Страница 22 из 41
— Вы позволите, господин дивизионный комиссар?
Перед Мегрэ появилась сначала тень, потом высокая фигура мужчины, который опирался на спинку стула.
Комиссар уже видел этого человека на улице Бурбонне.
Это был один из сотрудников Лекёра, очевидно, Триго.
Он сел, и Мегрэ спросил его:
— Откуда вы знали, что найдете меня здесь?
— Мне сказал Дисель…
— А откуда Дисель…
— В городе нет ни одного полицейского, который бы не знал вас в лицо, поэтому, куда бы вы ни пошли…
— Есть новости?
— Этой ночью я целый час провел на вокзале, ибо днем там работают другие служащие… Утром вернулся туда… Потом позвонил Лекёру, который все еще находится в Клермоне…
— Он сегодня не вернется?
— Пока еще не знает. Во всяком случае, завтра приедет на похороны. Полагаю, вы тоже там будете…
— Вы не видели Франсину?
— Она заходила в дом умершей… Вынос тела состоится завтра в девять часов. Это, несомненно, она прислала цветы…
— Много венков?
— Всего один…
— Вы уверены, что это она?.. Извините! Я забываю о том, что это меня не касается…
— У шефа другое мнение, поскольку он настоятельно советовал мне дать вам отчет о том, что я узнал…
Думаю, кое-кому из нашей бригады, в том числе и вашему покорному слуге, придется отправиться в путешествие…
— Она уезжала далеко?
Триго вынул из кармана кучу бумажек, перебрал их и в конце концов нашел нужный листок.
— Конечно, на вокзале не запомнили все ее поездки, но некоторые названия городов их поразили… Например, Страсбур — через месяц после поездки в Брест…
Кассиры также обратили внимание на то, что ей не всегда удавалось добраться до места без пересадок, и зачастую приходилось два или три раза менять поезда…
Каркасон… Дьеп… Лион… Это — самые ближние города… Впрочем, Лион составляет исключение… Большинство поездок совершалось на более дальние расстояния… Нанси, Монтелимар…
— Никаких маленьких городков? Никаких деревень?
Только сравнительно крупные города… Правда, потом она могла поехать куда-нибудь на автобусе…
— Не было билетов до Парижа?
— Ни одного…
— И давно это началось?
— Последний из опрошенных мною служащих девять лет работает за одним и тем же окошечком. «Она была постоянной клиенткой», — заверил он меня.
На вокзале ее знали. Ждали, когда она придет. Случалось, кассиры держали пари, споря, какой город она выберет на этот раз.
— Она брала билеты в одни и те же дни месяца?
— В том-то и дело, что нет… Иногда ее не видели по шесть недель, особенно летом, во время курортного сезона, — несомненно, из-за квартирантов… Ее поездки никак не были связаны с концом месяца, с каким-то определенным сроком…
— Лекёр говорил вам, что собирается делать?
— Велел напечатать определенное количество фотографий… Он начнет с того, что отправит их в ближайшие города… Еще сегодня пошлет снимки в местные отделения уголовной полиции…
— Вы не знаете, почему Лекёр решил предупредить меня?
— Он ничего мне не сказал… Должно быть, считает, что у вас есть какая-то идея… Впрочем, я тоже так думаю…
Комиссара всегда считали более хитрым, чем он был на самом деле, и, когда он пытался протестовать, люди были уверены, что это очередная его уловка.
— Кто-нибудь пришел на улицу Бурбонне?
— По словам Диселя, все началось около десяти часов… Пожилая женщина в переднике приоткрыла дверь и просунула голову внутрь, потом вошла, сделала несколько шагов в сторону комнаты, где выставлен гроб… Там она извлекла из кармана четки, потом ее губы зашевелились… Она обмакнула веточку самшита в святую воду, начертила в воздухе крест и ушла…
С нее-то и началось… Она известила соседок. И те, в свою очередь, стали приходить — по одной, по двое…
— Никаких мужчин?
— Их было несколько — мясник, плотник, живущий на углу улицы, и другие жители этого квартала…
Почему, собственно, преступление не мог совершить кто-нибудь из местных? Поиски велись повсюду: следы дамы в лиловом отыскивали в Ницце и Париже, изучали ее поездки во все концы Франции, но никто не подумал о соседях, о тысяче людей, проживающих в квартале Франс.
Мегрэ тот и подавно не думал о них.
— Вы не подскажете, что мне делать дальше?
Триго произнес эту фразу не по собственной инициативе, — должно быть, его научил этот хитрый толстяк Лекёр. Раз уж Мегрэ оказался под рукой, почему бы этим не воспользоваться?
— Меня вот что интересует: не запомнили служащие вокзала какие-нибудь точные даты? Достаточно двух-трех.
— У меня есть одна… Одиннадцатое июня… Кассир запомнил ее, так как речь шла о Реймсе, а его жена оттуда родом, и в этот день у нее как раз был день рождения…
— На вашем месте я бы отправился в банк и проверил, не было ли вкладов тринадцатого или четырнадцатого числа…
— Понимаю, что вы хотите сказать… Шантаж, да?
— Или пенсия…
— Разве пенсию платят нерегулярно и в разные дни?
— Я спрашивал себя о том же…
Триго искоса посмотрел на Мегрэ, убежденный в том, что комиссар что-то от него скрывает или просто смеется над ним.
— Я предпочел бы заниматься вооруженным нападением, — пробормотал он. — По крайней мере, я знаю, что делать с этими гангстерами… Извините, что побеспокоил вас… Мое почтение, мадам… — Он поднялся, смущенный, не зная, как закончить разговор; солнце било ему в глаза. — Слишком рано для того, чтобы идти в банк… Я отправлюсь туда в два часа… Потом, если потребуется, вернусь на вокзал…
Мегрэ тоже когда-то выполнял эту работу, часами таскался по раскаленным или мокрым от дождя булыжникам мостовых, расспрашивал людей, которые относились к нему с недоверием и из которых приходилось вытягивать каждое слово.
— Пойдем примем наш стакан воды…
А тем временем Триго, наверное, освежался большой кружкой пива…
— …У источника, около одиннадцати часов… Надеюсь, что буду там…
В его голосе послышалась нотка дурного настроения.
Мадам Мегрэ боялась, как бы он не заскучал в Виши от бездействия, с утра до вечера находясь в обществе жены.
Его улыбчивое спокойствие в первые дни лишь наполовину развеяло ее опасения, и она спрашивала себя, сколь долго продлится это состояние духа.