Страница 7 из 9
Говорит на французском
- Вы говорите на кхмерском?
- Да. Как и еще на пяти языках, включая французский.
- Приятно знать. Сейчас редкий турист говорит на местом языке. Вы не первый раз здесь?
- Нет, не первый. Я бывала в Камбодже три раза, в основном, во время обучения.
- Видимо, вам нравится здесь.
- Это удивительная страна, а сейчас она открылась для меня с неожиданной стороны. Месье Клавье? – я посмотрела на него, слегка прищурив глаза.
- Да, Валери.
- Поведайте историю семьи Бонно. Мне бы очень хотелось узнать, по каким таким объективным причинам, месье Лерон выглядит как животное, – сказано было не без доли иронии.
На что мажордом улыбнулся и пожал плечами:
- Всему свое время, мадемуазель.
Единственное, что рассказал мажордом, так это то, что семейство Бонно очень давно переехало сюда, отец Лерона был французом, а мать - испанкой, Лерон родился здесь и другой жизни, кроме как местные джунгли – не знает. Очень скупо, сдержанно, но вполне оправданно их недоверием ко мне.
Так я вошла в это немногочисленное семейство, пусть и в качестве пленницы, но относились ко мне как к лучшему другу семьи, по крайней мере, месье Клавье и прочая прислуга. Лерон практически не показывался, лишь изредка удавалось застать его тень в гостиной. После того рокового дня прошло около недели, я ближе познакомилась с кухаркой Совади, которой, как выяснилось, было пятьдесят лет, с молоденькой служанкой Теу, садовником Тяном и мастеровым Сози.
Поначалу месье Морель приносил завтраки, обеды и ужины в комнату, но мне захотелось есть вместе с ними в большой столовой, после чего так и было. Мы сидели рядом друг с другом, рассказывали истории из жизни, делились настроением и много смеялись, эти люди настолько были рады моему появлению, будто бы до меня здесь никого не было десятки лет. Хозяин дома так и не появлялся, Клавье всегда относил поднос на третий этаж, где располагалась мансарда, видимо там и обитал месье Бонно. В один из дней, когда я и Совади занимались приготовлением обеда, я решила попытать счастье во второй раз:
Говорят на кхмерском
- Совади? Неужели Лерон Бонно всегда такой скрытный? Или его исчезновение связано с моим появлением?
- Он редко здесь появляется, уже много лет живет в полном уединении. С вами это не связано.
- Почему он такой?
- Ох, Валери, я не вправе обсуждать хозяина. Он дает нам кров, помогает, а вторгаться в тайны его жизни, тем более, рассказывать о них – это все равно, что предательство.
- Да нет, ты не поняла. Почему он живет как отшельник? Здесь же ему никто и ничто не угрожает, вы для него практически как семья, так зачем прятаться?
- Хозяин не любит ловить на себе косых взглядов, он считает, что все только и смотрят на его внешность, не замечая человека внутри. – Совади говорила, а глаза в этот момент наполнялись грустью. – Я знала его семью, мать и отца. Чудесные были люди, печально, что на их долю выпало столько страданий.
Но вскоре пришел Клавье, и мы замолчали, ведь им не позволялось рассказывать о хозяине. И пусть Лерон избегал всех и вел себя как дикий зверь, однако это не мешало мне чувствовать себя здесь как в первоклассном отеле. На заднем дворе располагался большой бассейн, наполненный теплой водой, всюду росли цветы, плодовые деревья, с которых можно было сорвать манго или папайю. По газонам то и дело сновали мартышки в поисках упавших плодов. Где-то в глубине сада, под развесистыми деревьями бил фонтан, вокруг которого стояли резные лавки; в пруду росли лотосы, а в ста метрах от водоема возвышалась беседка, также заросшая диким плющом. И всю эту выстраданную красоту прикрывало небрежное подобие джунглей, чтобы создать впечатление бесхозности, запустения и скрыть поместье от чужих глаз.
