Страница 15 из 25
Лицо Фернана Барийара передернулось во второй раз.
— Мне не по душе ни счетоводство, ни статистика.
Я записываю только заказы.
— И, конечно, передав эти заказы вашей фирме, вы оставляете себе копию?
— Другие, может быть, так и поступают. Но я доверяю своим хозяевам…
— Значит, вы не можете дать мне список ваших клиентов?
— Это и в самом деле невозможно.
— В какой фирме вы работаете?
— «Жело и сын», авеню Гобелен.
— Их бухгалтерия, полагаю, содержится в большем порядке, чем ваша? Я навещу их завтра утром.
— Объясните ли вы, наконец, в чем дело?
— Сначала вопрос. Вы утверждаете, что никогда не вмешивали женщин в свои дела, не так ли?
Барийар, зажигавший в это время сигарету, пожал плечами.
— Даже если эту женщину зовут Алиной и она живет рядом с вами?
— Я не знал, что ее зовут Алиной.
— Однако вы сразу узнали, о ком я говорю.
— Есть только одна квартира напротив нашей, и, насколько мне известно, в этой квартире живет только одна женщина. Мне случается встречаться с ней на лестнице, но я не помню, чтобы мне приходилось говорить с ней.
— Ваша жена в курсе ваших дел?
— Каких именно?
— Вашей торговли. Вашей разнообразной деятельности. Ваших отношений с месье Луи.
— Я вам уже сказал, что не знаю никакого месье Луи.
— Однако вот уже прошел час, как он предупредил вас по телефону, что я произвожу расследование на улице Фонтен и частично передал вам содержание моего разговора с хозяином «Золотого бутона» и барменом.
— Что вы от меня хотите?
— Ничего. Как видите, говорю я. Бывают случаи, когда выгоднее играть в открытую, выложить свои карты противнику. Я могу отложить встречу с вашими хозяевами с авеню Гобелен. А иначе… Они не успеют к завтрашнему утру подделать свои книги, чтобы выручить вас. А вы хорошо знаете, что именно я там обнаружу.
— Обнаружите имена, адреса, цифры. Столько-то коробок в стиле Помпадур по сто пятьдесят франков за дюжину. Столько-то…
— Столько-то футляров по такой-то цене за дюжину или сотню.
— Ну и что тогда?
— Представьте себе, месье Барийар, что у меня есть список ювелиров, которые в Париже или в пригородах были за последние годы ограблены на солидные суммы.
Вы начинаете понимать? Я почти уверен, что в списке, который мне представит фирма «Жело и сын», найду фамилии почти всех клиентов, значащихся в моем собственном списке.
— А если даже и так? Я действительно посещаю большинство магазинов этого района, кроме самых крупных фирм, которые пользуются только футлярами из сафьяна. И это совершенно нормально…
— Не думаю, что следователь, которому поручено Дело Пальмари, будет того же мнения.
— А разве мой сосед по лестничной площадке занимался ювелирными изделиями?
— Да, по-своему занимался. И последние три года, с тех пор как стал инвалидом, вел свои дела через посредничество женщины.
— Так вот почему вы меня спрашивали…
— Вот именно. А теперь еще вопрос: Алина Бош ваша любовница?
Фернан Барийар действовал инстинктивно. Он сразу взглянул на дверь, потом крадучись подошел и приоткрыл ее, чтобы убедиться, не подслушивает ли жена.
— Если бы вы говорили так со мной в столовой, я, наверное, дал бы вам по физиономии. Вы не имеете права, как и никто другой, вызывать подозрение в семье.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Отвечаю — нет.
— И вы не знакомы с месье Луи?
— Не знаю никакого месье Луи.
— Разрешите?
Мегрэ протянул руку к телефонному аппарату, набрал номер квартиры напротив, узнал голоса Люка.
— Что делает твоя клиентка?
— Она немного поспала, потом решила съесть кусочек ветчины и яйцо. Она нервничает, ходит по комнатам, бросает на меня убийственные взгляды каждый раз, когда проходит мимо.
— Она не пыталась звонить по телефону?
— Нет. Я за этим слежу.
— Никто не приходил?
— Никто.
