Чандрагупта

на слоне ехал министр. Семь других сыновей Дханананда были на лошадях. Чандрагупта же ехал один впереди

царя, вслед за музыкантами, которые открывали шествие. Солдаты окружили слонов раджи и его сына и

оттесняли толпу.

Мурадеви жила довольно далеко от главного дворца. Когда ее лишили свободы, она по приказу раджи

должна была находиться в этом доме. И после освобождения Мурадеви настояла на том, чтобы остаться здесь.

Итак, шествие направлялось к царскому дворцу. Воздух был напоен пьянящим ароматом. Тут и там

возвышались арки из ветвей и листьев, висели гирлянды цветов, и процессия медленно двигалась под ними. Из

окон домов на раджу и его сыновей сыпался цветочный дождь. Можно было подумать, что в Паталипутре давно

не видели царского выезда или видят его впервые.

Вдруг перед процессией появился несущийся во весь опор всадник. В толпе стали спрашивать, кто это и

почему он так спешит. Всадник между тем подъехал поближе к слону, на котором сидел Ракшас, наколол на

копье какой-то лист и протянул его министру. Ракшас взял записку, быстро прочел, и его лицо выразило крайнее

удивление. Раджа в это время был чем-то занят и не обратил внимания на министра. Ракшас почувствовал

облегчение: значит, Дханананд ничего не заметил. Министр посмотрел на раджу и медленно подъехал к нему.

— Махараджа! — сказал он. — Я должен отлучиться. Поеду другой дорогой прямо в совет: нужно кое-

что подготовить.

Не дожидаясь ответа, министр повернул своего слона.

Дханананд не придал этому никакого значения. Его внимание было поглощено молодыми женщинами,

которые бросали ему цветы. Тем временем процессия подошла к тому месту, где была сделана яма. Чандрагупта

на мгновение задержался перед роковым местом и, заметив условный знак, направил лошадь так, чтобы

избежать опасности.

Мурадеви, видя, что процессия двинулась, снова начала мучиться сомнениями.

“Какая низость, — думала она, — что я позволяю убить мужа ради того, чтобы сын получил царство. Я

хочу видеть Чандрагупту царем — и убиваю свое счастье. Но еще можно предупредить раджу, еще можно

спасти его. Суматика… нет, не послушается…”

Мурадеви позвала Вриндамалу и приказала приготовить носилки. Та удивилась и вопросительно

посмотрела на свою госпожу. Мурадеви бросилась к служанке.

— Вы думаете, что я собственными руками убью своего мужа? — воскликнула она, не владея собой. —

Иди, иди. Не мешкай. Если мы не догоним раджу — все пропало. Ступай!

Вриндамала побежала. Через несколько минут все было готово. Усевшись в носилки, Мурадеви

приказала носильщикам догнать процессию. Носильщики шли быстро, но она все время торопила их.

— Скорее! — кричала Мурадеви. — Пошевеливайтесь!

И тут до нее донесся страшный крик.

Гла в а XXVII

ЗЛОДЕЯНИЕ СОВЕРШЕНО

Мурадеви до сих пор думала догнать раджу и спасти его, но теперь потеряла всякую надежду.

“Все погибло, — в отчаянии сказала она себе. — У меня было время предотвратить несчастье, но я не

сделала этого. На что же я надеюсь теперь, в последний момент?”

В голове у нее помутилось. Ей хотелось убить себя, но мысли путались, она не могла прийти ни к какому

решению. Носильщики продолжали двигаться вперед, и вдруг Мурадеви услышала, как толпа закричала: “Да

здравствует министр! Да здравствует Ракшас!”.

Удивленная Мурадеви стала прислушиваться. Ее удивление сменилось радостью.

“Так, значит, — говорила она себе, — Ракшас разоблачил коварного Чанакью и спас раджу. Будь

благословен Ракшас! Я возненавидела Дханананда и хотела его смерти, но ты спас ему жизнь. Теперь я должна

понести кару. Я искуплю вину своей жизнью, и мне простятся все грехи”.

Тем временем носильщики, которых она больше не подгоняла, замедлили шаг. Издали все доносился

многоголосый шум и приветственные крики в честь Ракшаса. Носилки двинулись быстрее, и тут Мурадеви

увидела людей, с воплями бежавших навстречу. Толпа неслась прямо на них и чуть не сбила носильщиков с ног.

