Фронтовые повести

Она увидела свой город в ту пору, когда устанавливаются прозрачные солнечные дни без утренников и улицы буквально тонут в зелени. А в нынешнюю предвоенную весну город был особенно красив. Возвращаясь из техникума, Валя щурилась от сияния буйного солнца и с наслаждением вдыхала чуть уловимый аромат молодой зелени. Высокие многолетние тополя стояли в пышном убранстве, и сплошной свод листвы над тротуаром совсем скрывал небо. Белые домики, словно игрушечные, весело выглядывали из-за густых зарослей в палисадниках.

Перебежав улицу, Валя вошла в городской парк. Место это называлось Старцева гора. Здесь не был слышен уличный шум, сюда не доносился гул машин с оживленного шоссе. Старцева гора переливалась пестрыми красками ухоженных цветников и клумб. Валя медленно пошла по плотной песчаной дорожке, любуясь целыми полянами только что политых цветов…

«Когда же это было?»— задумалась Валя. Однажды в такой же вот солнечный синий день начала лета они гурьбой пришли в парк. В парке было тихо и свежо, как обычно пахло политой зеленью, цветами. Тогда, как теперь понимала Валя, город словно чувствовал приближение грозных дней и расцветал как-то по-особенному празднично. И в веселье, в шутках, в песнях молодежи тоже нет-нет да и прорывалась странно беспечная нотка… Да, в тот день Вале почему-то запомнилось вот что: в их компании оказался молодой инженер вагоноремонтного завода Володя Ольхов, и его присутствие словно сковало Валю. Нет, он не был душой компании, он, кажется, вообще не сказал за все время и двух слов, но его спокойное присутствие Валя ощущала постоянно и оттого-то смущалась, держалась настороженно. «Глупости все!»— быстро отмахнулась от своих мыслей Валя, но оказалось, что нет, совсем не глупости…

В глубине городского парка тянулся старый глубокий овраг с отвесными глинистыми стенками. Через овраг был перекинут легкий мостик, «Чертов мост», как называли его ребята. И на этом мостике в тот счастливый день Валя и Володя Ольхов неожиданно оказались вдвоем. Закурить он, что ли, остановился? Она тоже отстала от компании. И опять ничего не случилось особенного, просто постояли, помолчали и пошли догонять остальных. Но почему это так ярко запомнилось Вале?..

С горба «Чертова моста» просматривались не только глухие уголки обширного парка, отсюда виден был зесь город, живописно раскинувшийся на нескольких холмах. Вон Юрьевская гора, привычно определила Валя. Только там, в центре города, виднелось несколько двух- и трехэтажных домов. Там же, подымаясь из зелени блистающими маковками колоколен, красиво белели старинные церкви. Валя увлекалась историей своего города и часто по дороге с комбината рассказывала девчатам, что именно отсюда, из края радимичей, пошла, как говорится в летописях, русская земля. Вот эта Старцева гора, на которой разбит городской парк, насыпана по указу Владимира Мономаха, пожелавшего увековечить место древнего городища. Валя рассказывала о грубо вытесанной каменной бабе, которую нашли при раскопках в самом Велиславле, о старинных селищах, о тысячелетних курганах под городом, о вольном нраве радимичей, много раз восстававших против засилья киевских князей.

За свою многовековую историю древний Велиславль пережил многое. Он знал чуму и голод, пожары и вражеские нашествия. Здесь бились с татарами, с литовскими феодалами, с охочими до легкой наживы рыцарями Речи Посполитой. Много позднее через Велиславль пролег бесславный путь «великой армии» Наполеона. Именно отсюда начался последний поход поредевших полков захватчиков, выступивших злым морозным утром к роковой для них речке Березине.

С высоты дугою выгнутого мостика Валя долго любовалась густой зеленью городских улиц. Над городом, над Старцевой горой, медленно плыло одинокое пушистое облако. Запрокинув голову, Валя завороженно провожала взглядом его неторопливый ход по небу…

Дома, едва стукнула калитка, навстречу ей нетерпеливо выскочила Ася.

— Ты где пропадала? Жду, жду… Ну, получила?

— Вот, — Валя достала из сумочки диплом.

— Ух ты!.. — завистливо проговорила Ася, осторожно раскрывая новенькие корочки. — Теперь, наверное, повышение получишь, да? Зарплата больше станет.

