Чандрагупта

мститель, он должен покарать убийц, Народ недоволен, но что он может поделать? В чьих руках власть, тот и

правит. О господи, господи! Помоги нам.

— Так, значит, народ не был настроен против раджи?

— Какое там против! Народ поддерживал Дханананда. Да еще как! Но главный военачальник в руках

Чандрагупты, так что пока выхода нет.

— Ну, а если народ захочет найти выход? Разве вам не придут на помощь другие люди?

— Кто же они? А если и придут, то ведь с одной целью — захватить власть. Никто не станет помогать

даром.

— Но послушай, если даром никто не поможет, то ведь можно заплатить и взять все, что нужно.

— Да, конечно. А кого вы имеете в виду?

— Так-то оно так… Да, а вы, массажисты, все хитрецы. Недаром говорят: массажист среди людей — что

лиса среди зверей. Небось многое знаешь. Я хочу у тебя спросить… Скажи, если кто-нибудь без вашей просьбы,

сам придет освободить вас от этих преступников, вы окажете ему помощь?

— Господин, мы бедные люди. Чем мы можем помочь? Но если появится человек, который понравится

нам, народ может его поддержать. Но вообще-то мы люди маленькие. А что делать? С нами всегда обращались

как с баранами.

— А ты умен, Саммардак. Из тебя вышел бы неплохой политик.

— Какой там политик! Просто у нас у всех хорошо подвешен язык, вот и все.

— Ну, ну… Не скромничай. На вот тебе за хорошую работу. Теперь я себя чувствую совсем неплохо.

И Шакалаян протянул массажисту золотой браслет с изображением головы льва. Глаза Саммардака

широко раскрылись. В них были восторг и удивление. Руки его сами потянулись к драгоценности, хотя он и

делал вид, что хочет отказаться. Шакалаян был доволен: дело шло на лад.

— Саммардак, — сказал он, — а кто окажет помощь защитнику народа? Не стесняйся, говори без утайки.

Никто не узнает. Что же думают в Магадхе? Мне нужно знать это.

— Сжалься, превосходный! Теперь и стены слышат. Всюду полно шпионов. Мне кажется, что в этом

городе одни только соглядатаи, которые обо всем доносят злодею Чанакье: не спрашивайте меня, я ничего не

скажу. Мое дело служить вам. И если прикажете, буду работать для вас день и ночь.

— Твоя осторожность мне нравится, Саммардак. Возьми еще вот это кольцо. Только не подумай, что я

хочу подкупить тебя. Оставь это себе на память. Послушай-ка, — продолжал Шакалаян, — здесь только ты да я,

и больше никого. Это ведь совершенно очевидно.

— Ну что ж, господин. Если прикажете, я скажу. Но если об этом узнают, мне придется худо.

— Да нет же, никто не узнает. Можешь быть спокоен. Значит, договорились?

— Ладно, господин. Слушайте. Будет хорошо, если министр Ракшас поддержит вас. Чанакья, Бхагураян и

этот Чандрагупта обманули его. Эти люди обманули и Парватешвара. Они написали подложные письма и

заманили сюда вашего раджу. Ракшас ничего не знал об этом. А в народе преступники распространили слух, что

заговор — дело рук министра. Ракшаса лишили его доброго имени. Вы поступите умно, если заполучите его на

свою сторону. Поначалу народ был настроен против министра, но время идет, и кое-что о делах Чанакьи и его

помощников стало известно. Теперь многие знают, что заговорщики-то они, а не министр. Люди начинают

переходить на сторону Ракшаса. Если вы завоюете его доверие, победа будет ваша.

Слова массажиста смутили Шакалаяна.

“Это, конечно, шпион Чанакьи, — подумал он. — И я был с ним неосторожен. Нельзя теперь спускать с

него глаз. Нужно наблюдать за каждым его шагом”.

— Все это верно, — сказал вслух посол. — Но как встретиться с Ракшасом?

— Что же здесь трудного? Министр до сих пор в Паталипутре, хотя знает, что Чанакья следит за ним.

Если нужно устроить встречу, я помогу.

Шакалаян некоторое время молчал.

— Ну хорошо, проговорил он затем. — Попробуй.

— Ладно, — ответил массажист. — Я уверен, что удается.

