Сны чужие

Первоначальное изумление в его глазах всё отчетливее сменялось злостью. Молчание визитера бесило Лобова, выводило из себя. Очевидно, он никак не мог интерпретировать это молчание, понять что оно означает ‑ неуверенность или, напротив, демонстрацию силы.

‑ Потерял, сталбыть… Слышь, Толь, ты Таньку помнишь?

‑ Какую? ‑ отозвался Толик; голос его заметно дрожал, но он храбрился. ‑ Это ту, что в больницу попала неделю назад?

‑ Брюнеточка? ‑ оживился Бритый. ‑ А она ничего, фигуристая… была! Формы такие…

Марина почти не слушала их. Она смотрела на Зорина, а тот больше не буравил глазами Сергея ‑ он медленно переводил взгляд с одного из сидящих в комнате на другого, вглядывался в обращённые к нему лица, будто пытался из спектра чужих чувств и эмоций вычленить для себя одно единственное… Что? Может быть, чувство причастности ?… Даже в самом законченном подонке, в самых бездонных глубинах души прячется вина, скрывается от дневного света сожаление. Есть, в конце концов, просто воспоминание… и страх перед возмездием. Олег поочередно заглядывал в восемь пар чужих глаз. И, похоже, решал… Когда Марина встретилась с ним взглядом, ей показалось, что её раздели, ощупали со всех сторон, а после так и оставили голой. Зорин чуть прищурился и её будто кипятком окатили.

"Ты тоже там была!" ‑ беспощадно и безошибочно обвинил чужой взгляд.

‑ Ну, что ты вылупился, козел?! ‑ услышала она будто со стороны собственный истеричный крик. ‑ Что смотришь?! Да па‑ашёл ты!…

А внутри билось в лихорадке страха: "Знает! Знает! Знает!…"

‑ Заткнись, шалава! ‑ процедил угрожающим тоном Вовчик, который поначалу сидел спиной к Зорину, а теперь повернулся и хмуро разглядывал пришельца из под густых чёрных бровей. Негромкий голос мента заставил замолчать увлеченно обменивавшихся пошлостями парней вернее, чем если бы тот сорвался на крик. Марину он будто водой холодной окатил, и она мгновенно умолкла, даже успокоилась немного.

‑ А ты, падла, ‑ Вовчик тяжело поднялся из кресла, навис горой, ‑ сейчас мне скажешь кто такой, или я тебя пополам сломаю!

‑ Это старый дружок Таньки, ‑ подсказал ему Лобов, недобро ухмыльнувшись. ‑ Как думаешь, Вов, не он ли её в больницу и укатал неделю назад, а? Узнал, что она со мной встречается, ревность взыграла ‑ обычное дело… Кстати, его ведь полгода как якобы зарезали у себя в квартире. Помнишь, когда шпану с твоими коллегами у Семнадцатого… того?

‑ Еще бы не помнить, ‑ Вовчик сунул руку за отворот пиджака и Марина с неожиданной ясностью поняла, что именно он собирается предъявить Олегу в качестве "удостоверения"…

‑ Уходи, ‑ голос Зорина звучал хрипло и глухо, ‑ тебя не было…

‑ Ага! Ща уйду! ‑ оскалился Вовчик. ‑ А как же!…

Он вытащил пистолет… Что произошло дальше Марина толком разглядеть не успела; кажется Олег просто шагнул вперед и вдруг оказался совсем рядом с "ментом", шкафоподобный Вовчик как‑то удивленно крякнул, выронил оружие и грузно осел на пол.

Бритый и Гена вскочили с дивана почти одновременно. В руке у Бритого блеснул подхваченный со стола широкий кухонный нож. Гена прыгнул к противнику первым и, чуть пригнувшись, резко ткнул его в горло ребром ладони… Олег то ли не успел увернуться, то ли и не попытался даже. От удара он покачнулся и сипло выдохнул… Марина не помнила точно, чем занимался сухопарый приятель Лобова, но видела пару раз как он укладывал голыми руками ребят покрупнее и посильнее себя. Наверное, таким вот ударом Вершинин способен был и убить… и, похоже, тот факт, что Зорин устоял на ногах, обескуражил Гену ‑ он замер, озадаченный…

А в следующий миг Олег быстро наклонился вперед, смял одной рукой ворот гениной рубашки, другой вцепился в ремень брюк, рывком поднял парня в воздух, развернулся и бросил… Пролетев полтора метра спиной вперед, Вершинин с глухим шумом врезался в стену и сломанной куклой, без движения растянулся на полу.

