Страница 58 из 97
— Судя по куче народу в заведении, похоже, что ты скоро подметешь все запасы спиртного из своего подвала, — заметил я, излучая радушие.
— Если мне даже это и удастся, все равно какая-нибудь сволочь вновь наполнит его под завязку, — буркнул он.
— Сволочь вроде Джо Саймона? — предположил я.
— Я не хочу неприятностей. — Толстые пальцы его правой руки нервно забегали по крышке стола. — Вы несете с собой беду, лейтенант. Страшную беду!
— У меня не заржавеет и за худшим, — поспешил заверить я. — И для тебя это не новость. За сколько откупаешься от Джо Саймона?
— Тридцать гребаных процентов с выручки! — с чувством произнес он. — У меня здесь первоклассная клиентура — и достаточно одного инцидента, чтобы они все, бросив меня, стали накачиваться напитками в другом месте. Джо Саймон, по его словам, следит за тем, чтобы этого не произошло. За это он и снимает сливки — эти самые тридцать процентов.
— Тебе насчет меня стукнули? — спросил я в лоб.
— Минут десять назад, — последовал ответ. — Джо Саймон лично желает знать, кто и когда видел вас. По его словам, ваша песенка спета. Крышка и тому, кто увидит вас и тут же не доложит ему. Он пожелал узнать — не я ли сообщил вам о нем и этой сучке Рерден, о том случае, когда они вместе выпивали. Я солгал. — Он до боли стиснул челюсти. — Не уверен, что он мне поверил.
— Как давно здесь околачивается Джо Саймон?
— Три, может быть, четыре месяца. Кто-то сказал мне, что он прибыл сюда из Латинской Америки. Причем не один, а со своей сворой. Как он сам говорит — город хоть и маленький, но с большими перспективами.
— Его доверенные проверяют твою бухгалтерию каждый месяц?
— Любой ревизор из налогового управления по сравнению с ней покажется младенцем. Эта сучка — ходячий арифмометр.
— Сучка? — Я недоуменно уставился на него. — Энн Рерден?
— Ну так вот, теперь и я покойник за компанию с вами! Вы, часом, не знаете приличного гробовщика, который позаботится о нас обоих? Сразу же ставьте его в известность, не вдаваясь в подробности.
— Я же коп, — оставив его реплику без ответа, продолжал недоумевать я. — Как же так вышло, что до нынешнего дня мне ничего не было известно о Джо Саймоне?
— Я уже говорил, что он перекочевал сюда вместе со всей своей мафией, — пояснил Франкенгеймер на повышенных тонах. — Сама организация создавалась не здесь… с миру по нитке. Думаю, кто-то подготовил почву еще до того, как он тронулся в путь со своим табором. Сразу же по прибытии он уже точно знал, на кого и как нажать.
— Этим кем-то мог быть Драри?
— Вполне возможно, — согласился он. — Драри объявился в наших краях за шесть месяцев до Саймона. Парочка ребят не захотела участвовать в этом деле ни под каким видом, и оба сыграли в ящик. Один в автокатастрофе, а другой принял слишком большую дозу лекарств.
Тут-то до всех остальных дошло, что намного разумнее сотрудничать с Джо Саймоном.
— Использовал ли Саймон твой бар для других целей, помимо выпивки?
Он кивнул с видом побитой собаки:
— Сам Саймон — нет, а вот Драри — да. Я и в самом деле рад, что эту маленькую сволочь шлепнули. Он организовывал доставку допинга — правда, толкачам, не покупателям — и подбирал клиентуру для девочек Лэймонта. Какой еще чертовщиной он занимался, я не знаю, но готов биться об заклад, что ее было предостаточно.
— Что-то ты слишком быстро и рьяно взялся со мной сотрудничать, мистер Франкенгеймер, — заметил я. — Ума не приложу, с чего бы это?
— Вам это без разницы, лейтенант, — ответил он. — Вы уже покойник. — Его глаза немного расширились, когда он уставился на что-то поверх моего правого плеча.
Я стремительно развернулся; рука метнулась к поясной кобуре, и тут же я замер на месте. Их было двое, и у каждого в руке по пушке. Старшему на вид было около сорока, лицо его ничто не выражало, да и одежда — самая неприметная. Младшему — около двадцати, может, чуть больше, и одет он был с иголочки.
