Лед. Чистильщик

– Жарко, – односложно ответил тот.

– И никто ничего не видел?

– Нет.

– Серьезно?

– А сам как думаешь?

– Да уж… Кто нашел тело?

– Отдыхающие. Думали, утопленник, вызвали полицию. Нам информация уже из ГУВД поступила.

Я забрал у куратора пачку фотографий, глянул на лежавший лицом вниз труп в разорванной и окровавленной одежде и завертел головой по сторонам.

– Где именно его нашли?

– Вон в тех камышах, – указал Шептало через реку.

– Принесло течением?

– В камышах течения нет.

– Аргумент, – согласился я и убрал снимок вниз стопки.

Дальше не лучше, дальше – изувеченное ударом когтистой лапы лицо. Рваная рана спускалась со лба на скулу, левый глаз вытек, нос свернут. Рука оказалась перекушена, а в боку зияла дыра, словно кто-то пытался вырвать печень, но немного промахнулся и запутался в кишках.

И что интересно: сизые ленты тянулись от тела к берегу, но там, по словам куратора, не обнаружилось ни следов борьбы, ни брызг крови. Будто тело из ниоткуда выпало.

Что-то мне это напоминает, нет?

– Как думаешь, – задумчиво уставился вдаль вставший рядом Владимир Николаевич, – это мог быть кто-то с той стороны?

Я поморщился:

– Это не мог быть никто с этой стороны.

Удар по лицу – ерунда, в пьяном угаре люди и не на такое способны. Вцепиться в запястье теоретически могла какая-нибудь здоровенная псина, но вот дыра в боку… Сложно представить, чтобы такое сотворил голыми руками пьяный дебошир или агрессивный собаковладелец. Там ведь не ножом резали, нет – по живому рвали.

– Ну и?

– А скажите, товарищ Шептало, с чего контора вообще на этот случай внимание обратила? И не через неделю, не через месяц, а вот так оперативно?

– А есть разница?

– Возникает, знаете ли, подозрение, что вы не до конца со мной откровенны. А это нехорошо.

– Не говори ерунды, – нахмурился куратор. – У нас, возможно, какая-то потусторонняя тварь в реке завелась, а ты демагогию разводить начинаешь!

– Не давите на меня, Владимир Николаевич. Не стоит. Оно ничем хорошим ни для кого обычно не заканчивается.

– А не много на себя берете, Александр Сергеевич?

Я хотел было напомнить о судьбе его столь же самоуверенного тезки, но вовремя прикусил язык и только буркнул:

– В какое именно время пропал потерпевший?

– Позавчера утром его видели последний раз. И пропал он не один. С ним двое приятелей было. Остальные до сих пор не найдены.

– Час от часу не легче, – вздохнул я. – Это, конечно, кое-что объясняет, но концы с концами все же не сходятся.

– В смысле? – удивился куратор.

– У каждой твари есть свой «модус операнди», от которого она никогда не отходит. Это человек, сука, личность творческая, а хищникам лишь бы брюхо набить. На заболоченном участке можно было бы грешить на вурдалака или кикимору, но здесь-то самое течение. К тому же нападение, судя по всему, произошло на берегу, а следов волочения нет. Кишки только на пару метров тянутся и все.

– И о чем это, по-твоему, говорит?

– Большинство тварей старается задавить жертву по-тихому и сразу уволочь в логово, пока конкуренты не набежали. Ну или самые вкусные куски на месте сожрать. – Алена Евгеньевна при этих словах явственно побледнела. – А тут удар по голове, рука перекушена. С потрохами вообще не пойми что сотворили. Обычно некая узкая специализация сразу проглядывается, а здесь будто развлекался кто.

– Так есть какие-нибудь предположения, кто это мог быть, или нет?

– Предположения есть, – вздохнул я, – но все они вызывают больше вопросов, чем дают ответов. Потому как имеется один нюанс…

– Какой еще нюанс?

– Ни один обитатель Приграничья не может прожить без магической энергии сколь бы то ни было продолжительное время. Без нее даже обычные колдуны с катушек съезжают, что уж тогда об исчадиях Стужи говорить? Попади эти твари в обычный мир, их бы не поиск еды интересовал, а как ласты не склеить.

– Исключения возможны?