‑ Сука‑а!…

Бритый рванулся вперед, перепрыгивая через лежащего Вовчика. Движения Зорина были скупы и стремительны: он перехватил руку с ножом, выдернул его из судорожно сжатых пальцев Бритого и коротко взмахнул своим трофеем. Марина вздрогнула, не в силах отвести взгляд. Бритый несколько бесконечно долгих секунд с ужасом смотрел на то, что осталось от его руки, потом всхлипнул и упал…

‑ И‑и‑и‑и!…

Визг, ударивший по барабанным перепонкам, выхватил её из паутины оцепенения. Визжала Шура, забившись в дальний угол дивана и обхватив голову руками. Она была белая, как скатерть. Сама Марина кричать не могла, только беспомощно по‑рыбьи разевала рот. Нечто подобное представлял сейчас из себя и Толик, намертво, кажется, спаявшийся со своим стулом. Ринат, выглядевший немногим лучше приятеля, сжимал в обеих руках по пустой бутылке из‑под вермута. И только Лобов, похоже, не потерял уверенности в себе. Он тоже побледнел, но казался решительным. И сейчас он, поднимаясь с кресла, что‑то тянул из заднего кармана брюк…

Марина едва успела вспомнить, как Сергей, хвастаясь, показывал Вовчику большой чёрный пистолет, а Олег уже прыгнул к Лобову прямо через пустое кресло и стол с бутылками. Ринат, отчаянно вскрикнув, метнул в него одним из своих "снарядов". Промазал. Бутылка с жутким дребезгом врезалась в стеклянную дверцу шкафа, превратив её в фонтан мелких осколков. Вторую бутылку южанин бросить не успел ‑ Зорин походя схватил его за волосы и швырнул лицом вниз на стол. Голова у Рината оказалась твёрже стекла ‑ столешница моментально покрылась густой сеткой трещин и просела под тяжестью захлебывающегося криком тела.

"Как в киношных боевиках, ‑ отрешенно подумала Марина, когда пистолет вылетел из руки Лобова и, кувыркаясь, исчез где‑то возле тумбы с телевизором. ‑ И зачем ему такая "пушка"? Ворон на даче отстреливать?"

Между тем, разом потерявший всякую уверенность хозяин дома попытался оттолкнуть руками придвинувшегося вплотную "гостя". Тот поймал его запястья и вывернул их в стороны. Сергей взвыл от боли.

‑ А‑а‑а‑а!… Что ты делаешь, га‑а‑ад!…

Олег еще сильнее вывернул руки. Под его пальцами отчетливо хрустнули кости.

‑ А‑а‑ат‑пу‑ус‑ти‑и‑и!… ‑ зашелся криком Сергей.

‑ Покупаешь?! ‑ по‑змеиному прошипел сквозь зубы Зорин, подтягивая жертву к себе, лицом к лицу. ‑ Покупаешь жизни, мразь?!

Он всадил своей жертве колено в пах и звенящий в ушах крик сменился болезненным стоном.

‑ Тогда плати по счетам!

Марине на миг, на одно лишь мгновение показалось, будто контуры лица Зорина поплыли, сквозь человеческие черты проступил чужой, страшный лик… Лобов широко распахнул глаза, в них плескался глубинный животный ужас.

‑ Н‑не‑е на‑а‑а… ‑ проблеял он.

Олег больше не сказал ни слова, он выпустил запястья Сергея, оттолкнул его от себя, а потом с беспощадной силой ударил ногой снизу вверх… От удара Лобов подпрыгнул и сложился в кресле словно тряпочная марионетка у которой разом обрезали все ниточки.

‑ Вот так, ‑ Зорин секунду смотрел на отключившегося Сергея, затем шагнул мимо застывшей на диване Марины и рывком поднял на ноги Толика ‑ последнего, кто ещё оставался в сознании из парней. Тот отпустил сидение стула и лихорадочно вцепился в отвороты его куртки. В следующий миг он уже разжал пальцы, испуганный собственным движением, и беспомощно прижал руки к груди.

‑ Не надо!… ‑ заскулил он. ‑ По‑ожалуйста!… Я не виноват!… Я не буду!… Не скажу!… Не было меня там!… Я ведь… Меня Лоб заставил! Я не хотел! Не хотел!… Не на‑адо!…

‑ Слякоть, ‑ брезгливо бросил Олег. ‑ Улитка. Хоть сдохни по‑мужски…

‑ Не‑ет! ‑ пискнул Толик, оседая у него в руках, как кусок полужидкого теста. ‑ Я не‑е хо‑оте‑ел!… Это все они‑и!… Все Ло‑об!…

‑ Сволочь! ‑ Марина и сама не поняла, что вдруг пробудилось внутри неё, вернуло голос и чувство реальности. ‑ Мразь! Ублюдок! Ты же убил их!… Убил!… Убил!…

Она содрогалась всем телом, изрыгая ругательства. Лицо её перекосило от страха и ненависти, изо рта при каждом выкрике летела слюна, но остановиться она никак не могла. Рядом, закрыв лицо руками и подобрав под себя голые ноги, тихо, как мышка, сидела Шура, переставшая визжать когда бутылка Рината разнесла вдребезги дверцу шкафа. Теперь она лишь вздрагивала в такт крикам подруги и плотнее вжималась в спинку дивана.