Страница 55 из 82
- И я должен из-за этого переживать? - я пытался выдавить из себя хоть толику понимания, но увы, это сильнее меня. Безразличие и пофигизм - это все, на что я способен.
- Если жить хочешь, то да.
- Это угроза?
- Ты упрям до безумия, - тяжко выдыхает и, не оборачиваясь, идет к лестнице. Его плечи расслаблены, походка ровная, твердая, но мне кажется, своими неосторожными словами я задел что-то глубоко в его душе.
- И чему тебя научила жизнь? - слова сами слетают с губ и я почти сразу жалею об этом, стоит ему только повернуться и окинуть меня пристальным взглядом. - На кого я похож, что ты так пристально изучаешь меня? Думаешь не вижу, как ты на меня смотришь? - поднимаюсь со стула, упрямо глядя в его чуть прикрытые глаза. - Не вижу, что ищешь сходства, или быть может отличия? - заткнись, Ян, просто закрой рот. Это опасно, чувствую приближение бури. - Кого ты видишь на моем месте? - с каждым моим словом его лицо темнеет, а пальцы нервно сжимаются в кулаки. - И это ли не ложь, пытаться заменить мной кого-то другого, используя меня в своих целях? После этого я должен тебе доверять? - я не кричу, не язвлю и не плююсь ядом, я говорю то, что думаю - четко, ясно, стараясь понять, что вообще происходит вокруг меня и чем мне это грозит. И да, мне наплевать, что он чувствует, что переживает. По взгляду вижу, что хочет меня убить, но все еще остается стоять на месте. Мне все равно. Он правильно сказал, наше настоящее - это итог неправильно выстроенного прошлого и каждый получает то, что заслуживает. С пониманием, что мне глубоко похеру на него, на других людей в целом мире, даже на притихшую в углу прислугу - я вновь обретаю себя, тот ледяной панцирь, сковывающий все не надломленные извращенным прошлым чувства, заставляя их померкнуть. Уже не так тянет душу, не болит сердце... Доставляя боль ему, я вновь нахожу себя в этом мире, понимая, что только так и можно выжить.
- Я не врал тебе когда говорил, что хочу помочь, - подходит ко мне, и мне бы отшатнуться в сторону, когда он сжимает пальцами мое плечо, доставляя дискомфорт жесткой хваткой, но в упор не вижу в его действии агрессии, скорее стресс.
- Кого ты потерял? - запрокинув голову, смотрю ему в глаза, желая знать правду, хотя и сам пока не понимаю зачем она мне.
- У меня был брат, старший, - не понимаю, зачем он мне все это говорит, зачем объясняет, делится, вижу же как ему паршиво. - Мы слишком зависели друг от друга, чтобы могли жить врозь. Я еще с юности стал общаться с людьми определенного круга, он же был против того, чем я занимался. Однажды, когда меня чудом вытащили с того света, по частям собирали, пока я валялся на больничной койке, перемотанный капельницами и проводами от аппарата искусственного дыхания, он пришел ко мне. Сел на полу, достал шприц с наркотой и вколол себе, не задумываясь о собственной жизни. Он хотел мне наглядно показать, что я делаю и как гублю себя и других людей, продавая им смерть в пакетиках. Да только дозу не рассчитал, так и умер, прямо возле моей больничной койки, пока я пытался встать и помочь ему, ну или сдохнуть рядом с ним. Не смог. Ни спасти его, ни с собой покончить. Он умер, и часть меня вместе с ним. Он преподал мне хороший урок, и я благодарен ему, вот только жить от этого легче не стало, - его монотонная интонация давит сильнее чем крик. Стало душно.
- Не заметил, чтобы ты резко стал вести порядочный образ жизни, - веду плечом, скидывая его руку.
- Ты прав. Он научил меня ценить тех, кто рядом. Ценить каждый миг, проведенный рядом с ними, и всегда отвечать за близких. Вот только не учел он, что больше я не доверял людям и не подпускал к себе никого так же близко, как его.
- Бред.
- Это жизнь, дуреха, - потрепав меня по волосам, разворачивается и все же уходит наверх.
Долго сижу перед большим окном, бездумно разглядывая причудливый сад занесенный снежными ухабами. Никак не могу выпустить эту историю из головы, и чем глубже погружаюсь в размышления, тем сильнее ощущаю озноб и внутреннюю дрожь. Смог бы я так пожертвовать собой ради кого-то? Не именно вены колоть, а прикрыть, например, себя подставить? Не уверен. Хотя и дать однозначно отрицательный ответ я не могу... уже не могу.
Кажется, я скучаю...
Часть 21
От автора
Стемнело. Зима, по присущей ей привычке, рано скрыла от людских глаз солнце, погружая все еще оживленные улицы города в темноту. Прохожие спешили по своим делам, сильнее кутаясь в шарфы и воротники, стараясь укрыться от мороза, поскальзывались на корке льда, покрывающей асфальт, и вновь возобновляли движение, чудом удержавшись на ногах.
Небольшой и достаточно отдаленный от главной улицы бар привлекал к себе, как правило, специфический контингент посетителей: уставшие работяги, шулера, люди среднего класса достатка. Здесь по углам не видны дорогие картины, разбавляющие утонченную атмосферу, пол далек от идеала, а бармен далеко не симпатичная девушка в расцвете лет, а самый обычный мужик предпенсионного возраста. Деревянные лавки, скрипящий пол, шаткие столы и плотно занавешенные окна. Сюда приходили отдохнуть и выпить после тяжелого трудового дня, поэтому мужчина, появившийся в проеме скрипнувшей двери, сразу привлек внимание многих. Обычно здесь отирались давние приятели, завсегдатаи-клиенты и их знакомые, поэтому каждое новое лицо, а и на вид молодой мужчина был явно не из местных, сразу вызывало нездоровый интерес. Кто-то стал строить догадки, что это мент, кто-то, что ищейка, или быть может просто заплутавший путник, но атмосфера стала накаляться буквально на глазах. Почти все понизили голос до невозможности услышать его постороннему и то и дело озирались по сторонам.
Мужчина неспешно прошествовал в самый угол зала, всем своим видом выражая негативное отношение к окружающему: брезгливо искривленные в кривой усмешке губы, нахмуренные брови, пустой взгляд и если бы не широкий размах плеч и твердость, с которой он ступал по дощатому полу, возможно кто-то бы уже решился вежливо попросить его покинуть сие заведение. Но таких смельчаков не нашлось и шоу продолжилось.
Сет, подойдя к дальнему столику и презрительно окинув взглядом изрядно выпившего, давно ему знакомого и ужасно осточертевшего мента, выдернул из-под чужих ног единственный свободный стул, чем заставил Клима схватиться за стол, видимо, перспектива оказаться на полу парня не устраивала и он, удержав равновесие, сел нормально, но вскоре вновь сполз по стулу, только теперь своими бесконечно длинными ногами занимая все свободное место под столом.
Сет, скривившись от перспективы не просто сидеть на этом стуле, но еще и в такой "чудесной" компании, устало выдохнул, но все же поборов себя, сел напротив.
- Красавчик, а че это ты джинсы напялил? Или хочешь слиться со здешним обществом? - как Клим ни пытался держать себя в руках и терпеливо сносить сие общество (а ведь он обещал самому себе вести себя прилично), все-таки не смог удержаться от колкого замечания.
Действительно, сегодня Сет был на себя не похож: темные джинсы и черная кожаная куртка делали его на порядок моложе и придавали его образу легкую хулиганистость, что не смог не заметить Клим.