— Горе ты мое! — засмеялась Валя, отбирая у сестренки диплом. — Как будто в этом все дело.

— Но хоть танцульки-то устроишь? — допытывалась Ася. — Событие все-таки! И папа так радовался.

Обняв сестру, Ася повела ее в дом.

— Так устроишь? — не отставала она.

— Перестань, — попросила Валя. — Устала.

— Ну Валечка, — взмолилась Ася, — всего-навсего танцульки. Вечером. До вечера отдохнешь. Так давно у нас никто не собирался! От скуки можно помереть.

На время экзаменов дом Фроловых действительно обезлюдел. Приходя с работы, Валя садилась за учебники. Асе с ее характером переносить это было трудно. Молоденькая, хорошенькая, она любила шум, музыку, веселую компанию. Несколько раз она ходила на танцы в парк, но потом призналась Вале, что не понимает, как это людям нравится толкаться на таком крошечном пятачке. Дома, по мнению Аси, было куда веселее.

— Так устроим? — опять начала Ася и захлопала в ладоши. — Вижу-вижу, согласна! Вот хорошо!.. — И она, привстав на цыпочки, крепко поцеловала старшую сестру.

«Ребенок», — подумала Валя, как бы наблюдая за младшей сестрой с высоты своего положения в семье.

Вечером в доме Фроловых собрались девушки с овощекомбината, где работала Валя. Пришли ребята с вагоноремонтного, пришел и Володя Ольхов… Где-то все они сейчас? Всех разметало, разбросало, унесло…

Вечеринка затянулась. Возбужденная Ася танцевала не переставая. Иногда она подбегала к сестре и со счастливым смехом обнимала ее. Заметила она, что ли, робкое ухаживание молчаливого инженера?

— Что это у тебя за духи? — спросила Ася. — Заграничные! Кто подарил?

— Никто, — зардевшись, ответила Валя. — Просто один человек.

— Дашь подушиться?

— Ой, отстань ты от меня хоть сейчас!..

Строгость старшей сестры не подействовала на Асю. Ее веселые счастливые глазки, оказывается, видели гораздо больше, чем подозревала Валя…

— А я знаю, кто подарил! — рассмеялась Ася и по привычке захлопала в ладоши. — Знаю-знаю! Не отпирайся…

Валя и не думала отпираться. Она вообще старалась держаться так, будто ничего не произошло. Да и что в самом-то деле произошло? Ну, гуляли, ну, остановились на «Чертовом мосту» и постояли, помолчали. Да и сколько постояли-то? Всего лишь пока Володя закуривал. Правда, закурить ему что-то не удавалось — ломались спички…

— Глупости ты болтаешь! — стараясь казаться как можно строже, заметила Валя. Но от Аси снова не ускользнуло, что строгость наигранная. Правда, на этот раз она ничего не сказала, однако глазенки ее лукаво блеснули, и увлекаемая кем-то из ребят в круг танцующих она взглянула на Валю так, будто была уверена, что в жизни старшей сестры надвигаются важные перемены.

Ах, не знала, не подозревала в тот счастливый вечер Ася о том, какие перемены ждут не только Валю, но и ее саму, и миллионы советских людей!..

Наутро Валя долго не могла добудиться сестру. Ася наконец разлепила заспанные глаза и на вопрос сестры, когда ей на работу, пробормотала:

— У меня сегодня отгул. Спать буду целый день.

Оставив сестру досыпать, Валя отправилась на комбинат, но не успела дойти до проходной, как узнала страшную весть… Она бросилась в партком. Там ей сказали: «Успокойтесь, идите на свое рабочее место». И Валя отправилась в цех.

Наступили беспокойные тягостные дни. Собирая мобилизованного отца, Валя приготовила ему в дорогу остатки со вчерашнего праздничного стола. Отец взвесил сверток на руке и, грустно покачав головой, положил на лавку.

— Зачем мне? Солдат кормится в пути. Вам это еще пригодится.

Они проводили его на вокзал, посадили в эшелон. С той поры тревога за отца не оставляла сестер.

Война быстро приближалась к Велиславлю. Каждый день приносили вести о захваченных врагом городах. Первые неудачи на фронтах подействовали на Валю угнетающе.