Однолюбка

Через два часа Мэри уже ехала в Юму. Мистер Вудс проявил необычное понимание ее желания лично позаботиться о мисс Димэгон и взял на один день все классы. Более того, он даже предоставил в ее пользование свой автомобиль.

Пат, Панчито и тот молчаливый маленький мексиканец с тоской посмотрели ей вслед, и она не могла не признаться, что после двух лет административной работы преподавание доставило ей настоящее удовольствие. Ей нравились эти маленькие шалуны. Ей вообще нравились дети. Дети? — вдруг подумала она. Сейчас ей двадцать восемь. Интересно, спросит ли когда-нибудь Джошуа, хочет ли она стать его женой? Будут ли у нее самой когда-нибудь дети?

Что за нелепая мысль, одернула она себя. Такое может взбрести в голову, лишь когда долго ползешь, никуда не сворачивая, по американскому «хайвэю» с ограничением скорости в пятьдесят пять миль. Только кретин не начнет заниматься самокопанием.

Она включила радио и взглянула в зеркальце заднего вида. Странно, зеленый «форд» все еще ехал за ней. Конечно, это могло быть случайностью, да и при таком черепашьем темпе никто никого не обгоняет, но удивляло то, что она уже видела эту машину раньше, на федеральном шоссе номер восемьдесят два.

Мэри посмотрела на стрелку бензина. Старая колымага мистера Вудса поглощала горючее, как верблюд воду. Один раз она уже заправилась и считала, что этого ей хватит до Юмы.

Она подъехала к станции самообслуживания, залила бензин и решила, что заработала передышку. Припарковав машину в сторонке, она вошла в маленькую забегаловку. Когда она оттуда еще раз посмотрела на улицу, то увидела, что зеленый автомобиль тоже здесь. Неужели у нее появился тайный воздыхатель?

У мужчины, вылезшего из машины, были темные волосы. Даже на расстоянии он казался неопрятным. Возможно, из-за щетины на подбородке или вылинявшей до неузнаваемого цвета, засаленной клетчатой рубашки.

Мужчина нахлобучил «стетсон» — ковбойскую шляпу и тоже двинулся к заведению.

Ну, от такого воздыхателя лучше держаться подальше, подумала Мэри и села в самый дальний угол за стойку. Хорошо бы сейчас подошел кто-то из обслуживающего персонала, ей не хотелось оставаться наедине с этим господином.

Дверь заскрипела, и она услышала стук ковбойских сапог о деревянные половицы.

Мэри нарочно опустила глаза вниз, чтобы выглядеть как можно более неприступной. Вдруг прямо в поле ее зрения появились ковбойские сапоги. Да, фамилия этого типа была явно не Рокфеллер. Кожа на сапогах растрескалась, на правом носке — заплата.

— Мисс Вигэм, — обратился он к ней.

Мэри подняла глаза. Она не была трусихой. Санчо Хуарес, бравший в модели разных необычных людей, в том числе и бродяг, учил ее не обращать внимания на «фасад». Поэтому она судила не по внешнему виду, но этот человек был ей глубоко антипатичен. Глаза наглые, но держится как-то пришибленно. Словно пес, ожидающий побоев, мелькнуло в голове сравнение. Он зарос щетиной, и если судить по вони, то рубашка была не самым грязным предметом.

— Да? — Она постаралась вложить в это слово максимум неприязни.

— Вы едете к мисс Димэгон, не так ли? — спросил он развязно-дерзким тоном. — Если вы дадите мне адрес дамы, я избавлюсь от необходимости следовать за вами.

— Простите?

— Я хотел бы лично нанести мисс Димэгон… визит. Я знаю ее по Санта-Хуаните, мы старые друзья.

Визит? В этом костюме? Да он сумасшедший! И тут она поняла, что иногда туго соображает. Это, должно быть, тот самый Колби.

— С чего вы взяли, что я еду к мисс Димэгон?

— Леди, не держите меня за идиота. Я порасспросил детей. И если вы сейчас не дадите мне адрес, я просто снова поеду за вами.

