Хмель и Клондайк

— Не многовато колес с утра? — поинтересовался Денис, принимая бокал.

Я выставил перед собой указательный палец, засек время и закинул в рот красную таблетку. Проглотил, запил глотком воды, выждал пятнадцать секунд и взял следующую.

Менять интервал между пилюлями и особенно очередность их приема не рекомендовалось производителем категорически. Возможно, это ничем особенно страшным и не грозило, но рисковать я не собирался в любом случае.

— И для чего это все? — усмехнулся Селин, отпив пива.

— Витамины, микроэлементы, красные кровяные тельца, давление… — сообщил я, допив воду.

— Давление? — немедленно усмехнулся Денис. — Это чтоб стоял, что ли? По бабам собрался?

— Мой лечащий врач такого не одобряет, — покачал я головой.

— Твой лечащий врач не одобряет баб?

— Категорически, — подтвердил я. — Никаких баб, кроме лечащего врача.

— А! — рассмеялся Селин. — А то уже беспокоиться за тебя начал.

Я нацепил металлический браслет с часами на запястье и защелкнул замок.

— Не стоит за меня беспокоиться.

— Да уж вижу, что не стоит, — хмыкнул Денис, допил пиво и щелкнул пальцем по пустому бокалу. — Вот почему ты нам такого пива не отпускаешь?

— Экономически нецелесообразно. Да и спросом пользоваться не будет.

Селин фыркнул:

— Мне же нравится!

— А как плевался первый раз?

— Дело привычки.

— Люди привыкли к пиву качественному и простому, так зачем их смущать? — усмехнулся я. — Кому нужно что-то особенное, «Мозаик блонд эль» или «Эль американский янтарный», тот всегда может зайти ко мне. Да я такого много и не варю, только для ценителей.

— А стаут? — спросил тогда Денис. — Стаут почему нам не продаешь?

— И стаута много не варю, — пожал я плечами. — Светлый эль хорош тем, что две недели брожения, потом неделя выдержки — и он готов. Две варки в месяц по тонне пива. Оборачиваемость отменная. А стаут выдерживать минимум три месяца надо. Емкости дополнительные понадобятся, капиталовложения…

— Мы обеспечим вложения.

— А выхлоп нулевой выйдет. И смысл?

— Расширяйся, — предложил Денис. — Мы одну точку на Южном бульваре выкупаем, закупки увеличим.

— Не интересно, — покачал я головой. — Денис, ты же знаешь, я по сырью целиком и полностью от поставок из Северореченска завишу. Хмель, солод, пшеница — все оттуда идет. Четыре центнера в месяц — это еще куда ни шло, а запрошу больше — повысят цену или вовсе кислород перекроют. И вы со всеми своими связями ничего с этим поделать не сможете. Плюс людей дополнительно нанимать и за аренду платить: подвал полностью заставлен. В итоге получается, что работать я стану в два раза больше, но за те же деньги. И смысл?

— А…

— Нет, — отрезал я. — «Западный полюс» я без пива не оставлю. У нас долгосрочный договор.

— Что за человек ты такой, Хмель? — кисло глянул на меня Селин. — Как угорь изворотливый. И ведь знаю точно, что лапшу на уши вешаешь, а не подкопаешься.

— И не надо.

— Тащи еще бутылку, — махнул рукой Денис, снял дубленку и кинул на соседний стул. — Но если что — имей нас в виду. Предложение об инвестициях в силе.

— Хорошо, — кивнул я и отправился за пивом.

Вновь наполнил бокал гостя, потом достал из-под прилавка бутыль с настоянным на травах самогоном и набулькал две стопки, себе и Денису.

— Не будь ты таким упертым ослом, Хмель, — вздохнул Селин, — мы бы весь Форт пивом снабжали!

— Мочой, — поправил я собеседника.

— Как сказал один римский император по схожему поводу: «Деньги не пахнут», — возразил Денис и в несколько глотков осушил бокал с пивом.

— Предпочту остаться при своих, — заявил я и взял стопку.

Мы чокнулись и выпили.

— Вот и виски ты не ставишь, — укорил меня Селин, шумно выдохнул и потряс головой. — Крепкий, зараза!

— Все эти виски и коньяки — от лукавого, — поморщился я. — Ты не представляешь, сколько там спирта в процессе выдержки впустую испаряется!

— Крохобор, — фыркнул Денис и взял со стула дубленку.