— Спасибо. Я буду у нее через несколько минут. Позвони, пожалуйста, на Набережную, пусть пришлют еще одного человека. Да, сюда. Я знаю, что Бонфис внизу, но мне нужен еще один человек с машиной. Он должен будет следить за неким Фернаном Барийаром, торговым представителем, на тот случай, если он решит выйти из дома, один или с женой. Барийар на одной площадке с Алиной. Я сейчас у него. Пусть его телефон подключат на прослушивание. Приметы Барийара: около сорока лет, густые каштановые волосы, довольно элегантный, мужчины такого типа нравятся женщинам. Его жена, на тот случай, если она будет с ним, лет на десять его моложе, блондинка, аппетитная, упитанная. Я подожду здесь, пока наш инспектор не появится внизу. До встречи, старина.
Пока он говорил, коммивояжер с ненавистью смотрел на него.
— Ну, так как, — произнес Мегрэ почти ласково, — вам все еще нечего мне сказать?
— Совершенно нечего.
— Мой инспектор будет здесь минут через десять, я пока посижу с вами.
— Как вам угодно.
Барийар сел в кожаное кресло, взял со столика иллюстрированный журнал и сделал вид, что погрузился в чтение. А Мегрэ встал и принялся подробнейшим образом осматривать комнату — читал названия книг, стоявших в шкафу, приподнимал пресс-папье, выдвигал ящики письменного стола.
Для хозяина квартиры время тянулось медленно. Поверх своего журнала он иногда поглядывал на этого тучного, безмятежного человека, который, казалось, заполнил своей массой весь кабинет.
Время от времени комиссар вынимал из кармана часы — он никогда не мог привыкнуть к ручным и тщательно хранил золотой хронометр, который достался ему в наследство от отца, — и объявлял:
— Еще четыре минуты, месье Барийар.
Тот старался не показывать виду, но руки выдавали его нетерпение.
— Три минуты.
Барийару все труднее было сдерживаться.
— Вот и все! Желаю вам доброй ночи в ожидании нашей близкой встречи, которая, надеюсь, будет такой же сердечной, как эта.
Мегрэ вышел из кабинета и увидел в столовой молодую женщину. Глаза у нее были красные.
— Мой муж не сделал ничего дурного, правда, господин комиссар?
— Это надо спросить у него, милая дамочка. Я желаю этого для вас.
— Хоть с виду и не скажешь, но он очень добрый, очень любящий человек. Иногда вспыльчив — такой уж У него характер, но всегда первый жалеет о том, что натворил.
Она проводила Мегрэ тревожным взглядом и увидела, что он направился не к лифту, а к двери напротив.
Глава 5
Дверь Мегрэ, более безмятежному, чем когда-либо, открыла Алина, вся какая-то взвинченная, с неподвижным и напряженным взглядом. Пока Мегрэ пересекал лестничную площадку, он принял добродушный вид, хорошо известный его инспекторам и никогда их не обманывавший.
— Я не хотел покидать этот дом, не пожелав вам спокойной ночи.
Люка, сидевший в кресле, бросил на ковер иллюстрированный журнал и лениво поднялся. Нетрудно было заметить, что далеко не сердечные отношения связывали этих людей, которым предстояло оставаться вместе до утра.
— А вы не думаете, Алина, что вам следовало бы лечь спать? Сегодня у вас было немало волнений. Боюсь, что завтра день будет такой же трудный, если не труднее. В вашей аптечке не найдется снотворного?
Она злобно наблюдала за ним, в бешенстве от того, что он не давал ей никакого повода для ссоры.
— Ну а я многое узнал за этот день, но должен кое-что проверить, прежде чем говорить с вами об открытиях. Например, сегодня вечером познакомился с довольно интересным человеком, вашим соседом по лестничной площадке. Сначала я принял его за простого представителя торговой фирмы по продаже коробок для кондитерских изделий и шоколада, но, оказывается, деятельность его значительно шире и включает также мир ювелиров.
Он не торопился. Привычным жестом указательного пальца набивал табак в трубку, выбрасывая лишние стебельки, и наконец чиркнул спичкой, в то время как Алина с растущим нетерпением следила за его чересчур старательными движениями.