Из дальнейшего разговора Шакалаян узнал, что Саммардаку не нравятся действия Чанакьи и

Чандрагупты и что сам он сочувствует учению Будды. Массажист сказал, что если Нанды не получат престол

снова, он станет буддийским монахом, как это сделала Вриндамала, служанка Мурадеви, которая совсем

недавно ушла от мира. Подозрения у брахмана стали постепенно исчезать, и он решил отпустить Саммардака.

1 С а м м а р д а к — буквально “массажист”.

— Но, — сказал Шакалаян, — сегодня не нужно выходить из дома. Ты мне вскоре понадобишься.

Вообще, если поможешь нам, мы тебя отблагодарим.

Посол распорядился устроить массажиста тут же в доме.

Шакалаяну было совершенно ясно, что он не добьется успеха в том, ради чего сюда приехал.

Парватешвара просто так не отпустят, за него потребуют огромный выкуп. Но Селевк Никатор не согласится на

это и вместо с Малаякету начнет войну против Магадхи. Шакалаян решил, что выиграть можно в том случае,

если в Паталипутре возникнут беспорядки. Без этого возможность победить была невелика. Посол очень

рассчитывал на встречу с Ракшасом.

“Приводить министра сюда не стоит, — думал он. — Нужно самому идти к нему. К тому же Малаякету и

Селевк потребовали быстро вернуться… Терять времени даром больше нельзя. Нужно начинать действовать.

Массажист поможет мне. Я должен увидеть Ракшаса”.

Шакалаян позвал Саммардака и сказал ему, что хочет изменить свою внешность. Тот ответил, что лучше

всего переодеться массажистом. Шакалаяну сначала не очень понравилось это предложение. Он подумал, что

ему, благочестивому брахману, не пристало надевать платье человека нечистых занятий — массажиста, однако

тут же вспомнил, для чего находится здесь, и согласился. Саммардак ушел и вскоре привел человека — по виду

массажиста. Шакалаян надел его платье и вместе с Саммардаком вышел из дома. Массажист знал, где искать

Ракшаса, и повел посла к нему.

Гла в а XXXIX

РАКШАС И ШАКАЛАЯН

Ракшас не только не покинул Паталипутру, но и не собирался этого делать. Он по-прежнему жил с семьей

в своем доме. Когда Чандрагупта отпустил Чандандаса, министр понял, что его не решатся убить открыто.

“Эти люди настроили против меня народ, — говорил он себе, — но толпа непостоянна, как цвет облаков

при заходе солнца. Народ перейдет на мою сторону, и я восстановлю честь рода Нандов. Отсюда мне уходить

нельзя. Если я уйду, виновным будут считать меня”.

Теперь министр стал думать о тех, кто его окружал. Он понимал, что должен начинать действовать только

после того, как узнает, что это за люди. Хираньягупты рядом с ним не было. Ракшасу очень хотелось увидеть

его и многое выяснить, но тот бесследно исчез.

“Что может быть постыднее, — с горечью думал министр, — ничего не знать о происходящем, в то время

как моим именем прикрывается подлость, а преданные мне люди выступают против меня”.

Временами Ракшас приходил в ярость. Но гнев, как известно, плохой советчик, а нужно было что-то

предпринимать. Однако министр решил выждать некоторое время: ничего другого пока не оставалось.

— Господин, — сказал Саммардак Шакалаяну, когда они приблизились к дому Ракшаса, — у меня очень

большая просьба к вам. Не говорите министру, что меня прислал Чанакья. Если скажете, то вы от него ничего не

добьетесь. Как только Ракшас услышит об этом брахмане, он заподозрит обман и разговаривать не станет.

Шакалаян обещал ничего не говорить министру. Когда они вошли в дом, сразу Ракшаса увидеть не

удалось. Было строго-настрого приказано никого не пускать без тщательного допроса. Министру сообщили, что

к нему пришли два массажиста по важному делу, и он после некоторого колебания велел своему слуге привести

их. Посол и Саммардак вошли. Ракшас бросил на них внимательный взгляд и кивнул, словно догадался о чем-

то.

— Если бы вы были массажистами, — сказал он, — я бы не стал приглашать вас. Но вы ведь не те, за