Страница 63 из 106
Первым, как и следовало, заговорил Коротченко:
— Командование приказало нам взорвать железнодорожный мост через реку Беседь, в десяти километрах от станции Белинковичи. В зоне действия нашей бригады мост через реку Беседь является важным для фашистов стратегическим пунктом. И никто, кроме нас с вами, товарищи, не может вывести этот мост из строя и тем самым подорвать боеспособность врага в нашем районе. Прежде чем взяться за выполнение приказа командования, мы произвели тщательную разведку, собрали все данные и вот теперь можем детально представить, каким образом охраняется этот мост и как нам действовать с наибольшим успехом и с наименьшими потерями для себя…
Тимофей Михайлович развернул топографическую карту, взялся за ее верхний край и, показывая командирам карту, как плакат, поворачивался то в одну сторону, то в другую, так, чтобы было видно всем сидящим. Он показал, где находится мост, где станция Белинковичи и разъезд Бони, а где в настоящее время располагается бригада.
— На станции Белинковичи дислоцирован батальон фашистов и один бронепоезд. В пяти километрах от моста, на разъезде Бони, находится еще рота фрицев. Оба эти подразделения имеют своей задачей охранять железную дорогу и, главное, мост через реку Беседь. Возле моста сооружен дзот, по обеим сторонам реки имеются минные поля и проволочные заграждения. Как видите, фрицы тщательно оберегают мост, — следовательно, тем сложнее и тем почетнее наша с вами задача! Ясно, товарищи?
Партизаны загалдели:
— Ясно!..
— Когда выходить?..
— Можно вопрос? — покрывая голоса других, зычно спросил Жилбек Акадилов. — Что конкретно должен выполнять наш батальон?
— Конкретное задание каждое подразделение узнает непосредственно перед штурмом. В зависимости от обстановки могут возникнуть новые варианты. Мы должны действовать стремительно и оперативно и, если потребуется, будем менять тактику в ходе боя. Своим подчиненным вы можете пока объявить только время выхода — в двадцать один ноль-ноль или сразу же после захода солнца. За оставшееся время каждый командир должен тщательно подготовить свое подразделение к выполнению боевого задания.
Коротченко помолчал, затем жестом пригласил сидевших в сторонке разведчиков — Тамару, Шамал, Шуру и Володю — подойти поближе.
— Смелее, смелее! — дружелюбно приказал Тимофей Михайлович. — Входите сюда, в кружок, в кружок.
Три молодые женщины и парень выстроились в один ряд. Командиры как по команде повернули головы, с особым любопытством разглядывая новичков.
— Я хочу представить вам, товарищи командиры, наших славных разведчиков. Они успешно выполнили первую часть нашей сегодняшней операции — собрали все необходимые данные, чтобы мы смогли обдумать свою тактику и с успехом эту операцию завершить. Тамару и Жамал вы знаете давно. А Шуру Мелешкину и Володю Хомякова вы видите впервые. Эти новички в бригаде далеко не новички в деле борьбы против фашистов. С их помощью и при их непосредственном участии пущен под откос не один вражеский эшелон. Прошу принять их в нашу боевую семью и уважать как смелых и самоотверженных товарищей…
Так закончился военный совет, и в бригаде сразу началась подготовка к штурму. Каждый чистил оружие, проверял диски с патронами, укладывал вещмешок, набирал воды во фляжку. Над кострами закипали котлы, сегодня был обещан отменный обед. Между делом партизаны не забывали и подшутить друг над другом, и рассказать веселую байку. Гомон стоял над поляной. То там, то здесь слышались взрывы хохота, и если глянуть в эти минуты на партизанское становище со стороны, то ни за что не подумаешь, что эти люди готовятся к смертельной схватке с врагом. Партизанская бригада напоминала Запорожскую Сечь.
