Сны чужие

‑ Воину нет нужды пребывать в полном покое, чтобы суметь отдохнуть. Я давно научил хальгира спать в седле, на ходу.

‑ Бедный мальчик… Ох, да шучу я, не смотри на меня так, Кьес! Больше глупых вопросов задавать не буду, лучше уж покажу вам ваши покои, прежде чем начнется пир.

* * *

В главном Гостевом зале горел камин… Нет, не так!

В главном Гостевом зале Вирт‑Хорл, величественной Цитадели хорлов Северного Арка, ярко полыхал Большой камин. Именно так и никак иначе! Сказители и певцы‑лантары не зря любят пересыпать свою речь красочными эпитетами. Это придает вычурным полурифмованным фразам особенное очарование, которого не в силах достичь речь простая, обыденная.

Ни один истинный лантар не скажет: "Семьдесят фэйюров и трое нолк‑ланов ели и пили, громко разговаривая между собой и изредка выкрикивая здравицы хорлу и его сыну."

Нет, лантар скажет примерно так: "Семь десятков достойных фэйюров‑мужей и с ними трое почтенных Горных Соседей воссели за богатые столы славного хорла Грид‑одра, дабы испить молодого бьяни во здравие его и во здравие сына его, молодого хальгира Эки‑Ра. Они обильно вкушали щедрость Вирт‑Хорл и громко возглашали славу хорлу и его сыну, не скупясь на добрые слова."

Лантары ‑ мастера потрепать языком, этого у них не отнимешь. Это их труд и призвание, это приносит им в самые тяжелые и неурожайные времена кусок мягкой лепешки‑вивхо и добрый глоток хмельного.

Вашал‑Шра, главный управляющий замка Вирт‑Хорл, распорядитель всех торжеств и празднеств когда‑либо проходящих в хозяйстве Грид‑одра, он же ‑ местный летописец и лантар, покачал головой, удивляясь собственным мыслям, столь часто за последние годы заводящим его в колючие дебри самоедства.

"Старею, видать", ‑ решил управляющий и улыбнулся самому себе с легкой иронией.

Ему шел всего лишь седьмой десяток, он был бодр и крепок телом, приближающаяся старость на деле мало беспокоила аркского акихара, семь поколений которого служили хорлам северной части Долины. Ему самому давно пора было подарить Роду наследника, но забот с огромным хозяйством хорла было невпроворот и все как‑то откладывал Вашал сие важное решение, все оставлял его "на потом", говоря себе: "время терпит, не стар еще". А теперь вот… "старею, видать". Неужто и впрямь ‑ иссякло у времени терпение, решило оно напомнить достойному управляющему его же собственными устами о священной обязанности перед Родом каждого истинного мужа?

"Ничего, потерпишь еще", ‑ мысленно бросил лантар неугомонному времени и новая ироничная улыбка осветила его лицо.

‑ Вижу, ты ныне в хорошем расположении духа, достойный Вашал‑Шра, ‑ Грид‑одр с усмешкой смотрел на управляющего.

‑ Разве это удивительно, георт? Сегодня у тебя большой праздник, а значит и мое сердце радуется вместе с тобой. Ведь нечасто наследники Северного Арка вступают в возраст Разума.

По лицу хорла при слове "наследник" промелькнула тень. Он не подал виду, что озабочен или раздосадован, но что‑то неуловимо изменилось в глазах правителя.

"Значит, так и не принял еще окончательного решения, ‑ понял Вашал. ‑ Значит, все еще сомневается в правильности своих рассуждений. И неудивительно ‑ добро рассуждать о пользе Роду и государству, не видя сына. А теперь, когда увидел, оценил, осмыслил… Бедный мальчик, если бы он только знал…"

‑ Чего‑то недостает моему празднику, ‑ хорл спрятал за ворчливым тоном гложущие его сомнения. ‑ Не споешь ли нам, почтенный лантар?

‑ И верно! ‑ откликнулись на вопрос Грид‑одра сразу несколько гостей. ‑ Спой, уважаемый! Порадуй сердце, достойный Вашал‑Шра! Витару, витару нам всем!…

Управляющий поднял руку и как тень возникший рядом слуга с поклоном подал ему тимбар. Вашал взял инструмент, с нежностью во взоре провел пальцами по полированному дереву. Гости притихли, переглядываясь в ожидании. Слава о лантаре хорла гуляла по всей Долине. Говорили, что он может одним перебором струн вызвать печаль или радость в любом, даже самом черством сердце.

