Однолюбка

Мексиканец побрел в конюшню, а Ред остался на веранде. На небе постепенно появлялись звезды. Несмотря на это, он предполагал, что сегодня не обойдется без бури, ему не нравились тучи. Поэтому он и сократил для группы обратный путь. Но с каких это пор он так беспокоился из-за какой-то бури?

— Сеньор? — Сынишка Леона, обычно очень молчаливый, дернул его за рукав.

— Да, Кристобаль, что такое?

— Сеньорита все еще там, в пустыне.

— Какая сеньорита? — встревоженно спросил Ред.

— Та мисс, моя учительница. И учительница Пата. Та, которая по утрам всегда сидит в машине.

— Что… что она там делает?

— Она хотела встретить вас. Мой отец дал ей лошадь.

— Что? — заорал Ред. И еще громче: — Леон!

Мексиканец подошел, укоризненно и в то же время с облегчением посмотрел на сына и вытянулся перед Редом.

— Да, сеньор.

— Почему сеньорита оказалась в пустыне без сопровождения?

— Сеньорита настояла на этом. Она сказала, будто вы знаете, что она приедет.

— Сколько прошло времени?

— Два с половиной часа. Я думал, вы вернетесь по главному пути, — сделал попытку оправдаться Леон.

Ред сглотнул. Бессмысленно упрекать Леона, он сам нарушил железное правило.

Что теперь делать? Туристов он взять с собой на поиски не мог. Леон должен ехать на ранчо и поднять всех ковбоев. Оставалось только надеяться, что Мэри не сбилась с дороги.

— Вода у сеньориты есть?

— Да, сеньор.

— Одеяло?

— Да. И свисток, — добавил Леон.

Хорошо, решил Ред. Пока прибудут ковбои, пройдет больше часа. А он сам немедленно выедет на поиски Мэри, как если бы речь шла о его собственной жизни.

Речь и шла о его собственной жизни.

Мэри, не впадая в панику, дождалась, когда показались звезды, и отправилась искать свое одеяло. За это время до нее дошло, что свидания с Редом не получилось и что одеяло ей очень пригодится, пока он не заберет ее отсюда. Стало значительно холоднее, а она подбирала свой гардероб без расчета на понижение температуры.

Только вот незадача — ночью все кактусы и нагромождения камней выглядели совершенно одинаково, а звезды сияли не так ярко, как в сочинениях школьников. К тому же она не знала, в каком направлении метнулась, убегая от Колби. Она передвигалась зигзагом, огибая мескитные заросли и кактусы.

В надежде, что змеи и скорпионы по ночам спят, Мэри ощупала несколько каменистых выступов и нашла наконец свое одеяло. Оно соскользнуло в расселину скалы.

Мэри завернулась в одеяло, как это делают индейские женщины, и подумала, что теперь ей осталось только снова найти тропу и сесть там. Ред наверняка обнаружит ее до восхода солнца, по крайней мере, это было бы желательно, ведь она осталась без воды. Без воды, без лошади. Единственное, что она имела, — одеяло и маленький сигнальный свисток.

Она заочно попросила прощения у Леона. Без его детской игрушки она бы, наверно, совсем потерялась. Пустыня действительно поглощала все звуки, иначе она бы заранее услышала, как подъехал Колби.

Колби! Теперь ей стало ясно, что этот человек опасен для окружающих и безответственно оставлять его на свободе. Но — и об этом она уже думала раньше — если она заявит на него в полицию, ее саму определенно задержат в Санта-Хуаните или в Фениксе для очной ставки, а ей хотелось в Париж.

Мэри невесело усмехнулась. Париж! Прежде чем попасть туда, надо сначала выбраться отсюда. И первым делом найти тропу. Она огляделась по сторонам и заметила перемены. Стало намного темнее, и по пустыне проносился тихий шелест. Она почувствовала на щеке холодный ветер. Одеяло, накинутое на плечи, вдруг плотно прижалось к телу. На небе не было больше видно ни одной звезды.

Мэри схватилась за горло. Дождь выпадал здесь всего раз в два года, так что буря в этих местах могла быть только песчаной. Песок занесет тропу, которую она сегодня находила, в сущности, лишь по конским следам. Как она выберется, если Ред не станет ее искать? А вдруг Леон побоится признаться, что позволил ей в одиночку выехать в пустыню? Нет, Леон так не поступит.

