Страница 100 из 108
Я кончила.
Рассыпалась на кусочки и воспламенилась за одно мгновение. Оргазм был не только в моей вагине, он существовал в каждой клеточке моего тела, в каждом вдохе, в каждой части меня. Одна за одной волны накатывали на меня, словно обрушивающиеся волны прибоя.
— Да, да. Не останавливайся.
— Я никогда не остановлюсь. — Его рот нашел мой, и наши губы вступили в схватку. Он передавал силу, любовь и привязанность прямо в мое сердце.
Я чувствовала себя цельной.
Я даже не осознавала, что скучала по чему-то, пока он не отдал мне то, что у него было.
Я никогда не буду свободна от него. Так же, как и он не будет свободен от меня.
Я закричала, когда сокращения моих мышц сжали его член. Он задрожал и толкнулся жестче.
— Я кончаю. Черт побери, я кончаю.
Роан распался на части.
Его толчки потеряли равномерность, он жестко вбивался, ища удовольствие, ища освобождение.
— Возьми меня. Всего меня. — Его оргазм прокатился по его спине как мощная волна, покрыв дрожью его мышцы. Он изливался глубоко внутри меня, струя за струей.
Мое освобождение продолжалось, усиливаясь, когда наша жизнь смешалась. На одно краткое мгновение я впала в состояние абсолютного счастья.
Постепенно Роан замедлился, переходя к нежным выпадам бедер. Затем он рухнул сверху, его член дергался глубоко внутри. Его дыхание было поверхностным, и сердце в его груди стучало, словно громкие удары барабана.
Он звучал так, будто преодолел серию испытаний, и едва выжил.
— Ты в порядке? — прошептала я.
Он фыркнул.
— И опять ты спрашиваешь меня о моем благополучии, когда я трахнул тебя как зверь. — Он посмотрел на меня несчастными глазами. — Можешь ты простить меня за то, что брал тебя таким образом? Я должен был целовать тебя и заняться нежной, сладкой любовью, вместо того чтобы навредить тебе как ублюдок, которым я являюсь.
Я положила руку на его щеку. Все его тело трясло, а на лбу были глубокие борозды. Наши сердца так быстро стучали, что кровать дрожала с каждым биением неконтролируемого сумасшедшего ритма.
Не желая толкать его еще дальше, я опустила руку. Он прошел через многое. Он сделал все лучше, чем я даже ожидала.
Мы разделили контакт полностью голых тел, и, хотя он страдал, он ни разу не напугал меня.
— Ты не навредил мне, и ты не ублюдок. Ты заботился обо мне, Роан. Ты защитил меня от борьбы, которая происходит внутри тебя, — я нежно улыбнулась. — И вот почему я доверяю тебе.
— Не имеет значения. У меня все еще нет контроля. Я все еще брал тебя жестче, чем хотел.
Солнце село, и все превратилось в сумерки, отправляя в комнату умиротворяющие тени. Роан скатился с меня и растянулся на спутанной простыне.
Каждая часть меня болела, но это была приятная боль. Боль, которую я приветствовала. Она напоминала мне, что жизнь продолжается. Я, может, и попрощалась с самым значимым человеком в моей жизни, которого я никогда не заменю, но получила больше, чем когда-либо считала возможным.
Я приподнялась на локтях и посмотрела на него. Он лежал голый, рука над головой, его плоский живот пульсировал, пока его сердце успокаивалось.
Пот на моей коже начал холодить, и я скучала по его весу на мне. Я скучала по тому, чтобы быть соединенной.
Печаль снова заполнила меня, и я сжала глаза, пытаясь остаться в мгновении, где слезы не нашли меня.
Рукой, он ласкал мою щеку.
— Ты в порядке?
Мои глаза открылись и вперились в его.
— Нет. Но думаю, что буду со временем.
Его лицо помрачнело.
— Я так сильно скучаю по ней. Как будто часть меня ушла. Я чувствую вину за то, что хочу этого ребенка, будто предаю ее. Я чувствую вину за то, что живу, когда она умерла. — Он опустил голову, глядя на потолок. — Когда я смирюсь с ее смертью? Когда вина уйдет?
Мои глаза заблестели от слез, и я плюхнулась рядом с ним, так сильно желая оказаться в его объятиях.
— Клара бы не хотела, чтобы мы чувствовали вину насчет жизни. Но потребуется много времени, чтобы двигаться дальше.
