Дар

Доктор Шульц вымученно улыбнулся.

- Вы правы, Сара, подобным заявлением вы нисколько не удивили. У нас здесь не тюрьма и вы хоть сейчас можете навсегда исчезнуть из нашей клиники, но… Мне кажется, для человека, который не в состоянии даже дотянуться до стакана с водой, слишком рано помышлять о быстром побеге. Хотя, повторюсь, мы не тюрьма и насильно удерживать никого не станем. - Доктор встал. - А сейчас позвольте осмотреть вас и я дам вам более точный прогноз.

Молча и не без усилий я переворачиваюсь со спины на живот. Доктору тоже потребовалось какое-то время, чтобы добраться до места, где еще вчера были крылья.

- Ничего себе! - в двух самых простых словах заключена небывалая радость и удивление, на минуту мне даже показалось, что он снова увидел ИХ и от счастья вот-вот захлопает в ладоши.

- Они что опять выросли? - пытаюсь пошутить я, но, мне даже страшно думать о подобном.

- Нет, просто… Судя по шрамам, операция была проведена не вчера, а, как минимум, недели полторы назад. Раны отлично зарубцевались и нет никаких признаков воспаления. Ваша повязка сухая и практически не испачкана ни кровью, ни сукровицей.

Мне на спину опускается рука доктора. Чувствую, как его пальцы очень аккуратно, касаются кожи вокруг ран. Он будто изучает их.

Лежать на животе надоедает. Хочется принять другую позу и продолжить стремительное выздоровление наедине.

- Это радует. Значит, озвученные вами несколькими минутами ранее слова о моем двухнедельном здесь пребывании автоматически сокращаются до пары дней. Я права?

- Честно, даже не знаю, что вам ответить. - Доктор бережно возвращает все на свои места. Я тут же меняю позу.

Перевернувшись на спину, я мгновенно впиваюсь взглядом в мужское лицо которое выглядит слишком странным - то ли он в самом деле поражен, то ли причина в чем-то другом. Скорее всего, это что-то другое, ведь подобной озабоченности я не видела в глазах доктора красавчика даже в день, когда впервые обнажила перед ним свою проблему. Что-то в его лице изменилось, но мне никак не удается понять что именно и уж тем более - по каким причинам произошли такие заметные перемены.

Доктор не выдерживает моего взгляда, он подымается и задумчиво снова шагает к окну. Я вновь могу видеть только его профиль, но этого достаточно, чтобы разглядеть в его силуэте напряжение и волнение. Доктор не просто озадачен, кажется, в эту самую минуту он решает судьбу всего человечества, а не просто обдумывает дату выписки очередного пациента.

- Давайте с вами договоримся так - сегодня и завтра вы у нас, и это не обсуждается. Алия будет делать вам перевязки и, соответственно, контролировать ваше послеоперационное состояние в целом. Вы, в свою очередь, самостоятельно оценивайте восстановление сил и энергии. Если через два дня, без посторонней помощи, вы будете в состоянии выйти в наш сквер, я с удовольствием подпишу все нужные документы о вашей выписке. А если вдруг что-то пойдет не так…

- Все пойдет так, - обрываю я. - Я уже чувствую себя намного лучше, чем каких-то пять, шесть часов назад, и с удовольствие распрощаюсь с вашей клиникой уже через пару дней.

- Что ж, в таком случае у меня больше нет к вам никаких вопросов. - Бесцветно звучит в пустоту раскрытого окна. - Если у вас ко мне тоже нет вопросов, я готов вас покинуть.

Доктор в последний раз оборачивается ко мне.

- Нет. Вопросов нет. Мне все предельно ясно и-и-и… - нервно тереблю одеяло. - Спасибо. Огромное спасибо за все, что вы для меня сделали.

- Это моя работа - ни больше, ни меньше. В свою очередь не могу вас поблагодарить за то, что сделали вы. Уж простите, но я до сих пор считаю ваш поступок эгоистичным и не обдуманным. Тем более наблюдая за тем, как быстро ваше тело способно реабилитировать само себя. Вы хоть понимаете, что согласившись стать объектом для исследований, возможно, вы смогли бы спасти миллионы человеческих жизней? Вы понимаете…

Очередной раз за день перехожу в атаку.

