Страница 38 из 43
— Получится? — спросил Мегрэ.
— Думаю, что да! Вот уже два часа они освобождают шхуну от балласта. Если он, конечно, не порвет швартовы… — И чтобы определить капризы ветра, он посмотрел на небо так, будто смотрел на карту. Он заметил мэра и его супругу в машине, почтительно поздоровался, но потом уже больше не смотрел в их сторону. Мегрэ вопросительно взглянул на него:
— Новости есть?
— Не знаю.
Новости были у Люка, который появился в этот момент. Но прежде чем их объявить, он отвел своего шефа в сторону.
— Взяли Большого Луи.
— А?..
— Сам попался!.. Сегодня утром жандармы из Див заметили следы на поле… Следы человека, который шел, прямо перемахивая через изгороди… Следы вели к реке, где обычно какой-то рыбак оставляет на берегу свою лодку. А на этот раз лодка была на другом берегу реки…
— Жандармы перебрались на тот берег?
— Да, и вышли на пляж, почти напротив шхуны. Там у дюн есть…
— Развалины часовни!
— Вы уже знаете?
— Часовня Нотр-Дам-де-Дюн…
— Так вот, Большого Луи там и накрыли! Он забрался туда и наблюдал за спасательными работами. Когда я появился, он умолял жандармов не уводить его сразу, оставить на пляже, пока не закончится со шхуной… Я разрешил… Он там в наручниках… Отдает распоряжения, боится, как бы его судно не погибло. Хотите взглянуть на него?
— Не знаю… Может быть, чуть позже… Ведь его ждали те двое: супруги Гранмэзон продолжали сидеть в машине.
— Вы считаете, что мы в конце концов узнаем правду?
И поскольку Мегрэ не отвечал, Люка добавил:
— Лично я начинаю думать, что нет! Все лгут, а те, что не лгут, молчат, хотя и знают кое-что. Можно подумать, что весь городок виновен в смерти Жориса…
Но комиссар только пожал плечами и, буркнув: «До скорого», вернулся к машине. К великому удивлению шофера, он коротко приказал:
— Домой!
Как будто речь шла о его собственном доме, где хозяином был он.
— Домой — в Кан?
По правде говоря, об этом он еще не думал, но слова шофера навели его на мысль.
— Да, в Кан!
Господин Гранмэзон насупился. Что касается его супруги, то она, казалось, безучастно, без всякого сопротивления плыла по течению.
По пути от городских ворот до улицы Дюфур человек пятьдесят поздоровались с четой Гранмэзон, сняв шляпу. По-видимому, все узнавали машину мэра. Здоровались почтительно. Судовладелец походил на вельможу, объезжающего свою вотчину.
— Простая формальность! — процедил Мегрэ, когда машина наконец остановилась. — Простите, что привез вас сюда. Но как я уже говорил вам, необходимо, чтобы сегодня вечером все было закончено…
По обеим сторонам тихой улицы стояли частные особняки, какие можно увидеть теперь только в провинции. Перед домом из почерневшего камня возвышалась башня. На решетке перед входом надпись на медной дощечке возвещала: «Англо-Нормандская навигационная компания». Во дворе надпись со стрелкой: «Контора». Еще дощечка, еще стрелка: «Касса» и уведомление: «Контора открыта с 9 до 16 часов». Было немногим более полудня. Дорога до Кана заняла всего десять минут. В этот час большинство служащих ушло на обед, но некоторые из них еще сидели за своими столами. В комнатах конторы царил полумрак и торжественная обстановка: толстые ковры, мебель в стиле Луи-Филиппа.
— Мадам, прошу вас подняться к себе. Через некоторое время, быть может, я попрошу вас уделить мне несколько минут.
Первый этаж был целиком занят под помещения компании. В просторном вестибюле по обеим сторонам стояли светильники из кованого железа. Мраморная лестница вела на второй этаж, где располагались супруги Гранмэзон. Мэр Вистреама, злобно насупившись, ждал распоряжения Мегрэ на свой счет.
— Что вы еще хотите знать? — глухо сказал он и, подняв воротник пальто, надвинул шляпу на глаза, чтобы скрыть от служащих, во что кулаки Большого Луи превратили его лицо.
— Ничего особенного. Я прошу у вас только позволения свободно походить здесь, подышать самим воздухом дома.
— Я вам нужен?
— Ни в коей мере.
— В таком случае, разрешите мне подняться к госпоже Гранмэзон.
Почтительный тон, с которым он говорил о своей жене, никак не вязался с утренней сценой в доме старухи. Мегрэ посмотрел, как он быстро поднимается по лестнице, прошел в конец коридора и удостоверился, что в особняке был только один выход. Он вышел, нашел поблизости полицейского и поставил его стоять у ограды.
— Понятно? Выпускать всех, кроме судовладельца. Вы его знаете?
— Еще бы! Но… что он натворил? Такой большой человек! Вы знаете, что он председатель Торговой палаты?
— Тем лучше!
Кабинет справа в вестибюле — «Секретарь». Мегрэ постучал, толкнул дверь, вдохнул запах сигареты, но никого не увидел. Кабинет слева: «Управляющий». Там была та же атмосфера, торжественная и значительная, те же темно-красные ковры, обои с позолотой, потолки с причудливой лепкой. Впечатление такое, что никто здесь не осмелился бы заговорить громко. Можно было себе представить господ, преисполненных достоинства, в визитках и брюках в полоску — они курят толстые сигары и ведут деловую беседу. Да, солидное дело! С вековыми традициями, которые здесь, в провинции, передаются из поколения в поколение, от отца к сыну. «Господин Гранмэзон?.. Его подпись надежна, как золото в слитках».
Мегрэ как раз вошел в кабинет судовладельца. Мебель в стиле ампир, более подходящая для высокого начальства. На стенах фотографии кораблей, статистические данные, разноцветные графики и таблицы. Мегрэ прохаживался по кабинету, засунув руки в карманы, когда в дверях показалось испуганное лицо какого-то старика, убеленного сединами.
— Что это такое?..
— Полиция! — бросил Мегрэ таким сухим тоном, как если бы он дорожил контрастностью впечатления. Он увидел, как старик весь затрепетал, полный смятения.
— Не волнуйтесь. Речь идет о расследовании дела, которое мне поручил ваш патрон. Ведь вы…
— Главный кассир, — поспешил подтвердить старик.
— Это вы служите в компании вот уже…
— Сорок два года. Я поступил сюда еще при господине Шарле.
— Да-да. И это ваш кабинет направо? В сущности, сейчас все держится на вас, ведь правильно? По крайней мере, мне так говорили.