Вновь распахнулась дверь, с улицы зашел краснолицый товарищ, крепостью сложения под стать Селину, только выше его на голову и с еще более вызывающе выпирающим из-под армейского полушубка животом.

Александр Ермолов, глава всея пограничной службы и цельный подполковник.

— Здоров, Денис! — обрадовался он при виде Дениса.

— Привет, Шурик!

Они обнялись и по-приятельски похлопали друг друга по спине.

— Лысое чудовище не появлялось? — спросил после этого Селин.

— С того лета ни слуху ни духу, — ответил Ермолов. — Но я своим на границу циркуляр спустил, если объявится — маякнут.

Денис подавился смешком и покачал головой:

— Насмешил. До слез, блин! Думаешь, он через пост пойдет?

— А почему нет? — развел руками Ермолов и демонстративно потер костяшками пальцев петлицу с тремя шпалами. — Претензий к нему нет…

— Очень сомневаюсь, — покачал головой Селин, махнул мне на прощанье рукой: — Бывай, Хмель! — и вышел за дверь. Не стал даже шапку надевать, благо идти отсюда до «Ширли-Муры» было от силы пару минут. Требовалось просто перейти через Красный проспект и немного подняться по нему вверх.

— Че стоим, кого ждем? — навалился тогда Ермолов на стойку. — Наливай, Хмель!

Я тяжело вздохнул и вытащил из-под прилавка бутыль с самогоном.

— Вздрогнем! — выдохнул пограничник и влил в себя настойку.

Выпил и я.

— Как обычно, темного крепкого? — спросил после этого, пряча бутылку.

— Ящик, — кивнул Ермолов.

Я сходил в холодную комнату и вынес картонную коробку с дюжиной пол-литровых бутылок русского имперского стаута. Впрочем, с Россией это пиво связывала лишь красивая легенда, а приставкой «имперский» оно было обязано исключительно высокой плотности. Обычный стаут, двойной, имперский… Как-то так.

Такой стаут я варил исключительно под заказ. Ну и для себя немного.

— Чек на неделе пришлю, — предупредил Ермолов, забирая пиво. — Идет?

— Не вопрос, — кивнул я. — А бутылки?

— Старые? — озадачился глава погранслужбы. — Позавчера с нарочным отправлял.

— Секунду! — Я раскрыл гроссбух, отыскал сделанную Грачевым отметку о приеме двенадцати бутылок и кивнул: — Порядок.

— У нас все четко! — рассмеялся Ермолов и поднял со стойки увесистую коробку.

Я прошел к двери и открыл ее, выпуская покупателя на улицу.

Перед самым крыльцом стоял внедорожник УАЗ «Хантер»; он был выкрашен серо-белыми разводами городского камуфляжа и оттого в утренних потемках походил на кучу подтаявшего снега. Рядом переминались с ноги на ногу двое пограничников, с автоматами и в разгрузках.

— Серьезная охрана.

— Статус обязывает, — вздохнул Ермолов, шагнув через порог.

Он спустился с крыльца и вместе с коробкой пива забрался на широкое заднее сиденье; я прикрыл дверь и вернулся за прилавок.

Утро! Я люблю утро, тишину и спокойствие, но в баре это товар нечастый.

Только отметил в гроссбухе отпуск пива, как появился Иван Грачев.

— Здрасте, дядя Слава! — поприветствовал меня помощник, расстегивая синюю «аляску». — Как оно ваше ничего? Какие планы?

— Оставайся за старшего, — сообщил я. — Пойду пиво варить.

— Помочь? — спросил Ваня, выдернул из мишени дротики, отступил и один за другим метнул их обратно в доску.

— Позову дробнину выгребать, — предупредил я помощника и спустился в подвал, где была оборудована пивоварня.

Надо сказать, с домом мне повезло. Кирпичный особняк располагался в непосредственной близости от Красного проспекта, с крыльца даже был виден перекресток, но при этом задним двором выходил он на заброшенный район и потому особого интереса у торгового люда никогда не вызывал. После переноса города в Приграничье здесь какое-то время обитали бандиты, затем квартировала рота дальней разведки Патруля, а когда ее со скандалом расформировали, здание начали долго и муторно продавать. Я выкупил половину и был уверен, что соседей в обозримом будущем не появится, но год назад один оборотистый товарищ открыл во второй части особняка оружейный магазин.