‑ Что же мне спеть? Чем удивить достойных гостей и тебя, георт?

‑ "Витару о Битве у Сарш‑Хаурд", ‑ предложил гард‑гьердский акихар Шербаз, могучий барск с вечно угрюмым лицом, изувеченным двумя косыми шрамами.

‑ "Вечер свеж", ‑ возразил воину молодой еще фэйюр из знатного кальирского рода, имени которого Вашал к своему стыду вспомнить никак не мог.

‑ "Река времени", ‑ неожиданно для всех произнес один из обычно молчаливых нолк‑ланов, воспитатель хальгира, знаменитый не менее самого лантара. ‑ Если, конечно, достойному Вашал‑Шра известно сие вдохновенное творение Дка‑Ненко.

Управляющий вежливо кивнул нолк‑лану, мол "да, отлично известно". Но играть не спешил, ждал пока гости придут к единому выбору. Кьес‑Ко понял, коротко поклонился в ответ и больше ничего к своей просьбе не добавил.

‑ "Развеселая таверна", ‑ выкрикнул кто‑то с дальнего конца стола, вызвав сдержанный смешок у всех присутствующих. Гость, видать, успел осушить не одну чашу хмельного, раз осмелился на подобное предложение. Особенно после просьбы нолк‑лана. "Таверна" была вещицей весьма легкомысленного содержания и певали ее чаще именно что на постоялых дворах и в тавернах.

‑ Повеселились мы нынче довольно, ‑ сказал Грид‑одр, гася усмешку на лице. ‑ Душа просит иного, почтенный Вашал‑Шра. Исполни‑ка нам одну из своих собственных витар. Скажем, ту, что ты нам пел на празднестве в Реска‑Рэх, год назад.

‑ "Витару о товарище"? ‑ Вашал удивленно приподнял левую бровь.

‑ Да, ее.

Гости одобрительно загудели, поскольку упомянутую хорлом витару слышали немногие, а о мастерстве управляющего Вирт‑Хорл не зря ходили легенды.

Вашал с сомнением покачал головой, полагая исполнение этой песни делом несвоевременным. Спорить, однако, не стал. Настроение правителя было ему понятно и лантару сейчас оставалось лишь плыть по течению.

Рука управляющего легко скользнула по струнам и тимбар послушно откликнулся на прикосновения умелых пальцев. Мелодия поплыла под сводами гостевого зала и, кажется, даже огонь в камине поутих, вслушиваясь в наполненные силой и печалью звуки. Все вокруг затихло, время остановилось и повернуло вспять…

…отхлынуло на пятьдесят девять лет назад, к все еще памятным для многих событиям, когда восемьсот нермов из Бараш‑Рух, слишком глубоко ушедших в своем рейде за Большую Брешь, наткнулись на крупный пограничный разъезд сэй‑горов. Трое суток командовавший нермами урбал‑кортэг Браар умело уходил от преследования, пока сэй‑горам не удалось прижать небольшой отряд к болоту. Бежать было больше некуда, но Браар и его фэйюры сдаться отказались и приняли бой с более чем тремя тысячами отборных спир‑хэдов "порубежников". К тому времени запас стрел у нермов, по праву считавшихся лучшими в Долине лучниками, практически иссяк и это предрешило исход маленького, но очень кровопролитного сражения, продолжавшегося почти сутки…

Вашал‑Шра запел…

Мы в поход уходили, бросая уют,

Наших жен и детей за спиной оставляя.

Шли туда, где военные тонры поют,

Где в сражениях жизни на доблесть меняют.

Мы за нашим кортэгом пол‑Арка прошли,

Мы до самой границы противника гнали.

И по дому тоску мы с собою несли

И друзей хоронили, и близких теряли.

Равных не было нам в этом ратном труде.

Мы всегда выходили живыми из боя.

Не был он одинок во внезапной беде,

В редком счастье нас тоже всегда было двое.

Нас за братьев, случалось, чужак принимал,

Я в бою прикрывал его крепкую спину,

Он в обиду меня никому не давал,

Я стоял за него, как за кровного сына.

Лишь единожды в этот злосчастный поход