Первые тысячи песчинок ударили по одеялу. Ей не верилось, что в этой кромешной тьме она найдет дорогу. Не лучше ли укрыться за какой-нибудь скалой? Но как в таком случае Ред обнаружит ее?

Мэри обошла на ощупь скалу и нашла место, где могла спрятаться. Натянула на голову одеяло. Теперь ветер завывал над ней.

Зубы стучали от страха, по щекам текли слезы. Все вышло слишком абсурдно. Она, Мэри Вигэм, сидела скорчившись в пустыне и дрожала за свою жизнь! Всего неделю назад она восседала в самом модном французском ресторане Феникса, вкусно ела, пила шампанское и чокалась с Джошуа и друзьями за свое захватывающее будущее.

А что, если это и впрямь конец? Не сейчас, из-за бури, а завтра, поскольку у нее нет воды? Семья из пяти человек, приехавшая из Феникса, тоже ведь наверняка не готовилась к смерти.

«Нет, — ужаснулась она. — Еще нет, о Господи. Я еще не жила. Я только собиралась жить.

Я еще не жила, — в отчаянии повторила она. — Я еще не любила, я еще никогда не страдала из-за любви. И у меня еще нет детей…»

Вот как просто, оказывается, выглядит жизнь, когда молишь о ее продлении, подумала она с оттенком самоиронии. Стоит чуть припугнуть так называемого цивилизованного человека, и вот он уже перед вами голенький и тоскует лишь по двум главным вещам, по основе основ — любви и продолжению рода.

Если ты хочешь стать матерью, то я бы на твоем месте что-нибудь предприняла, упрекнула себя Мэри и попыталась подавить примитивный страх.

Если тропа там, где она предполагала, то она находится точно по направлению ветра. В случае, если появится Ред, она может дать о себе знать только при помощи свистка, ветер донесет до него сигнал. Следовательно, ей необходимо время от времени вставать спиной к ветру и свистеть.

Будь на то воля Божья — Ред меня услышит! Будь на то воля Божья!

Ред тем временем давно проскакал мимо того места, где съежилась за скалой Мэри. Он погасил смоляной факел, но продолжал бороться с бурей. Дело казалось безнадежным. Пусть даже Мэри забилась куда-то в одеяле, но лошадь-то он должен был найти! Ред звал, кричал, но все напрасно. Ветер срывал крик с его губ и уносил с собой.

Когда он осознал, что так далеко она не могла заехать и он сам рискует заблудиться, то повернул назад. Бессмысленно даже высылать сейчас поисковую команду. Им всем придется ждать утра. Во фляге достаточно воды, чтобы выдержать не один день, если только Мэри не ударится в панику и не станет без нужды метаться и кричать.

Какого черта он столько распинался о любви, вместо того чтобы научить ее самым элементарным приемам выживания в пустыне? Многое бы он отдал за то, чтобы сейчас получить обратно пять минут из того времени, которое провел с ней.

Что за сумасбродка! Ни одной его подруге из местных не пришла бы в голову идея просто поскакать навстречу ему в пустыню.

Он надерет ей задницу.

И больше ни на секунду не спустит с нее глаз, если найдет.

Если найдет! Он-то лучше нее знал, в какой она опасности.

Мэри…

Хотя главной заповедью в пустыне было сохранение спокойствия, он почувствовал, как сдавило ему горло.

Возьми себя в руки, Ред! — предостерег он. Мэри всегда производила на него впечатление разумной и уверенной в себе женщины. Значит, она попытается подать знак.

Но как? При помощи одеяла? Нет. При помощи лошади? Но никакой лошади он не нашел.

Сигнальный свисток.

Ред придержал лошадь и вслушался в завывание ветра.

Его жгло нетерпение.

И тут он услышал где-то далеко впереди прерывистый звук сигнального свистка.

Мэри хотела было выпрямиться, чтобы снова свистнуть с интервалом примерно в минуту, но в этот момент кто-то схватил ее сзади. Человек повернул ее к себе. Мэри обуял ужас, когда она, несмотря на темень, увидела шейный платок, закрывавший рот и нос.