Еще немного — и носилки опрокинулись бы, но, к счастью, носильщики удержали свою ношу. Они опустили

носилки на землю и встали вокруг, чтобы защитить их от бегущих мимо людей. Дальше идти было невозможно

— огромная толпа двигалась сплошным потоком.

Толчок отвлек Мурадеви от ее мыслей. Она хотела спросить, в чем причина остановки, но тут подошел

один носильщик.

— Дальше идти нельзя, госпожа, — сказал он. — Это не толпа, а море. Оно смоет нас Никто не знает, что

случилось. Одни проклинают Ракшаса, другие кричат о каком-то страшном несчастье. Ничего нельзя понять.

Прикажите — я пойду и узнаю, в чем дело.

Слова носильщика удивили Мурадеви. “Если говорят о несчастье, значит Чанакья добился своего, —

думала она. Но что означали те приветствия?”

— Иди и узнай, — приказала Мурадеви одному из носильщиков. — Дальше мы пока не пойдем.

Остальные пусть останутся со мной, будут охранять меня.

Ее охватило страшное беспокойство. Спустя некоторое время, встревоженная тем, что носильщик не

возвращается, Мурадеви позвала второго и приказала ему отправиться на поиски и заодно узнать, что

происходит.

— Он сейчас придет, госпожа. Не беспокоитесь о нем, — сказал тот.

Но Мурадеви не слушала его.

— Все равно иди, — повторила она.

— Вы, двое, охраняйте носилки! — бросил носильщик оставшимся и ушел.

Мурадеви была не в силах сдерживать тревогу. Прошло всего несколько минут с тех пор, как ушел второй

носильщик, но она уже обратилась с вопросом к двум оставшимся:

— Вернулся кто-нибудь? Если никто сейчас не явится, я сама пойду. А вы двое будете охранять меня и

поведете через эту толпу. Посмотрите, может быть, это они. Постойте, я сейчас выйду.

Мурадеви быстро вышла из паланкина и решительно приблизилась к носильщикам.

— Вам лучше остаться на месте, госпожа, — сказал один из них. — Вы привыкли ходить только дома по

коврам. Как же вы пойдете через эту толпу? Ведь они несутся, словно их гонит ураган. Да и куда идти?

Позвольте нам все самим разузнать.

— Я пройду и не через такую толпу, — ответила Мурадеви. — Вы только будьте рядом.

Мурадеви бросилась вперед. Хоровод страшных мыслей кружился у нее в голове, ужас и отчаяние

сжимали сердце. Но Мурадеви упорно шла и шла с какой-то мрачной решимостью. Носильщики изо всех сил

старались уберечь ее от толчков и ударов обезумевшей толпы. Но, увы, это им не всегда удавалось. В другое

время люди, завидев Мурадеви, сами расступились бы, чтоб дать ей дорогу. Сейчас же они будто ослепли. Их

крики были исполнены смятения и страха. Людской поток с неистовой силой несся вперед, словно подгоняемый

смертельной опасностью. Мурадеви, пробирающаяся пешком, в сопровождении только двух слуг, не выделялась

в толпе, ее не замечали.

— Махарани, — взмолились носильщики, — сил нет идти дальше! Не вернуться ли назад?

Но Мурадеви не согласилась, “Если Дханананд погиб в западне, — думала она, — я сама брошусь туда”.

— Не оставляйте меня, — попросила она носильщиков. — Отведите ко дворцу. Вы не пожалеете, вас

щедро наградят.

Обещанная награда и любопытство сделали свое дело: слуги согласились сопровождать Мурадеви

дальше. Они пошли рядом с ней и, без устали работая локтями, довели ее наконец до дворца.

И тут Мурадеви увидела страшное зрелище: на дне огромной ямы грудой лежали тела, залитые кровью.

Вокруг стояли стражники, некоторые из них криками и угрозами отгоняли собравшихся горожан. Мурадеви

замерла от леденящего ужаса, в глазах у нее потемнело. Потом она вся задрожала и почувствовала, что сознание

вот-вот покинет ее. В этот момент к Мурадеви сзади приблизился какой-то человек.