Насмешки судьбы

      Вот оно что. Усмехаюсь своим мыслям, радуясь, что все еще не потерял нюх и все-таки ему не доверяю.

      - Ты неправильно меня понял. Это в твоих же интересах. Да, не скрою, ты слишком много знаешь, и это глупо - не то что отпускать тебя, а оставлять в живых. Но я, пожалуй, рискну. Как мне добиться твоего доверия?

      - Никак, - честно признаюсь.

      - А подумать?

      - А просто пристрелить?

      - Ты упрям до невозможности. Я тебе будущее предлагаю, а ты рогами в пол.

      - Мне не нужно будущее, - как же легко слетают эти слова с губ. - Мне нужны деньги.

      - Давай так. Я даю тебе два... - окидывает меня оценивающим взглядом, - три дня на отлежаться, потом дам нужную сумму денег и отпущу, но не на совсем разумеется. Ты наденешь вот это, - достает из кармана браслет, не спрашивая моего согласия, надевает мне его на руку, пластмассовая хрень противно пикает, отдаваясь болью в висках и перестает мигать.

      - Что это? - освобождаю свою руку от его прикосновений и без особого интереса рассматриваю браслет.

      - Следящее устройство, - ну заебись, приплыли! Мне еще контроля не хватало. - Спокойно, его я сниму как только вернешься сюда, идет?

      - Я не хочу возвращаться сюда, - откуда во мне столько упрямства? Инстинкт выживания, походу, сдох раньше меня.

      - Верю, я бы тоже не хотел, на улице же жить так здорово, - морщусь, слыша его легкий сарказм, но даже там, блядь, нет издевки.

      - Не в этом дело.

      - Я не буду тебя обременять заключением и держать под замком...

      - И не это.

      - Да ты зажрался, парень, - начинает смеяться, - и оборзел, - подводит итог.

      - Мне время надо.

      - А я про что? - как-то слишком по-семейному треплет меня по волосам и поднимается на ноги. - Когда вернешься, мы установим срок, в течении которого я смогу тебя проверить, а ты понять - нужно оно тебе или нет. Врать не буду, неделей не отделаешься, но полгода точно придется потерпеть мое общество. А сейчас отдыхать, - перебивает меня когда уже почти готов оспорить срок своей изоляции.

И меня реально уводят, точнее, как выразился Виктор, провожают в спальню. Лечат, кормят, дают выспаться и помыться. Не чувствую в себе силы или уверенности, и только к концу третьего дня понимаю почему так нервничаю... Зверь! Чтобы отдать долг мне придется прийти к нему, а это значит остаться с ним один на один, видеть его лживые глаза, слышать... а может он меня сразу убьет и всем станет спокойнее, особенно мне. Но почему тогда ерзаю в постели и не могу уснуть от томления внизу живота? Что-то пульсирует, тянет, пощипывает на кончиках пальцев, внутри все замирает, и когда понимаю в чем дело, взвыть готов от досады. Возбуждение. Да, это именно оно. Неправильное, ненужное вовсе, но оно есть, теплом разливается по члену, заставляя все тело изнывать от томления. Черт! Гребанный извращенец... я. Как же тошно. Это же, это... да, блядь, это маразм! Так и вырубаюсь: злой, взвинченный не на шутку и неудовлетворенный, потому что даже сам себе рукой помочь не могу. Признать, что у меня встал на Сета хуже, чем сдохнуть от сперматоксикоза.

  Часть 18

      Мокрый снег неприятно липнет к подошве кроссовок, мешая нормально передвигаться. Как я ни упрашивал Виктора, мои вещи мне вернуть не соизволили. Нет, теплый пуховик это конечно здорово, но не люблю быть обязанным, тем более в этих брендовых шмотках чувствую себя неуютно: тут жмет, там тянет, тут обтягивает - как педик, ей богу. Но могу смело заметить - так гораздо теплее, поэтому стоит заткнуться и прибавить ходу. Меня высадили на ближайшей остановке, за что им большое спасибо. Нога все еще болит, наступать конечно могу, но сильно не побегаешь по сугробам. Общее состояние в норме, синяки и ссадины беспокоят время от времени, и что самое сказочное из всего случившегося - это немного утихнувший кашель. Уж не знаю, чем меня поили, но стало реально легче. Пластмассовая полоска на запястье мешает и вызывает бурю негативных реакций, но я терплю. Сейчас цель номер один - вернуть долг и, в конце концов, освободить ребят. А потом валить.

      Да, это простое осознание, что больше в этом городе мне делать нечего, пришло спонтанно. Уж слишком круто все завернулось вокруг, давит, берет в кольцо, и те, кто по случайности имел неосторожность знать меня, автоматически попадают в эпицентр взрыва. Так и они буду страдать, и я от своей же к ним привязанности. Одно дело, когда ты видишь, что человек сам гробит свою жизнь, другое - когда его гробят из-за тебя. Печально все это и выход отсюда только один - бежать. От себя, от преследователей, которых за последнее время стало слишком дохуя, от обманчивых чувств и ложных надежд, от людской лжи - бежать. От себя бы еще убежать и было бы вообще чудно, жаль это невозможно.

      Забираюсь в автобус, по привычке протискиваясь в самый угол. Вспоминая нашу недавнюю совместную поездку, не могу не улыбнуться. В тот момент, когда эти двое были рядом, когда все еще старались делать вид, что помогают мне, хоть и преследуя свои цели - было спокойно. Какое-то больное удовлетворение. Я знал, что даже если автобус перевернется, меня прикроют и уже тогда был не уверен, что смог бы сам пройти мимо них. Тогда все было иначе, проще. Даже под пулями проще, потому что рядом, вместе. А сейчас в голове рой вопросов, на которые невозможно найти ответы, потому что их у тебя нет. Они там, а ты здесь. И эта невозможность убивает, загоняет в подавленное эмоциональное состояние, и вечер не в радость, и зима уже остопиздила, и рожи скучающих горожан - все пресное и серое. А самое поганое то, что никогда не сможешь задать этих вопросов. Потому что гордость, потому что хватит рвать себе душу ложными надеждами, они все равно несбыточны. И именно сейчас, ковыляя вдоль уличной мостовой, пришло осознание: независимо от того,что трахнул меня Сет, в итоге поимел меня Клим. Чудно.

      Снег мелко порошит перед глазами, мостовая медленно плывет, сказывается усталость и переутомление, а еще стресс. С каждым шагом идти все тяжелее, но я иду, сам не зная зачем. Я помню расположение дома Сета, я помню номер квартиры, но как же я хочу забыть её хозяина...

Клим

      - Клим, там пацана твоего привезли, - орет один из сотрудников отдела, вызванных в эту дыру.

      - Кого? - информацию удается переварить не сразу, мозг плавится от усталости и недосыпа.

      - Блядь, да Яна твоего. Возле квартиры Крамера взяли. Пошли, его на допрос повели. Сам знаешь, как у нас допросы проходят.

      Встаю со своего места, еще не совсем понимая, что мне делать со всей этой информацией. В голове словно вакуум образовался и пока среди многообразия нахлынувших чувств могу распознать лишь злость. Кипящую, медленно расползающуюся по венам и затмевающую разум. Я злюсь на пацана, за его глупое самопожертвование, я злюсь на себя, что допустил все это, и еще сильнее, что вообще ввязался, я злюсь даже на Сета, этого гребанного двуличного ублюдка, который не смог защитить то, что было у него прямо перед носом.