Страница 55 из 90
Об этой стране мы читаем: "С ласковым плеском взбегают на берег зеленые прозрачные волны, секунду помедлив, они откатываются назад. Вы стоите на низком берегу, окаймленном песчаными дюнами. Перед вами древняя земля Марокко. Свидетелями скольких событий были эти пески!
Они видели корабли первых мореходов древности — финикийцев, которые основали здесь в VII в. до н. э. колонии, подвластные великому Карфагену. Они слышали тяжелую поступь римских легионеров, боевые кличи вандалов, звон оружия византийцев и топот арабских коней.
Неширокая полоса Атлантического побережья представляет собой низменность, а вся остальная территория Марокко покрыта плато и горными хребтами. Снеговые вершины Высокого Атласа, сверкающие в лучах африканского солнца, поднимаются на высоту 4000 м" (Блатов Д. Д. и др. Детская энциклопедия. М.: Изд-во Академии педагогических наук РСФСР, 1962, с. 62).
За тысячи километров от Марокко и Балтики, на Дунае, расположен город, с которым также связывают венедов, — это столица Австрии Вена. Город был известен как крупный центр уже в Средние века, он лежал на так называемой янтарной дороге — на торговом пути от Балтийских стран к Средиземноморью. Именно этим путем перевозили с Балтики в богатые средиземноморские города янтарь.
Вена расположена на том месте, где Дунай, прорвавшись сквозь горные теснины, выходит на равнину. Эта равнина, получившая название Венского бассейна, издавна привлекала к себе поселенцев. Вплотную к Вене примыкает один из северо-восточных отрогов горной системы Альп — Венский лес.
А за тысячу километров от Вены находится "Атлантическая Вандалия" — это бретонская провинция Вандея, что на берегу Атлантического океана. Само ее название происходит от слова "вандал". Интересно то, что она расположена на землях древней галльской Арморики, описанной Юлием Цезарем в "Записках о галльской войне", где в стране андов жили те самые венеды, с которыми римляне вели продолжительную и трудную морскую войну: "Молодой Красе зимовал с 7-м легионом у самых берегов Океана, в стране андов. Так как в этих местах было мало хлеба, то он разослал по соседним общинам за провиантом нескольких командиров конницы и военных трибунов. Между прочим, Т. Террасидий был послан к эскубиям, М. Требий Галл — к куриосолитам, Кв. Веланий с Т. Силием — к венетам" [72]. А далее у Цезаря идет подробное описание того, как эти самые венеды своим флотом попортили много крови римлянам.
В другой части Европы, далеко от древней Арморики, находится уже современная страна андов. Речь идет об испанской провинции Андалузии, название которой происходит от некогда пришедших сюда венедов — андов.
Туристические проспекты настойчиво приглашают посетить эту провинцию, "страну солнца, песен и памятников старины", посмотреть знаменитую мечеть в Кордове, сады Алькасара и башню Ла-Хиральда в Севилье, и чудесную Гранаду. Старинная испанская пословица гласит: "Кто не видел Гранаду, тот не видел ничего". Этот город находится в живописной долине, на фоне суровых скалистых гор. Он как бы дремлет на берегу небольшой речки Халиль. Арабы называли Гранаду "частицей неба, упавшей на землю". Андалузия — одна из житниц страны. Крупнейший центр виноделия — Малага. Это торгово-промышленный город. Из его порта вывозят вино, фрукты, оливковое масло и свинец. Самый большой город Андалузии — Севилья.
Эта часть страны лежит на юге Пиренейского полуострова у берегов Атлантического океана и Средиземного моря, как раз напротив Марокко.
На другом полуострове, на Апеннинах, находится еще одна "вандалия" — Венеция. Ныне этот город, расположенный на восточном берегу полуострова, омываемого Адриатическим морем, является крупным портом. Город расположен на 118 островах, и к нему ведет с берега Венецианской лагуны четырехкилометровый мост. Вместо улиц весь город прорезают каналы.