— Разумеется, я не дам вам адреса. — Мэри прикидывала, что ей теперь делать. Она не была специалистом по гонкам с преследованием. А здесь нельзя даже повысить скорость, чтобы не вступить к конфликт с дорожным патрулем. Что она скажет полицейским? Мол, этот человек преследует меня, пристает ко мне, арестуйте его! Не будет ли это пустой тратой времени? Колби могут задержать и передать местному судье, слушание дела состоится, вероятно, лишь через несколько дней, и она как свидетельница лишится права покинуть страну! Париж… вспомнила она.

Оставался только один выход. Ее двоюродный брат жил в Уэлтоне, расположенном перед Юмой. В этом маленьком городке она знала все окольные пути, так как подростком участвовала в вечеринках, на которых нарушалась граница допустимого потребления алкоголя за рулем.

— Что ж, удачной погони, — ехидно пожелала ему Мэри и соскочила с табурета. Она гневно сверкнула на Колби глазами, когда он попытался загородить ей дорогу.

— Если вы попробуете меня обмануть, то пожалеете об этом, — буркнул он и освободил ей путь.

Около двух часов Мэри подъехала к дому Бритты Димэгон — без Колби.

Чтобы лучше оценить положение учительницы, она сначала окинула взглядом дом. Домик маленький, примитивной постройки. Лишь заборчик вокруг палисадника свидетельствовал о том, что здесь кто-то когда-то любил цветы.

Дверь стояла открытой. Мэри позвонила, и голос сверху крикнул: «Положите цветы на комод! Я сейчас спущусь, только найду кошелек».

Голос был молодой, приятный. Мэри вошла и остановилась в прихожей.

Раздались торопливые шаги по лестнице.

Бритта Димэгон оказалась совсем не «старой девой», как обычно говорят о незамужних учительницах. Однако о ее внешности или личности нельзя было сказать ничего, кроме того, что она очень устала и измотана. Под глазами лежали тени, кожа казалась почти прозрачной, русые волосы небрежно заколоты на затылке. Скучное домашнее платье в серую крапинку.

На предпоследней ступеньке Бритта Димэгон остановилась.

— Кто вы?

— Мэри Вигэм… из Управления образования Феникса.

— Боже… — Учительница бессильно опустилась на самую нижнюю ступеньку и посмотрела на Мэри взглядом человека, у которого за спиной полыхает пожар, а впереди неожиданно разверзлась пропасть. — Чего вы хотите? — вяло спросила она.

— Для начала — чашку кофе, — пошутила Мэри, подбадривающе улыбнувшись. Ей никогда не нравилась роль начальницы, а кофе мог как-то разрядить обстановку.

— Кто вам дал мой адрес?

— Мистер Вудс.

Лицо вдруг стало мягче, моложе.

— Ах так.

Бритта Димэгон повела Мэри на кухню, которая когда-то, видимо, оборудовалась с любовью, но сейчас в ней царил дикий хаос.

Учительница включила кофеварку и виноватым жестом показала на беспорядок.

— Если вы говорили с Чарли… то есть с мистером Вудсом, то должны знать, что мой отец…

Мэри села за стол.

— Я знаю. И я, собственно, приехала сюда, чтобы вам помочь. История с пощечиной совершенно на вас не отразится. Я напишу в отчете, какие у вас в тот момент были заботы.

— О каких моих заботах вы знаете? — Голос Бритты Димэгон звучал почти враждебно. Она убрала с лица прядь волос.

— Болезнь отца, финансовые трудности… — Мэри помедлила. — Вообще-то я собиралась поговорить с вами об этом после кофе, но почему бы и не сейчас? Как бы вы отнеслись к тому, чтобы я предложила в Фениксе перевести вас в другую школу? Санта-Хуанита представляется мне неподходящим для вас местом.

— Перевести?

— Ну да, мне бы не хотелось вмешиваться в вашу личную жизнь, но этот Колби, который…

Бритта Димэгон еще сильнее побледнела.

— Мистер Колби? Что вам известно о мистере Колби?

Много чего, подумала Мэри, но сочла неуместным сообщать в данный момент этой испуганной женщине, что Колби ищет ее.

— Я провела одну ночь в вашей квартире, и хозяйка рассказала мне о Колби.

Бритта Димэгон словно приросла к кофеварке, уставясь на воду, капающую в фильтр, и Мэри пришлось подняться, самой достать чашки, блюдца, сахар и поставить все на стол.

Потом она опять села и постаралась придать лицу веселое выражение.

— Если бы вас, например, перевели сюда, в Юму, ваш отец порадовался бы…