Страница 30 из 232
Медленно, будто боясь оступиться, Эки подошел к тому месту, где прежде стоял гвардеец. Ниша пустовала. Коридор здесь плавно изгибался, уходя по периметру вокруг Башни Партшад, в широком основании которой и располагался Малый Гостевой зал. Эки, непроизвольно стараясь ступать как можно тише, прошел по нему и оказался перед дверями в зал. Он протянул руку вперед и… едва не споткнулся о тело.
Немолодой барск, давший Эки напиться из своей фляги, лежал лицом вниз, намертво вцепившись застывшими пальцами в перерубленное надвое древко копья. В неровностях каменных плит темными лужицами скопилась его кровь. Чувствуя, как мех на загривке начинает шевелиться от ужаса, Эки‑Ра нагнулся и вытащил из ножен убитого стражника меч ‑ непривычно тяжелый и неудобный "полутороручник", более пригодный для размашистой рубки в поле. И на кой эдакий громоздкий кусок железа гарнизонному стражнику?…
Стон… Он был едва слышен, почти неосязаем, но Эки уловил его и вздрогнул, стискивая до боли рельефную рукоять. Воин у его ног определенно мертв! Кажется… Кажется, это послышалось из зала! Он беззвучно скользнул к дверям, почти не дыша от напряжения. Несколько долгих мгновений стоял, положив ладонь на темную деревянную створку и прислушивался. Потом вошел…
Не нужно было долго разглядывать тело Дали‑Вьера, чтобы убедиться в его смерти. Издара разрубили почти надвое беспощадным косым ударом. Эки проглотил застрявший в горле сухой колючий ком и двинулся через зал туда, где лежали еще два тела. Когда он склонился над Лак‑Ри, толстяк вдруг открыл глаза и заговорил.
‑ Эр… хад… ‑ c трудом разобрал Эки. ‑ Эр… хр‑р… хр‑р… хад… хр… хр…
На губах гард‑гьердца, вложившего весь остаток сил в свои слова, возник розовый пузырь. Он вздулся и медленно опал, когда Лак‑Ри судорожно вздохнул в последний раз. Потом издар затих. Хальгир поймал прощальный взгляд его стекленеющих глаз и отвернулся, чувствуя подступающую к горлу тошноту.
"Быстрее! ‑ шептало его охваченное ужасом сознание. ‑ Быстрее отсюда! Позвать на помощь! Поднять тревогу! Скорей!…" Он встал и, пошатываясь, как после изрядной порции выпитого бьяни, побежал к дверям…
И уже вывалившись в коридор, Эки, захлебывающийся собственным неровным дыханием, услышал нечто такое, что ошеломило его едва ли не сильнее увиденного. Это были крики ярости и звон сталкивающихся клинков ‑ в родовом замке хорлов Северного Арка шел самый настоящий бой.
* * *
Те, кто напал на Вирт‑Хорл этой пасмурной весенней ночью, не намеревались поднимать шум. Напротив ‑ они рассчитывали все сделать быстро и тихо. Тихо войти, быстро убить. У них на это были все шансы, ведь никому из обитателей или гостей замка не могло даже в кошмарном сне привидеться подобное нападение. В самом сердце Арка, под защитой самого хорла и его отборной гвардии… разве что безумец решился бы на такое!
На деле же ‑ довольно было лишь задумать то, что казалось кощунственным для большинства жителей Долины. Воплотить же задуманное в жизнь не составило труда. Ничто так не расслабляет, как ощущение собственной полной безопасности. Гвардейцы исполняли свои обязанности исправно, но они оказались попросту не готовы к серьезной и реальной угрозе. Удар был хорошо подготовлен и умело осуществлен… единственное, что невозможно оказалось учесть нападающим ‑ это случайность.
* * *
Кьес‑Ко разбудил возглас Грид‑одра: "Стой, Эки‑Ра!" Проникнув в чуткий сон нолк‑лана, наполненный гневом голос хорла сыграл роль тревожного сигнала. Кьес‑Ко сразу проснулся и прислушался. Ничего больше не услышав, он все же решил одеться и немного пройтись. Разумеется, влезать в непростые отношения между отцом и сыном не стоило, однако нолк‑лан считал себя вправе хотя бы узнать подробности того конфликта, который (это очевидно) происходил сейчас неподалеку. Мальчику могла понадобиться помощь… да и отцу, возможно, тоже.