– Если только где-то поблизости «окно» открыто и оттуда подпитка идет, – произнес я, задумчиво разглядывая противоположный берег. – Ладно, осмотрюсь на месте, может, что и прояснится. Да! Вы с какой целью на эту сторону приехали? Туда ведь тоже дорога есть.

– Дело в том, – вступила в разговор Алена Евгеньевна, – что наши приборы улавливают непонятную энергетическую аномалию исключительно с этого берега. А там все работает в штатном режиме. Мне это показалось важным…

– Ох уж эти ваши приборы, – покачал я головой и направился к реке. По невысокой траве спустился к воде, присел на корточки, прислушался.

Тихо; тянет свежестью. Вода течет совершенно бесшумно, и даже обычного для раннего утра птичьего гомона не слышно. Странное ощущение, будто к самому краю какого-то другого мира подступил. Но нет ведь открытого «окна» поблизости! Точно – нет! У меня на такие вещи нюх почище, чем у ищейки на наркоту.

Я потрогал воду и поежился, когда холод обжег кисть куда сильней, чем того стоило ожидать от летнего утра. Ломота осторожно растеклась по запястью, после медленно, будто дожидаясь разрешения, толкнулась вверх, но сразу отступила – словно ничего и не было.

Да и было ли?

Не обнаружься позавчера метрах в тридцати отсюда изувеченный труп, на такой пустяк даже внимания бы не обратил, но, как говорят, история не знает сослагательного наклонения. Похоже, и в самом деле некая аномалия здесь присутствует.

Аномалия – да…

– А вот скажите, Алена Евгеньевна, – вытирая руки о штанину, отошел я от берега обратно к автомобилю, – вы до этого свои приборы через водные препятствия тестировали?

– Ну разумеется! – оскорбилась Зимина.

– И?

– Никакого отношения к обнаруженной здесь энергетической аномалии река не имеет!

– Ладно, возможно, на том берегу какая-то конкретика появится.

– Вперед, – улыбнулся Владимир Николаевич.

– Что значит – вперед? Поехали!

Алена Евгеньевна только улыбнулась.

– В целях сохранения чистоты эксперимента заходить следует с этой стороны, – огорошила она меня. – Мы решили, что, если источник аномалии расположен непосредственно над водой, по-другому обнаружить его не получится…

– Вы обалдели, что ли? – опешил я. – Вы мне в речку лезть предлагаете?!

– Тут неглубоко, – невозмутимо заметил Владимир Николаевич. – Тебе по грудь будет.

– Простужусь же на фиг!

– Вода сейчас уже теплая, а мы полотенце захватили и коньяк. Лодку надувную не стали брать из-за сильного течения. Снесет.

Я в ответ лишь беззвучно выругался и вернулся к реке.

Захотелось послать всех подальше, но что впустую сотрясать воздух? Приказ есть приказ, да и своя логика в подобном предположении имелась. Вдруг действительно «окно» аккурат посереди реки открылось, а из-за текущей воды его с берега почувствовать не удается? Шанс мизерный, конечно, но вдруг?

Разувшись, я подтянул штанины и осторожно ступил в воду.

Брр! Холодно!

Ежась, вышел на берег и без особой спешки начал расстегивать штормовку…

– Не тяни! – поторопил меня Владимир Николаевич, резонно опасаясь, что могу и передумать.

– А кто тянет? Не тянет никто… – ответил я и продолжил раздеваться столь же неторопливо, как и раньше.

На лице Шептало аж желваки заходили. Ничего, перебесится. Не собачка дрессированная, чтобы по щелчку пальцев в горящий обруч прыгать. Или это львы прыгают? Да без разницы в общем-то. Виталия вон своего пусть строит.

А тот как раз отошел от внедорожника с явным намерением выкинуть окурок в воду, но поймал раздраженный взгляд начальника и сделал вид, будто просто разминал ноги.

– И как кеды? – заинтересовался он моей обувкой, убрав докуренную сигарету в пачку. – Удобные?

– Это сникеры, – ответил я и как бы невзначай присмотрелся к парню.

Крепкий, спортивный, роста среднего, внешности славянской. Торчащие коротким ежиком волосы русые, нос прямой, особые приметы в глаза не бросаются.

Нет, не пересекались раньше.