— У тебя слишком длинный язык, Макс, — мягко сказал старший. — Мы подслушивали под дверью.
— Какая разница? — попытался оправдаться Франкенгеймер, не обращая внимания на пот, обильно струившийся по лицу. — Главное, что я сказал лейтенанту, — это то, что он уже труп.
— Как и ты, Макс, — сказал младший, издавая довольный смешок. — Лейтенант пытался содрать с тебя слишком жирный куш, а тебе это не понравилось. Поэтому в пылу спора ты наставил на него пушку — и это оказалось роковой ошибкой.
Франкенгеймер съежился в своем кресле, и вдруг мне показалось, что он на моих глазах изойдет потом от страха, превратившись в огромную лужу жира.
— У твоего приятеля тоже слишком длинный язык, — заявил я старшему.
— Черт подери, что ты имеешь в виду? — осведомился тот, настороженно вглядываясь в меня.
— Я постучал в дверь и представился, — объяснил я. — И с этого самого момента, как я только вошел, он держит в руке пушку под крышкой стола. А сейчас твой кореш ляпнул ему, что вы собираетесь его шлепнуть. — Я взглянул на Франкенгеймера, игнорируя ужас, застывший в его глазах. — Ты можешь уложить одного из них, Макс, — разрешил я. — А если получится, то и обоих. Приступай!
Три выстрела прогремели настолько быстро, что почти слились в один. Внимание старшего было отвлечено на младшего, который всадил три пули в жирную тушу Франкенгеймера. Мои движения были настолько стремительными, что сам Джо Саймон пришел бы в восторг и воздал мне должное. Я вышиб пистолет из руки старшего, ухватил его за грудки и швырнул на младшего так, что тот потерял равновесие. В результате оба оказались на полу, и мне хватило времени правой рукой выхватить свой пистолет 38-го калибра. Младший все еще держал свою пушку в руке; выбирать не приходилось — и я всадил две пули ему в лицо. Кровь брызнула алым фонтаном, залив спереди всю рубашку старшего.
Франкенгеймер выпал из своего кресла и лежал на полу бесформенной грудой. Я бы огорчился за него, если бы он предупредил меня об их появлении, но он этого не сделал, так что жалости к нему я не испытывал. Я наставил пушку на старшего, и он затрясся помимо воли.
— Если у тебя душа не лежит к этому, то следовало бы поискать другой вид работы, — глубокомысленно заметил я.
— Все, что угодно, — дрожащим голосом выговорил он, — только не убивайте меня, лейтенант.
— А ну встань! — приказал я.
Он с трудом поднялся на дрожащие ноги, опрокинув кресло.
— Как ты узнал, что я здесь? — спросил я.
— На вас настучали, лейтенант. — Слова потоком хлынули из его уст. — Буфетчик звякнул нам, когда вы сюда вошли. Макс уже до этого получил указание, если вы появитесь у него снова, вешать вам лапшу на уши до тех пор, пока мы не доберемся до бара.
— Кто еще, кроме вас, здесь?
— Никого, могу поклясться!
— Твой напарник мертв, — сказал я. — Приведи мне хотя бы одну стоящую причину — почему мне не следует убивать тебя?
Он всерьез задумался. Его лицо даже перестало дергаться, затем оно позеленело, когда дуло моего пистолета больно уперлось ему в живот.
— Все, что угодно, лейтенант! — взмолился он. — Все, что хотите!
— Заявление за подписью, — потребовал я. — Обо всем, что тебе известно о Джо Саймоне и его организации в Пайн-Сити!
— Будьте уверены! — выпалил он, захлебываясь словами. — Выложу все как на блюдечке.
— Тогда — живо за стол и начинай писать! — рявкнул я.
Он поднял опрокинутое кресло Франкенгеймера, уселся за стол и потянулся за бумагой. Рука у него дрожала, но это меня волновало только в той степени, насколько это отразится на разборчивости его писанины. Свободной рукой я подтянул к себе телефон и набрал номер офиса шерифа. Ответил дежурный сержант, и я сообщил ему, что имело место двойное убийство здесь, в баре, и что нужно забрать подозреваемого. Он пообещал, что патрульная машина прибудет через пятнадцать минут. Я назвал адрес бара и объяснил, как найти злополучный офис, после чего положил трубку. Мой подопечный, в поте лица корпевший над листом бумаги, бросил на меня тревожный взгляд.