Чужая страна

Был конец июля, понедельник, поздний вечер. Объекту было присвоено кодовое имя Холст. Четырнадцать дней они наблюдали за всеми его передвижениями. Телефонные разговоры, электронная почта, спальня, машина – команде были известны все подробности жизни объекта. Аким не мог не признать, что парни, которые занимались сбором информации, проделали блестящую работу. Они не упустили ничего, продумали каждую деталь. На сей раз он имел дело с профессионалами, и разница действительно была огромной.

Рядом с ним, на водительском месте, сидел Слиман Нассах. Он постукивал пальцами в такт какому-то мотивчику, звучавшему на радио RFM, и в красочных деталях рассказывал, чем бы хотел заняться с Бейонсе Ноулз.

– Какая задница, чувак! Дай мне всего пять минут с этой сладкой задницей.

Он нарисовал в воздухе контуры столь притягательной для него части женского тела и сделал вид, что подносит ее к своей ширинке. Аким засмеялся.

– Выруби это дерьмо, – коротко приказал босс. Он сидел на корточках возле боковой двери, готовый в любую минуту сорваться с места. Слиман выключил радио. – Холст в поле зрения. Тридцать секунд.

Все произошло так, как ему и говорили. Темная улица, срезанный путь, большая часть Парижа давно спит. На другой стороне улицы Аким увидел объект. Он собирался перейти дорогу возле почтового ящика.

– Десять секунд. – Босс был в ударе. – Помните, никакого членовредительства.

Секрет успеха состоял в том, чтобы двигаться как можно быстрее и производить как можно меньше шума. В кино обычно все выглядело наоборот: крики, вопли, тяжелые удары, бойцы подразделения SWAT[1] с устрашающе-черными автоматами на плечах, крушащие стены, швыряющие светошумовые гранаты. «Это не про нас, – сказал босс. – Мы делаем все по-тихому, без шума и пыли. Мы открываем дверь и хватаем Холста. И так, чтобы никто этого не видел».

– Пять секунд.

Из рации донесся женский голос: «Все чисто». Это означало, что в поле видимости нет случайных свидетелей.

– Пошли.

Это было даже красиво. Отточенные движения, отрепетированные действия, как в балете. Когда объект Холст поравнялся с той дверью, возле которой сидел Аким, одновременно произошли три события. Слиман завел мотор, Аким выскочил наружу, а босс отодвинул боковую дверь микроавтобуса. Если даже объект и понял, что сейчас произойдет, отреагировать он не успел. Левой рукой Аким обхватил его за шею, зажав при этом рот, а правой приподнял вверх. Босс сделал все остальное: он подхватил объект за ноги, и вместе они сунули тело в автобус. В мгновение ока Аким забрался следом и захлопнул дверь – они отрабатывали захват десятки раз. Объект уложили на пол.

– Поехали, – спокойно скомандовал босс таким тоном, будто покупал билеты на поезд.

Слиман вывел автобус на улицу.

Вся операция заняла меньше двадцати секунд.

Глава 4

Томас Келл проснулся в чужом доме и в чужой постели, но в городе, слишком хорошо ему знакомом. Было одиннадцать утра; на дворе стоял август; прошло восемь месяцев с тех пор, как он был вынужден оставить свою работу в Секретной разведывательной службе. Ему было сорок два года, он находился в очень плохих отношениях со своей сорокатрехлетней женой и пребывал в ужасающем, невообразимом похмелье, по дикости и яркости сопоставимом разве что с репродукцией Джексона Поллока, висящей на стене его временной спальни.

Черт возьми, да где же он? В голове у Келла роились какие-то смутные воспоминания: вечеринка в Кенсингтоне по случаю чьего-то сорокалетия, набитое такси, бар на Дин-стрит, ночной клуб у черта на куличках, в Хэкни. После этого – полный пробел.

Он откинул одеяло и увидел, что, оказывается, спал в одежде, но без брюк. В одном углу комнаты были свалены игрушки и журналы. Том поднялся с кровати, безуспешно поискал стакан с водой и раздвинул шторы. В горле у него пересохло, а голова раскалывалась, и он невольно поморщился – свет показался ему слишком ярким.

