Мегрэ в суде присяжных

Можно было подумать, что этот человек внезапно перестал существовать. Ведь и он со своей стороны не стремился к общению с ней.

Полиция учла возможность заранее оговоренных сигналов. Вот почему тщательно осматривали окна на бульваре Шаронн, положение штор, которыми могли подавать знаки, следили за освещением, наблюдали за людьми, проходившими по тротуару напротив дома.

Известный по описанию мужчина также не появлялся в суде присяжных или поблизости от Дворца правосудия.

Все это было настолько необычно, что даже на Мегрэ произвело впечатление.

Наконец Жинетта Меран вышла из отеля, разыскала в этом незнакомом районе недорогой ресторан, поела одна за столиком, просматривая журнал. Потом, купив на углу бульвара Монпарнас несколько дешевых романов, вернулась к себе в номер, где лампа горела далеко за полночь.

А Гастон Меран по-прежнему ехал на Юг. В Дижоне, а затем в Лионе инспектор, пройдя по вагону, убедился, что он сидит на прежнем месте и сообщил об этом на бульвар Ришар-Ленуар, где Мегрэ, протянув в темноте руку, снял трубку.

Начинался новый день.

Миновав Монтелимар, Меран увидел природу Прованса и, наверно, прильнув лицом к стеклу, рассматривал новый для него освещенный солнцем пейзаж, мелькавший за окном.

Марсель… Мегрэ брился, когда ему позвонили с вокзала Сен-Шарль.

— Меран в поезде.

Значит, он не хитрил, он действительно едет в Тулон.

В Париже стояла пасмурная погода, и в автобусе лица пассажиров были мрачные или недовольные. На столе Мегрэ ждала кипа административных бумаг.

Один из инспекторов — Мегрэ не знал, кто именно, — звонил из бара на улице Леламбр.

— Она спит. Шторы задернуты. И она не просила еще принести ей завтрак.

Поезд прибыл в Тулон. Гастон Меран с чемоданчиком в руке растерянно бродил по площади. Сыщик не отставал от него ни на шаг. Наконец Меран вошел в «Отель для путешественников» и выбрал самый дешевый номер.

Вскоре можно было убедиться, что город ему незнаком. Он сразу же запутался в улицах и не без труда добрался до Страсбургского бульвара, где зашел в пивной бар. Там он заказал не коньяк, а кофе, долго расспрашивал официанта, который не смог дать ему нужную справку.

В полдень Меран еще не нашел того, что искал. И как это ни смешно, но именно комиссар Блан выказывал нетерпение.

— Мне хотелось самому взглянуть на вашего подопечного, — сказал он, позвонив Мегрэ. — Я обнаружил его в баре на Кронштадской набережной. Должно быть, он мало спал в поезде. У него вид смертельно уставшего человека, но он ни за что не отступит от своей навязчивой идеи. Поиски ему не удаются. Он побывал уже более чем в дюжине кафе и баров и каждый раз заказывает там минеральную волу. Он так смахивает на попрошайку, что все на него смотрят косо. Везде он задает один и тот же вопрос: «Не знаете ли вы Альфреда Мерана?» Бармены и официанты, особенно те, кто знает его брата, не доверяют ему. Некоторые отвечают неопределенным жестом, а другие спрашивают: «А чем он занимается?» — «Не знаю. Он живет в Тулоне». Инспектор, который холит за ним, начинает ему сочувствовать. И даже испытывает желание навести беднягу на след. Так Меран может проискать довольно долго и разориться на минеральной воле.

Мегрэ достаточно знал Тулон, чтобы представить себе не менее двух или трех мест, где Меран мог бы получить справку о брате. В конце концов он добрался до подходящего района. Если Меран и дальше углубится в маленькие улицы, примыкающие к Кронштадской набережной, или случайно забредет в Мурийон, то раздобудет, в конце концов, сведения, которые с таким упорством разыскивает.

На улице Деламбр Жинетта Меран раздвинула шторы, заказала кофе с рогаликами и снова улеглась в кровать с книгой. Она не пыталась узнать, что стало с ее мужем и продолжает ли полиция следить за ней.

Сдадут ли наконец у нее нервы?

Адвокат тоже ничего не предпринимал и занимался текущими делами.

У Мегрэ возникло одно предположение, он зашел в комнату инспекторов и спросил Люка:

— В котором часу она вчера вечером была у адвоката?