Быстро облачившись, он вышел из комнаты. Больше для очистки совести заглянул в покои, отведенные Эки‑Ра. Постель неразобрана, из вещей хальгира ‑ только его мечи на стойке. Похоже, паренек вовсе не ложился. Мальчишка он все‑таки! Перед утренней церемонией следовало хоть немного отдохнуть, но двадцать лет ‑ не тот возраст, когда всерьез оценивают последствия своих поступков. Не потому ли дышало гневом разбудившее его восклицание?
С неудовольствием моргнув, Кьес‑Ко вернулся в коридор…
…и здесь на него напали. Убийца стремительно и бесшумно бросился на нолк‑лана из темноты коридора. Удар! Безошибочный, отточенный, не раз опробованный в деле… вот только на этот раз вместо незащищенного горла сталь встретила другую сталь. Свои мечи виша‑рукх, как и Эки, оставил в комнате, с метательными же лезвиями он не расставался даже во сне. Бросать их времени не было, но выхватить из кожаного клапана стальной лепесток и парировать чужой выпад Кьес‑Ко успел. И, прежде чем противник осознал что произошло, второй маленький кинжал пробил ему височную кость.
Наклонившись, нолк‑лан бегло осмотрел упавшее тело. Фэйюр… а барск или кальир ‑ не разберешь: и одежда, и лицо расписаны бесформенными серыми и голубыми пятнами. Одежда свободная; под курткой, похоже, кольчуга; за спиной ‑ ножны с коротким мечом. А вот при нападении неизвестный использовал стилет ‑ длинный, тонкий и очень острый. Оружие наемных убийц… вот только роспись эта серо‑голубая весьма необычна для простого наемного убийцы. Что же такое творится нынче в Вирт‑хорл? За кем пришел "пятнистый" наемник? Приглядевшись, Кьес‑Ко почувствовал холодок на спине ‑ лезвие стилета было чистым, но на рукаве куртки виднелись влажные пятна. Похоже, убийца уже успел выполнить по меньшей мере часть своей "работы", либо ему ранее помешал еще кто‑то, не обладавший ловкостью Кьес‑Ко.
Пока нолк‑лан раздумывал над этим открытием, его внимание привлек едва слышный шорох. Резко обернувшись, он увидел темную фигуру, возникшую возле одной из гостевых комнат. Чужак, узрев в свою очередь акихара Ко‑Кьеви, на миг замер в растерянности, а затем быстро присел, вскидывая что‑то похожее на небольшой самострел.
На расстоянии в полтора десятка шагов уклониться от самострельного бельта почти невозможно. Кьес‑Ко не позволил себе ни мига колебаний ‑ неизвестный стрелок еще только поднимал свое оружие, а нолк‑лан уже прыгнул… ему навстречу, бросая разом оба метательных лезвия, что были в его руках. Одновременно он крикнул так, как умели кричать только Горные Соседи, способные боевым кличем расколоть кувшин с водой. В крике этом потонули и предсмертный хрип его противника, и щелчок тетивы самострела…
* * *
Как ни странно, шум схватки привел Эки в чувство и даже несколько ободрил. Все‑таки лязг и крики ‑ это уже не бродящая по коридорам погруженного в ночь замка бесшумная и безликая смерть, а наверняка осязаемый и смертный враг, с которым можно встретиться в честном бою…
И вот уже в третий раз за эту безумную ночь он побежал к всходу башни Партшад. Наверх, наверх, к покоям Грид‑одра! Что бы между ними не случилось совсем недавно, в миг опасности место сына ‑ возле отца!
Какой‑то перепуганный насмерть слуга выскочил ему наперерез из бокового коридора, вскрикнул, не разобравшись на кого наткнулся, и метнулся прочь. А за ним в галерею вбежали те, кто его преследовал. Эки увидел обнаженную сталь и расписанные как у выходцев с Темного Неба лица. Его узнали.
‑ Хальгир! ‑ рявкнул один из "пятнистых". ‑ Бери его!
Уроки Кьес‑Ко разом вылетели из головы, но тело все сделало само ‑ гибко увернулось от полосы свистнувшей стали и четко, как на тренировке, ответило встречным ударом. "Полутороручник" мертвого гвардейца ткнул "пятнистого" точно в правый бок. Острие с отчетливым скрежетом соскользнуло по кольчуге, но противник все равно зашипел от боли, неловко прянул назад и растянулся на полу, едва не сбив с ног второго убийцу.