- Хватит! Я не подопытная крыса! - кричу я, ударяя кулаками о кровать. - Прекратите. Какое мне дело до миллионов, если не в моих силах было спасти даже одного-единственного, по-настоящему важного для меня человека? А хотите знать, по какой причине мне вообще нужно было его спасать? - Доктор неуверенно кивает. В этот раз мне удается приковать к себе его взгляд. - По той, которая валяется в одном из ваших мусорных контейнеров! По той, шрамы от которой будут сопровождать меня на тот свет. По той, которая меня саму лишила ЖИЗНИ.

Доктор загадочно улыбается и сводит в кучу брови.

- Хотите сказать, крылья виноваты во всех ваших неудачах?

- Не хочу, а так оно и есть.

- Интересно, а почему это в числе ваших обвиняемых не числятся другие конечности? Может, в том, что вы росли без родителей, виноваты руки? А в пусть редких, но поражениях, ноги?

Прежде чем обвинить доктора в копании в моем прошлом, вспоминаю, что он не утаил от меня этого в самый первый день нашей встречи. Интернет страшная сила, от которой не спрятаться. В современном мире тяжело находиться вне зоны доступа и сохранять малейшую конфиденциальность.

- Вы не имеете права судить меня, так как понятия не имеете, через что мне пришлось пройти.

- Конечно, куда мне, простому смертному, - сарказм в чистом виде.

- А я ведь тоже всего на всего стремилась стать «простой смертной», что в этом плохого?

- Ничего, если не брать во внимание, что вам был дарован уникальный шанс быть кем-то большим.

- А я не хочу быть большим. В моей жизни меня все устраивало. Я не просила ничего большего и уверена в том, что каждый человек должен иметь право выбирать. Мой выбор вам известен.

- Вы правы - известен. Но вы так же правы в другом - каждый должен иметь право выбора. И я выбираю оставаться при своем мнении.

- Это ваше право. - Бросаю я и больше не желаю смотреть на красивое, но режущее своим непониманием лицо.

Не проронив больше ни слова, доктор уходит. Едва за ним закрывается дверь, я скручиваюсь калачиком и начинаю реветь. Почему это все произошло со мной? Зачем?

                                Глава 26

Как и обещал доктор Шульц, Алия исправно выполняла свой долг, больше у себя в палате я не вижу ни одной живой души, в том числе и его.

Закончился один день, на смену ему пришел другой, а я все так же безвольно валяюсь в кровати.

Стараюсь ни о чем не думать, но мысли не мухи, их так просто не прогонишь, вот я и копаюсь днями напролет в настоящем, прошлом, будущем, жаль только безуспешно.

Крыльев больше нет, но, как ни странно, мне не доставляет это такой радости, как хотелось бы. Ничего с их исчезновением не изменилось. Ровным счетом ничего. Да, меня перестали мучить кошмары, но, кажется мне, дело здесь не в моих удаленных конечностях, которые будто все еще продолжают расти. Я продолжаю ощущать движение за спиной такое же, как и несколько дней назад. ИХ нет, но они продолжают расти. Я чувствую как они, время от времени, пытаются высвободиться из под тугой повязки. Странно все это, но это моя реальность и удивляться мне уже не приходится.

Мне не так больно и я хоть с усилиями, но могу посещать ванную комнату, причем по первому требованию. Впервые, когда в мое поле зрения попало зеркало, висевшее над раковиной, я едва сдержала себя, чтоб не разорвать повязку и убедиться в том, что ИХ в самом деле больше нет. Но все же сумела устоять. К тому же под слоем бинтов я не заметила никаких неестественных выпуклостей. Не сегодня, завтра, мне разрешат покинуть клинку и уже дома я смогу разглядывать себя сколько угодно.

Несколько раз Алия заглядывала ко мне то со шприцом, то с баночкой, то с ватной палочкой, беря разные жидкости из моего послеоперационного организма на очередные анализы. Говорит, им нужно убедиться, что все во мне функционирует не хуже, чем до операции, и нет никаких воспалительных процессов.