться судьбе, а искать