Затем прошли еще около полутора недель. До предполагаемого отлета оставалось всего ничего, и чем ближе был этот день, тем мучительнее становилось. Скорее всего, меня уже объявили без вести пропавшей, дома наверно все с ума сходят, ведь я так и не выходила на связь. Разве можно исчезнуть бес следа, не причинив никому боли? Всегда есть те, кто в результате будут страдать. Клавье видел, как я мучаюсь, он прекрасно понимал мое состояние и знал, что дома ждет семья. И в один из вечеров, когда Лерона не было в поместье, месье Морель заглянул в мою комнату с необычным предложением:
- Валери, я могу войти?
- Да, конечно, – я сидела на кровати и держала в руках свой паспорт.
- Хозяина сейчас нет, - он мялся и собирался с мыслями, – его кабинет пуст, поэтому ты можешь воспользоваться компьютером и связаться с близкими.
Тогда я подскочила на кровати от неожиданности, обронив на пол все, что лежало поблизости:
- Правда?!
- Да, Валери. Можешь связаться только с одним человеком, нельзя говорить, где ты, никаких имен. Понимаешь?
- Конечно, понимаю. Я сообщу лишь о том, что жива и здорова.
- Хорошо. И еще, пусть это останется между нами.
- Безусловно! – моей радости не было предела.
Клавье провел нас в кабинет, там было темно, поэтому он зажег свечу. Я немедля включила ноутбук, а пока он загружался, думала, кому позвонить, то ли отцу, то ли Нике. И все же решила набрать подругу, она отреагирует проще, чем родители, а смотреть, как мучается отец или мама - не смогу.
Набрав номер Ники, связалась с ней по скайпу. Она ответила не сразу, но стоило включить видеосвязь, как ручьи слез потекли по нашим с ней щекам. Подруга буквально кричала:
- Лера, куда ты пропала?! Почему не звонила так долго?! Ты знаешь, что твои родители уже связались с посольством!
- Послушай Ника, у меня мало времени, – я остановила ее. – Со мной все в порядке, я здорова и хорошо себя чувствую.
- Но где ты? Нам сказали, что ты не появлялась в отеле уже две недели.
- Я в другом месте, где именно, сказать не могу. Но у меня, правда, все хорошо.
- Надеюсь, ты вернешься в положенный срок?
- Боюсь, что нет. Не знаю, сколько еще пробуду здесь, но ты не переживай и успокой родителей.
Тогда Ника изменилась в лице и тихо прошептала:
- Тебя что? Похитили в сексуальное рабство?
- Нет! Ни в коем случае. И не вздумай сказать что-то подобное маме или отцу.
- Так, где же ты?
- Скажем, что я сейчас занимаюсь очищением своей души, как это делают монахи в специально отведенных для этого местах.
В этот момент ко мне подошел Клавье и поторопил.
- Валери? Пожалуйста, поклянись, что с тобой все в порядке, - Ника смотрела на меня покрасневшими глазами.
- Клянусь. Я еще свяжусь с тобой, но когда именно – не знаю.
- А как же работа? Как же все, что ты здесь оставила?
- Это уже неважно.
Мы хотели прощаться, как Ника произнесла:
- Подожди! Хотела сказать тебе про Олега. Он совсем изменился, места себе не находит и постоянно приезжает ко мне, просит прощения у тебя.
На что уже я изменилась в голосе, ответив ей холодно и жестко.
- Не верь этому человеку. Он не изменился. А теперь прощай. Я люблю вас.
И мы рассоединились. Слезы тихо капали на стол, а пальцы рук дрожали. Клавье тем временем выключил компьютер и погладил меня по спине:
- Не плачь. Главное, теперь они знают, что с тобой все хорошо.
- Они не успокоятся, разве может успокоиться родительское сердце, когда твой ребенок бесследно пропал.
- Им придется свыкнуться.
Тогда в душе возникло столько злости, что я не выдержала:
- С чем свыкнуться, месье Клавье?! С тем, что какое-то мерзкое создание решило оставить меня в своем доме как очередной экспонат? Это даже в голове не укладывается!
И стоило мне встать из-за стола, как в комнату вошел Лерон, он как всегда стоял в тени, лишь глаза сверкали неистовым огнем, Морель сразу же растерялся, а я наоборот, собралась с духом и стояла, не двигаясь:
- Что вы здесь делаете?! – он рычал и был в ярости. – Я вас спрашиваю! – затем его взор переместился на мажордома. – Ты позволил ей выйти на связь?!