Роан сдвинулся, в результате чего его пальцы переплелись с моими. Этого было недостаточно. Я хотела, чтобы он был вокруг меня. Но это все, что у меня было на данный момент.
— Спасибо тебе. За то, что только что случилось. Ты дала мне то, в чем я нуждался, хотя и не знал об этом. — Он нежно улыбнулся. — У меня нет слов. Это невероятно.
Я улыбнулась.
— Помнишь, что я говорила тебе? Секс — это значит наслаждаться друг другом без одежды, полным контактом тел. Ты проверил это на себе.
Он рассмеялся, затем опасение исказило его лицо.
— Я справился с условным рефлексом в этот раз, но в следующий... не знаю смогу ли. Это было глупо выйти так далеко за пределы. Особенно сейчас, — его глаза опустились на мой живот.
Ужас наполнил его глаза, и я бросилась, чтобы остановить его от закрученной в спираль боли внутри него.
— Не думай о следующем разе. Ты, вероятно, не думал, что можешь достичь того, что случилось, но ты достиг. — Я наклонилась и нежно его поцеловала. — Перестань беспокоиться. Все будет хорошо.
— Ему больно. Он нуждается в тебе, мамочка.
Голос Клары захватил мое сердце, и я втянула воздух.
Проходили минуты, когда каждый из нас был в своих мыслях. Единственный звук был от прибоя. Я хотела остаться в этом мгновении навсегда — в подвешенном состоянии, где у меня не было больше слез или плана на будущее, которые было полно сожалений.
Роан нахмурился. Разрушая тишину, он сказал:
— Я не хотел делать этого, но похоже, придется. Мне нужно знать, что ты в безопасности. От меня. Мне нужно знать, что я не причиню тебе боль или не поставлю под угрозу жизнь ребенка.
Моя кровь превратилась в лед, когда мрачное решение появилось в его взгляде. Он принял решение, не обсудив со мной.
Дерьмо.
Сев прямо, я огрызнулась:
— О чем ты думаешь? Что бы это ни было, прекрати это.
Мое сердце снова безумно заколотилось, как раньше. Я ненавидела, что не знала, к каким безумным заключениям приходит Роан. «Он не уйдет. Не так ли?»
Ужас подогревал мою кровь от мысли, что он уйдет под предлогом защиты меня и его нерожденного ребенка.
— Роан. Ты не можешь…
Прервав меня, он пробормотал:
— Я убил своего куратора в России. Я разрушил контроль, который был у него надо мной. Больше его голос в моей голове не говорит мне убивать и калечить жизни. Но условный рефлекс слишком глубоко. Я никогда не буду свободен, потому что всю жизнь меня учили подчиняться определенной иерархии. — Он вздохнул. — Ты понимаешь?
Слезы защипали мои глаза. Я понятия не имела. Я никогда не смогу понять то, с чем он жил.
Роан не ждал моего ответа.
— Я не могу сказать, что никогда снова не буду драться. Я не могу сказать, что всегда буду сильным достаточно, чтобы не искать боль, чтобы помочь справиться с проблемами, но могу сказать, что причиню тебе боль. Это неизбежно. Рано или поздно я не буду достаточно сильным. Ты прикоснешься ко мне, когда я не буду готов. Я наброшусь на тебя и причиню огромный ущерб, а я отказываюсь идти на такой риск.
Мой желудок сжался от страха.
— Что ты говоришь? — не говори, что ты уйдешь. Не смей.
— Всю свою жизнь я был под контролем. Я думал, что могу найти помощь от тебя или Клары... — его глаза затуманились, затем он продолжил: — Но я беру ответственность за свой собственный условный рефлекс и знаю, что должен делать. Теперь ты моя жизнь. Моя женщина и любимая. Я полностью принадлежу тебе. Я не могу подвергать твою жизнь опасности каждую секунду каждого дня. Это несправедливо по отношение к тебе. И я отказываюсь продолжать жить в страхе.
Перекатившись лицом ко мне, он смягчил свой тон, приняв решение, каким бы оно ни было.
— Когда я опущу барьер в своей голове, я буду твоим, ты будешь все контролировать. Это единственный способ, который я смог придумать, чтобы сохранить тебя в безопасности.
Он схватил меня за руку, его голос понизился до еле уловимого шепота.