— Около одиннадцати, если мне не изменяет память. Могу посмотреть в донесении.

— Не стоит. Во всяком случае еще не поздно было поместить объявление в вечерних газетах. Покопайся в различных объявлениях. Раздобудь вчерашние газеты, а также все сегодняшние, утренние и вечерние.

Адвокат Ламблен не слыл слишком щепетильным человеком. Если бы Жинетта Меран попросила его дать объявление в газету, вряд ли бы он ей отказал.

Если предположение Мегрэ подтвердится, тем самым будет доказано, что Жинетте неизвестен теперешний адрес ее бывшего любовника. Если же она его знает, и он с марта месяца никуда не отлучался, не позвонил ли Ламблен ему по телефону вместо Жинетты. Да разве не могла она и сама это сделать в течение двадцати минут, проведенных в кабинете адвоката?

Еще весной, в начале расследования, одна мелочь поразила комиссара. Связь молодой женщины с мужчиной, описанным Николя Кажу, длилась долгие месяцы. В течение всей зимы они встречались раз в неделю, что указывало на пребывание любовника в Париже.

И тем не менее они встречались только в меблированных комнатах.

Следовало ли предполагать, что по той или иной причине неизвестный не мог принимать свою любовницу у себя? Был ли он женат или жил не один, — ответа Мегрэ не нашел.

— На всякий случай, — сказал он Люка, — попытайся узнать, не звонили ли вчера от Ламблена в Тулон.

Оставалось только ждать.

Тем временем в Тулоне Гастон Меран продолжал поиски, и в половине пятого в маленьком кафе, перед которым играли в шары, он все же получил желаемые сведения.

Официант указал ему на холм и пустился в пространные объяснения.

Мегрэ уже знал, что брат Мерана Альфред находится в Тулоне и более недели не выходит из отеля «Эвкалипты».

Он спросил комиссара Блана:

— Есть среди ваших инспекторов парень, не известный еще этим типам?

— Мои люди не долго остаются неизвестными, но как раз сейчас у меня есть один парень, приехавший три дня назад. Он прибыл из Бреста и должен серьезно заняться военным портом. Его, конечно, еще не засекли.

— Пошлите его в «Эвкалипты».

— Понятно. Он будет там раньше Мерана, так как тот, то ли из экономии, то ли не представляя себе расстояния, отправился пешком. Можно надеяться, что он немало поплутает среди дорог, ведущих к холму.

Мегрэ жалел, что не мог быть на месте Блана. Несмотря на быстроту и точность получаемых им донесений, это были все-таки сведения из вторых рук.

В тот день ему также не терпелось пойти на улицу Деламбр и побеседовать с Жинеттой Меран.

Он почувствовал без особой на то причины, что начинает лучше разбираться в ней. Возможно, теперь он найдет такие вопросы, на которые она вынуждена будет ответить.

Если Меран не колеблясь направился в Тулон, у него должны были быть свои причины.

В период расследования полиции ничего не удалось вытянуть из брата, но это не значило, что у него нечего было разузнать.

Гастон Меран, как известно, не был вооружен, и потому Мегрэ оставалось только выжидать.

Он вернулся домой в ворчливом настроении. Мадам Мегрэ не решилась его расспрашивать. Пообедав, он в халате и домашних туфлях погрузился в чтение газет, затем включил радио, поискал не слишком громкую передачу и, не найдя ее, с удовлетворенным вздохом выключил приемник.

В девять вечера его по телефону вызвал Тулон. Это был не Блан, присутствовавший на каком-то банкете, а молодой инспектор из Бреста, по имени Ле Гоенек, которого комиссар оперативг ной бригады послал в «Эвкалипты».

— Я звоню с вокзала.

— Где Гастон Меран?

— В зале ожидания. Он уедет ночным поездом через полтора часа. В гостинице он рассчитался.

— Он был в «Эвкалиптах»?

— Да.

— Встретился с братом?

— Да. Когда он пришел около шести часов, мужчины и хозяйка играли в карты. Там были Кюбик, Фалькони и Альфред Меран, все трое тепленькие. Придя раньше Гастона, я спросил, можно ли здесь пообедать и заночевать. Хозяин вышел из кухни и, оглядев меня, сказал, что можно. При мне был вещевой мешок, я объяснил, что двигаюсь вдоль Лазурного берега с помощью автостопа и ищу работу.