Страница 13 из 116
Поворачиваю голову на звук и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Сашки.
- О чем ты?
- Да ты же сам не свой, тебя трясет буквально, дерганный стал. Случилось что?
А вправду, что такого случилось? Ну, прошла неделя, как неделя. И почему я, интересно, взял отсчет с того дня, как пацан свалил из моей жизни? Мне словно чего-то не хватает. Нет, я не лезу на стены от тоски, не вздыхаю томно по ночам в подушку, хрень какая-то, просто в душе что-то надломилось. Я не стал другим, просто…
- Блядь, - выдаю вслух, не веря своим глазам.
Пока размышлял на тему своих перемен, атмосфера заметно изменилась. Запахло кровью, новизной и тем проклятым одеколоном, въевшимся мне в память. Окидываю взглядом всех собравшихся и только сейчас понимаю, что это не сон.
Вспомнил, твою мать.
Одинокая фигура, не спеша прогуливающаяся по ночной аллее рядом с заброшенной стройкой, изрядно покачивающаяся на ветру и никак не способная выбрать одно верное направление… Да это же этот пацан. Вон как парни напряглись, уже сейчас понимая, как неплохо можно поживиться с такой удачной жертвы.
Встаю с места, откинув в сторону руку Сашки, попытавшегося меня удержать, и иду прямиком к нему. В душе все кипит от гнева и ярости. Ну что за остолоп такой, что шляется здесь по ночам? Чего ему дома не сидится? Совсем на жизнь насрать? Здесь же убьют и тут же прикопают, и никакие связи, деньги или органы не помогут. Ночь скроет все и не найдется ни одного свидетеля, ни одного.
Оказавшись совсем близко, понимаю, что меня нагло игнорируют, дергаю его на себя, разворачивая лицом к лицу и сдергиваю капюшон с головы. На минуту замираю, что-то в душе екает. Хотя в какой душе? Свою я уже давно отдал демонам на растерзание. Но видеть на некогда красивом лице эти кровавые подтеки, эти губы разбитые и пьяные уставшие глаза, физически тяжело. И от этого злюсь еще сильнее.
- Блядь, опять ты? – вылетает сразу, как только в серо-зеленых глазах промелькнуло осмысление. И не боится же, поганец, ему вообще фиолетово, что его могут грохнуть в первой же подворотне и, кажется, это сделаю именно я.
Эта сволочь подается вперед, так неожиданно, что не успеваю отреагировать, словно инстинкт самосохранения рядом с этим недоразумением притупляется, обхватывает меня за шею и шепчет в самые губы, опаляя их своим горячим дыханием:
- Опять Я! – и мерзкая ухмылочка, которая сейчас выглядит просто пугающе.
Пока пытаюсь понять, что происходит, он кусает меня за губу и, зализав ее, от чего по всему телу начал расползаться жар, который в себе удержать просто невозможно, теснее подается вперед и утыкается носом мне в плечо.
- Ебаный пацан, и откуда только ты взялся на мою голову? Не живется тебе спокойно? Приключений захотелось? Ну что за ебанутое создание? – хрипло матерюсь, стараясь донести до него хоть одну здравую мысль, но судя по тому, что эта зараза улыбается, до него-таки не дошло.
И самое интересное, что все происходящее кажется таким правильным, словно происходило уже не один раз, что становится не по себе.
- Придурок, ты как вообще? Крыша не поехала? – задаю вопрос, отодрав его блондинистую голову за светлые пряди.
- Нет. Устал. Отнеси меня на ручках, - предлагает это недоразумение, именуемое человеком разумным, а у меня возникает желание, все отчетливее, допинать его ногами до дома и сдать на руки родителям, предварительно выпоров ремнем.
И вот видно, что гордость плещется в его глазах, как расправлены плечи, как напрягся взгляд, заметив двух парней идущих к нам, но упрямо продолжает мне улыбаться. Готов отдать ему должное, либо он просто великолепный актер и так умеет при мне скрывать свою избалованную сторону личности, либо он сказочный долбоеб и неизвестно, что из этого лучше.
- Глеб, не познакомишь нас со своим другом? – послышалось со спины.
В душе начинает закипать недовольство. Этому-то какого хера тут надо? Не слишком ласково обхватываю пацана за талию и притягиваю к себе. Не то чтобы желал его защитить, я и сейчас хочу ему устроить взбучку самолично, просто так хочу и все.
Он спокойно стоит рядом, но готов поспорить, что слышал, как он хмыкнул.
- Зачем? – спрашиваю закономерный вопрос у Ильи, смеряя его озадаченным взглядом.
- Ну как же? – искренне удивляется парень и театрально разводит руки в стороны. – Бродит такая лапа по нашим улицам, землю топчет, а вдруг чужие кто встретят? А вдруг обидят? – и на его лице просто красным маркером написано, кто именно это будет, и с какой жестокостью.
- Пускай попробуют, - из груди вырывается рык и Илья начинает сдавать, взгляд тускнеет и меркнет.
Эта "лапа", пока все втупляли, обхватывает меня за шею руками, виснет на мне, и томно шепчет, так, что слышали все:
- Может, уже пойдем, м?
Не могу скрыть улыбки и, отлепив от себя эту пиявку, разворачиваю его к себе спиной и, подтолкнув к подъезду, вынуждаю идти вперед. Он, не останавливаясь, топает прямо, изрядно покачиваясь, но при этом, умудряясь так соблазнительно вилять бедрами, что засмотрелся не только я, напевает себе под нос незатейливую песенку, и все это ну с такой гордой осанкой, что непроизвольно восхищаюсь его умением держать себя на людях.
- Вопросы? – с вызовом смотрю в глаза Илье и подошедшему к нам Сашке.
- Не приживется здесь пацан. Глеб, его же размажут, сам понимаешь. Да и больно он дерзкий для здешних мест. Убери пацана, прошу пока по-хорошему…
- А то что? – складываю руки на груди, понимая, что сейчас, возможно, будет драка.
- Я не угрожаю тебе, просто предупреждаю. Таких, как он, тут терпеть не будут. Не наших кровей парень. Его подставишь и сам подставишься.
- С этим я сам разберусь, если ты не против?
- Да мне похую, если честно, но я предупредил, - Илья хлопнул меня по плечу и, развернувшись, побрел прочь.
- Глеб… - начал Сашка, заставляя внутри закипать кровь от одних его жалостливых ноток.
- Съебись, - резво стартую с места и, догнав это недоразумение уже возле дороги, перехватываю поперек талии и закидываю к себе на плечо.
Не легкий, конечно, но так явно быстрее будет.
- Я вижу землю под ногами! – проорало это чудо и начало махать руками и ногами. – Я лечу!
Щас мы оба полетим, если он не перестанет так махать руками и ногами. Бью его по заднице, слышу вскрик, радуясь ему, как ребенок конфете, и уже спокойно несу свою ношу дальше.