Несколько столетий Венеция была столицей богатой Венецианской республики. Так же, как Генуя, она торговала со многими странами. Ее богатые купцы построили в родном городе много роскошных палат — дворцов (палаццо). В центре города — огромная площадь Св. Марка. Ее окаймляют древние здания, в которых размещались когда-то правительственные учреждения Венецианской республики. На этой площади выделяются своей красотой собор св. Марка и Дворец дожей.
Так вот, по преданию, Венецию основали венеды, прибывшие на Апеннины откуда-то из Малой Азии.
Прием французского посла в Венеции, (1740 г.) Каналетто, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург)
Теперь обратимся к Парижу.
Сейчас — это огромный многоликий город. "Большой Париж" раскинулся на площади 1500 км2. Однако возник он две тысячи лет назад из небольшого поселка Лютеции на острове Сите, посредине Сены. Теперь на этом острове находится знаменитый собор Парижской Богоматери. Площадь перед собором считается географическим центром французской столицы. По преданию и по скупым историческим сведениям, Лютецию основали венеды — паризии, от которых город и получил свое название. Якобы паризиев (или парисиев) выселили (или позволили им переселиться) с побережья Океана римляне в период их господства в Галлии.
Итак, что же получается?
А получается удивительный парадокс: жители Марокко, Андалузии, Вены, Венеции и Парижа являются родственниками латышей, литовцев, русских, поляков, болгар и других славян.
Но что общего? Что общего между флегматичным латышом и подвижным, как ртуть, марокканцем? Что общего между семитским марокканским языком и индо-европейским французским? Что общего между тарантеллой и гопаком? Что общего между грассирующим парижским "г" и раскатистым славяно-балтийским "р"? В это родство трудно поверить. Это предположение выглядит настолько нелепо, что В. И. Паранин, возражая В. Н. Татищеву относительно венедов, заявил: "Как и в случае с варягами… приход венедов не более чем предположение, к тому же мест, откуда можно их вывести, множество. Например, известны венеды в Бретани (Вандея), венеты, жившие на побережье Адриатики, дали название Венеции и т. д. Неужели всерьез можно воспринимать мнение, что вандалы в Северной Африке, Испании, Франции, на Дунае, на севере Восточной Европы — это "брызги" единого народа?
Конечно, тот же Л. Н. Гумилев посредством "пассионарного взрыва" вполне мог бы обосновать появление "осколков" данного народа и на Дальнем Востоке, и даже за океаном, но не слишком ли односторонен такой подход?
И коль скоро человек склонен упорядочивать свою жизнь, в том числе и в пространственном аспекте, то в обширных регионах, с господством даже не очень близкородственных языков, компоненты двух, трех, четырех и более систем, занимающих одинаковое положение в данных системах (например к востоку от центра), могут именоваться одинаково. А поскольку системы расселения могут быть различных таксонометрических уровней, то количество тех же вандалов, вандалищ и вандалят может быть теоретически бесконечным.
Достаточно заглянуть в латинский словарь (никто не будет отрицать тесной связи латыни с другими европейскими языками), чтобы найти лингвистическую основу этнонимов "венеды", "венеты", "вандалы": veneti — "партия голубых" (в цирковых играх); venetum — "синева", "лазурь"; venetus — "цвет морской волны, голубой, лазоревый"; venio, veni, ventum — "восходить, подниматься, расти, появляться". Таким образом, нет никаких сомнений, что имя "венеды" относится к восточным компонентам ряда территориальных систем в Европе" [48].
Проще говоря, В. И. Паранин считает, что слово "венед" — это не самоназвание родственных народов, а прозвище, данное разным племенам и народам, расположившимся к востоку от какого-либо географического центра. Ну, например, Венеция была названа так потому, что расположена на востоке Апеннин и, следовательно, жители ее поэтому и назывались венедами.