В назначенный срок бригада поднялась по тревоге и двинулась в ночной поход. Шли побатальонно. Впереди и по флангам двигался конный дозор. Вел бригаду ее командир Тимофей Михайлович Коротченко, человек бывалый, умудренный опытом партизанской борьбы. Люди шли за ним уверенно, зная, что Коротченко из тех командиров, которые, прежде чем один раз отрезать, семь раз отмерят…
На первом же большом привале Тимофей Михайлович собрал командиров и поставил перед каждым конкретную задачу. Жилбек Акадилов получил приказ двигаться со своими людьми по направлению к станции Белинковичи и, не доходя до станции, взорвать железнодорожное полотно на протяжении двух километров. В случае успеха этой операции фашисты будут лишены возможности выехать на подмогу своим к мосту через реку Беседь. Хорошо знающие этот район Шура и Володя должны были пойти вместе с Жилбеком.
Диверсионной группе во главе с Павликом Смирновым поручалось главное: взорвать мост. Капитану Шилину было приказано обеспечить проход к мосту через минные поля и проволочные заграждения по правому берегу реки Беседь. Остальные подразделения должны были отражать атаки фашистов возле моста, а также парализовать роту немцев на разъезде Бони.
Началом общей одновременной атаки послужит красная ракета, пущенная со стороны моста. Подразделения должны продержаться на заданных рубежах до момента, пока не появится белая ракета, разрешающая отход. Она будет выпущена, разумеется, только после взрыва моста.
— Задача ясна, товарищи командиры?
Голос Тимофея Михайловича бодр, звенит от напряжения. И так же бодро отвечают ему командиры, все больше накаляясь боевой решимостью.
— Ввиду того, что основные силы фашистов сосредоточены на станции Белинковичи, туда вместе с первым батальоном идет Петр Васильевич Лебедев, наш комиссар. Он и будет командовать всей операцией в том районе. А группу, непосредственно атакующую мост, придется возглавить мне, — объявил Тимофей Михайлович.
…Тамара ни на шаг не отходила от Павлика Смирнова. Его группа составляла сегодня как бы само острие партизанского штыка.
В ту ночь, когда Тамара вернулась из разведки, они долго просидели с Павликом в уединении, на краю темного оврага, неподалеку от стана бригады. Переживания Тамары во время похода в город, переживания Павлика за свою подругу — а как она там и вернется ли жива-здорова? — все это как бы толкнуло их навстречу друг другу, и в тот вечер, в ночной безмолвной тишине, они впервые открыто заговорили о своей любви. Это была самая счастливая ночь в их жизни. Они сидели обнявшись, целовались, долго и подробно вспоминали, когда это у них началось, с какого события, с какого разговора, и вновь переживали минуты прежней партизанской жизни. Еще никогда и никому Тамара и Павлик не говорили таких нежных, таких ласковых слов, как в ту ночь. Они были пьяны от этих слов и решили, как только закончится война, как только отгремят последние залпы, они поженятся. И на свадьбу пригласят всю бригаду…
Они говорили о прошлом, говорили о предстоящей схватке, о том, как будут жить дальше, и не говорили только об одном — о смерти, хотя и он и она в глубине души знали, что возможность беды не исключена…
Они знали, что впереди еще трудная боевая дорога, тяжелый жизненный перевал, что немало еще будет пролито крови на этой земле, немало будет увидено и пережито, но в ту ночь они были безмятежно счастливы и не хотели о трудностях ни говорить, ни думать…
Стояла ночь, дул сильный ветер, гоня тучи, поливая землю холодным дождем, и фашисты, сидя в тепле, и не думали, что кому-то вздумается в такую погоду отправляться на операцию…
Группа Жилбека, растянувшись вдоль железнодорожного полотна по два, по три человека, без помех вырыла лунки под рельсами и уложила тол. Все было готово на этом участке, запальные шнуры подведены, оставалось только не прозевать сигнала красной ракеты.
В эту минуту группа комиссара Лебедева минировала шоссе, идущее параллельно железной дороге. Закончив минировать, партизаны вырыли окопы вдоль шоссе, со стороны леса, и залегли в них. Таким образом они намерены были лишить фашистов последнего шанса прорваться на помощь гарнизону, охраняющему мост, по шоссе, а железная дорога с минуты на минуту будет взорвана.