Было серое, ленивое, влажное утро. Как выяснилось, Том провел ночь на втором этаже таунхауса, расположенного на тихой улице неизвестного района. На подъездной дорожке стоял маленький розовый велосипед, прикрученный к столбику толстым, как удав, черным тросом. Метрах в ста от дома автомобиль с эмблемой «Школа вождения Джеки» осторожно выполнял разворот. Он снова задернул шторы и прислушался. В доме было совершенно тихо. Очень медленно, как слова из полузабытого анекдота, к нему начали возвращаться события предыдущего вечера. Даже не события, а отдельные фрагменты. Подносы с напитками – абсент и текила. Танцы в каком-то помещении с низким потолком – кажется, подвальном. Потом Том познакомился с группой чешских студентов, и они долго обсуждали «Безумцев» и Дона Дрейпера. В какой-то момент, как он отчетливо помнил, он сидел в такси рядом с огромным мужчиной по имени Золтан. В юности у Тома довольно часто случались такие вот алкогольные провалы в памяти, но прошло уже много лет с тех пор, как он последний раз просыпался и не помнил, что произошло с ним накануне. За двадцать лет в секретной службе он познал преимущества, которые появляются у человека, падающего под стол последним.

Том как раз оглядывал комнату в поисках своих штанов, когда зазвонил его мобильный. Номер на экране не определился.

– Том?

В похмельном тумане он не сразу узнал этот голос. Но интонация была такой знакомой…

– Джимми? Господи.

Когда-то они с Джимми Маркуэндом были коллегами. Теперь Джимми являлся одним из первосвященников Секретной разведывательной службы. Он был последним, чью руку пожал Том, покидая здание на Воксхолл-Кросс восемь месяцев назад, в холодное и ясное декабрьское утро.

– У нас проблема.

– А как же светский разговор? – спросил Келл. – Не хочешь поинтересоваться, как у меня с личной жизнью? Или как мне живется-можется на гражданке?

– Это серьезно, Том. Я специально прошел полмили до телефонной будки в Ламбете, чтобы звонок не могли засечь. Мне нужна твоя помощь.

– В частной сфере или профессиональной? – Том наконец нашел свои брюки под одеялом, висевшим на спинке стула.

– Мы потеряли шефа.

Том замер. Он вытянул руку и оперся о стену. Голова вдруг прояснилась; он почувствовал себя трезвым и свежим, как ребенок.

– Что?!

– Она исчезла. Пять дней назад. Никто даже не представляет себе, куда она могла подеваться и что с ней произошло.

– Исчезла? – МИ-6 по праву можно было назвать кружком противников Римингтон[2]. Было невозможно представить, что его бывшие сослуживцы с Воксхолл-Кросс, все сплошь мужчины, наконец-то позволили женщине занять самый главный пост в Секретной разведывательной службе. – Когда это случилось?

– Ты многого не знаешь, – заметил Маркуэнд. – Здесь все изменилось. Если мы собираемся разговаривать таким образом, я не могу сказать больше.

«Тогда почему мы вообще разговариваем, – подумал Келл. – Неужели после всего, что случилось, они хотят, чтобы я вернулся? Значит, Кабул и Яссин – все это забыто и похоронено?»

– Я не собираюсь работать на Джорджа Траскотта, – заявил он, тем самым избавив Маркуэнда от необходимости задавать неизбежный вопрос. – И я не вернусь, если Хэйнес по-прежнему остается у руля.

– Только ради этого дела!

– Ни ради какого дела. – Это была почти правда. – Мне начинает нравиться безделье, – неожиданно для себя выговорил Том. А вот это была уже откровенная ложь. По ту сторону провода раздался невнятный шум. Должно быть, это лопнули надежды Маркуэнда.

– Том, это очень серьезно. Нам нужен человек, который в курсе дела. Который знает все тайные механизмы. Ты – единственный, кому мы можем доверять.

Кто такие «мы»? Первосвященники? Те самые люди, которые вышвырнули его из конторы после Кабула? Те, кто с удовольствием сдал его как козла отпущения, когда нужно было предоставить публике виновного?

1

SWAT (Special Weapons And Tactics (англ.) – «Особое оружие и тактика» – элитные боевые полувоенные подразделения американских полицейских департаментов, предназначенные для выполнения опасных операций, аналог российского СОБРа.

2

Римингтон Стелла – первая женщина – генеральный директор MИ-5, Службы безопасности, государственного ведомства британской контрразведки. Занимала пост с 1992 по 1996 г.