Амена

- Не смешно. Это замужество из меня все соки выпило.

Тогда Эфин рассмеялся еще сильнее:

- Вот есть у тебя одна особенность.

- Какая же?

- Ты можешь меня рассмешить, что мало кому удается.

- Знаешь ли! В придворные шуты я к тебе не нанималась.

- Ладно. Давай вставай, тебе надо освежиться.

- Я не могу встать, у меня сил нет.

- Хорошо.

После этого Эфин подхватил меня и  куда-то понес, а через минуту я уже летела в реку. Он бросил меня в воду, как какой-то булыжник, при этом, вода была не теплая, а весьма прохладная. Я сидела по пояс в холодной воде,  на голове красовался пучок из водорослей, платье промокло насквозь, от чего прилипло к телу и выделило все, что только выделяется на женской фигуре, а Эфин стоял напротив и хохотал.

- Тебе смешно?! Ты взял меня для того, чтобы издеваться?! Да, кто тебе дал такое право? – мои щеки загорелись от злости.

- Твой отец мне дал такое право, – произнес он сквозь смех. – Хотя выбора у него все равно не было.

- А тебя только это и забавляет, власть над чужими душами. Ты чудовище, Эфин!!! – встав из воды, почувствовала себя голой, тогда загорелось уже все лицо, а руки задрожали. Эфин же перестал смеяться, теперь его лицо изображало далеко не юмор, а мерзкую похоть. – Так лучше?

- Давай выходи, не смущай моих солдат.

Я вышла из воды, по пути сняв с головы водоросли и приклеив их к груди Эфина. После чего направилась к телеге, где нашла свой боевой наряд, в котором тренировалась на поле в казармах. Мы с Лумеей зашли за кусты, и она помогла переодеться, я же вздохнула полной грудью, когда избавилась от этого мокрого платья и самое главное, повесила на пояс свой меч. Кожаный жилет, обтягивающие штаны и высокие сапоги делали меня еще более привлекательной, так как все крианские солдаты сразу же прекращали свои тренировки, когда я приходила в этом одеянии на поле, отчего Минекая начинал кричать на них и качать головой, смотря на меня.

Так и сейчас, выйдя из-за кустов, встретилась взглядом с Эфином. Он смотрел уже иначе, чем когда я сидела в воде, сейчас не было той похоти, а было что-то другое, более настоящее и где-то доброе. Проследовав мимо него с высоко поднятой головой, выбросила мокрое свадебное платье в реку, затем взяла из телеги хлеб и пару диких персиков. Съев их очень быстро, влезла на свою лошадь и стала ждать его действий. Эфин так же оседлал коня и велел двигаться дальше, но на этот раз он поравнялся со мной, а спустя час пути заговорил:

- Теперь ты настоящая. Та, которую я видел там, на поле.

- Я заметила, что ты не привык к прекрасному. У тебя вызывает раздражение и смущение красиво одетые женщины. В каком же хлеву вы живете?

- Понятие прекрасного очень условно. Если ты думаешь, что эти никчемные тряпки делают из тебя очаровательную деву, то ты глубоко заблуждаешься. И потом, я воин номар, нам нет дела до этих ваших крианских штучек. Это вы привыкли ходить в белоснежных одеждах, боясь запачкать ручки землей.

- Абсурд! Крианцы лучшие земледельцы и охотники. Если бы не вы и тумо, то мы могли бы продолжать свое дело. Крианцы превратили Мазарат в огромный и роскошный сад, до вас мы не знали нужды, так как трудились не покладая рук и не боялись запачкать одежды.

- Посмотрим, какие вы земледельцы. По договору мы будем вести с Мазаратом торговлю, а также защищать ваш город до тех пор, пока вы не наберетесь сил и не восстановите свою армию.

- Зачем тебе это? Ты позволишь крианцам вернуть былые силы?

- Не совсем, но это уже не твое дело, так что довольно.

- Правильно все говорят.

- Что говорят? – в этот момент он посмотрел на мой меч.

- Что вы лживые создания и вам нельзя верить, номары всегда были двуликими.

- Да? Интересно. Ты думаешь, вы очень сильно отличаетесь от нас? Не тебя ли хладнокровно отдал отец в лапы такого монстра как я? Не вы ли оставляли сотни своих сородичей на поле боя на растерзание врагу? Либо ты многого не знаешь, либо такая же лживая и бессердечная, как и остальные из Мазарата! Мы никогда не пытались выглядеть высоконравственными и добропорядочными, если номары по своей сущности воины и захватчики, то мы таковыми и остаемся, вы же прикрываете свое истинное лицо. Или ты считаешь, что ваши предки критти были мирными селянами? Они несли за собой смерть, уничтожая все, что им встречалось на пути, и делали они это не из-за крова и пищи, а для удовольствия. Критти сносили города, и  только когда им удалось дойти до самого края плато, они остановились, но ненадолго.

- Ты врешь!

- Нет, это чистая правда. Номары за несколько веков мало изменились, мы не изменяем своим законам и правилам. А вот критти распались, оставив часть своего народа на том плато, точнее они не оставили их, а бросили на погибель. Но те выжили и назвались крианцами, потомками Великих! Хотя звучит это так же смешно, как и то, что Нитте достойный Правитель Мазарата.

- Я не верю тебе. Ты пытаешься втоптать в грязь историю моего народа. Мой отец отдал меня, чтобы сохранить жизни остальных. Одна жизнь за сотни.

- Так ты себя в смертницы записала? Что ж, оно и к лучшему, не будешь лелеять излишних надежд.

После этого разговора отстала от него и ехала позади, он впадал в тихую ярость, когда слышал, что я не считаю себя его женой, а вижу лишь мрак рядом с ним. Но иначе  я не могла, Эфин олицетворение всего низменного, в нем сошлись потоки ненависти, злости и презрения. Радость в нем вызывали муки других, он смеялся над болью, над страданиями и не видел света, ибо его душу поглотила тьма.

К вечеру мы сделали привал, номары отправились в небольшие перелески, чтобы поймать кого-нибудь на ужин, а Эфин сидел подле коня и смотрел куда-то вдаль. Я же не хотела просто сидеть и ничего не делать, поэтому отправилась к большому дереву, что росло далеко в поле, добравшись до него, забралась на вершину и осталась там. Эти гигантские деревья символ величия Скайры, они одиноки, стоят посреди бескрайних равнин веками и хранят тайны нашей земли. Нам рассказывали о них. Старейшины говорили, что эти деревья есть глаза и уши Скайры, что они общаются и передают мысли друг другу. Вот если бы услышать хоть одну тайну и познать их величие, но с нами великаны безмолвны. Я устроилась в чаше этого гиганта и решила поспать, так как без сна вряд ли удастся добраться до конечного пункта. Пока не заснула, смотрела на небеса, что проглядывали сквозь крону, на звезды, которые подобно Аматтиновым камням рассыпались по лиловому небу. Сейчас мне было спокойно как никогда, поэтому закрыв глаза, немедленно устремилась в руки Сифеи, той, которая правит миром сновидений. Пока спала, то поначалу ощущала жуткий холод, но спустя какое-то время мне стало невероятно тепло, словно мое тело накрыли несколькими одеялами, так хорошо давно не было, так как  все,  что оставалось в Мазарате -  это ждать ссудного дня, но когда все свершилось, я почувствовала облегчение, а сегодня ночью и вовсе ощутила себя Карапэллой парящей в небесах.

Наутро меня разбудило ржание  лошади, которая стояла рядом с деревом, привязанная к его ветвям, а  через ее шею был перекинут мешок. Спустившись, заглянула туда и нашла несколько корней Такупа и небольшой глиняный кувшин с водой. Когда перекусила, то оседлала кобылу и поскакала к лагерю, все номары уже сидели на земле в ожидании, а Эфин стоял около своего коня:

- Ну что, прекрасная дева? Теперь нам можно отправиться в путь?

- Могли бы отправиться и без меня, я бы не обиделась.

Тогда Эфин усмехнулся, влез на коня, и мы двинулись дальше. Получается, он ждал, когда я проснусь, так как солнце стояло уже высоко, что ж, благородно с его стороны. После этой ночи ощутила прилив сил, мне было так тепло и хорошо там, на дереве, что все дурные мысли отступили, как и дурное самочувствие.

Впереди виднелись скалы, когда мы добрались до них, то должны были пройти по узкой тропе, по правую сторону от которой красовался обрыв в сотни метров, чье дно окутал туман, прикрывающий заостренные каменные пики. Прежде чем ступить на эту тропу Эфин распорядился переложить все вещи на свободных лошадей, а телегу оставить, далее мы должны были идти пешком, так как тропа  оказалась слишком узкой. Я никогда не боялась высоты, но здешний завывающий ветер, леденящим ужасом оседал в голове, Эфин понял это и подошел ко мне: