Страница 11 из 16
К счастью, заказа долго ждать не пришлось; правда, ели мы тоже в полной тишине. Виталий поглядывал то на меня, то на ревизора, но никаких попыток завязать разговор не предпринимал, я тоже помалкивал. И лишь когда и с первым и со вторым было покончено, водитель подозвал официантку.
– Девушка, – улыбнулся он, – у вас ведь ирландский паб?
– Ирландский, – подтвердила та.
– А что посоветуете из национальных дижестивов?
– Виски…
– Давайте три по пятьдесят «Джеймсона», – заглянул я в меню. – Только двенадцатилетнего…
– Я не буду! – попытался возразить Родион Леонидович, но Виталий его и слушать не стал.
– Для пищеварения, – уверенно заявил он.
– Мне пора возвращаться, – продолжил настаивать на своем ревизор. – Обед заканчивается!
– Сегодня воскресенье, – напомнил я.
– Неважно! Мою работу за меня никто не сделает!
– Хорошо, как скажете. – Виталий взял с подноса подошедшей официантки рюмку, влил в себя виски, крякнул и достал телефон. – Алло, пришлите кого-нибудь на площадь Ленина…
– Стойте! – возмутился Родион Леонидович. – Мы же сюда на вашей машине приехали!
– Я выпил, как теперь за руль садиться? – резонно заметил Виталий. – Да вы, Родион Леонидович, не волнуйтесь, пока нас заберут, все выветрится уже. А на общественном транспорте добираться еще дольше будете.
Ревизор нехотя поднял рюмку, отпил и поморщился, ища, чем бы закусить. Я развернулся и окликнул официантку:
– Девушка, нам бы еще рыбное ассорти и три «Гиннесса»!
– Я не пью пиво! – всполошился ревизор.
– Как в ирландском пабе не выпить «Гиннесса»? – округлил я глаза. – Вы меня удивляете, Родион Леонидович!
– Не надо!
– Не хотите «Гиннесc», возьмите «Леффе». Бельгийское монастырское – будете в восторге.
– Мне нельзя пиво!
– А кому можно? Мы же по чуть-чуть, чисто символически!
– Я вам русским языком говорю, – начал выходить из себя ревизор, – мне нельзя пить пиво! Врач запретил! Из-за сосудов.
– Девушка, тогда два «Гиннесса» и сидр. Сидр ведь можно?
– Можно, – сдался Родион Леонидович, – но больше мне ничего не заказывайте!
– А мы и сами больше ничего не будем, – успокоил его Виталий. – Мы же чисто для улучшения пищеварения…
Я опрокинул в себя виски, после сделал пару глотков черного горьковатого стаута и зажмурился от удовольствия. Хорошо!
Температура воздуха градусов под тридцать, организма и того более, а тут – раз и холодное пиво. Разница вроде ерундовая, всего-то градусов в двадцать – двадцать пять, но зато каков эффект! Жить сразу стало лучше и веселей…
Еще раз приложившись к бокалу, я подцепил на вилку ломтик семги, прожевал и кивнул:
– В такую жару с виски точно развезет, увлекаться не стоит.
– Виски надо пить без спешки, с хорошей сигарой, – вздохнул вдруг Родион Леонидович, баюкая в руках рюмку, – а у меня работы непочатый край. У вас такой бардак с отчетностью…
– Не, не, не, – поспешил я пресечь возможные расспросы. – Я по учебной части, с финансами дел не имею.
– А я вообще баранку кручу, – рассмеялся Виталий и взболтал остававшуюся в бокале густую и плотную пивную пену. – Счетную палату ведь списание бензина не интересует?
– Не интересует, – подтвердил ревизор. Он хлебнул виски и задумчиво посмотрел на запотевший стакан с сидром.
Ну, какой нормальный человек в такую жару промочить горло откажется? Работа, как известно, не волк и в лес не убежит. Всегда остается завтра и послезавтра. А сегодня можно и отдохнуть. Тем более сидр – это так, несерьезно. Хоть оборотов в нем, если уж на то пошло, побольше, чем в «Гиннессе»…
Посидели в итоге очень душевно и, пока за нами ехала – о-о-очень медленно ехала – дежурная машина, успели изрядно наклюкаться. По крайней мере, я с Виталием; ревизор из врожденной вредности пил мало.
Да и мы, не могу сказать, что особо этим делом увлекались, просто мешать виски с пивом на такой жаре идея не из удачных. Это в Ирландии климат к подобному злоупотреблению располагает, а вот нас на солнышке мигом развезло…
– Может, на озеро махнем? – выходя на улицу, предложил Виталий, памятуя о том, что ревизору сегодня в НИИ лучше не возвращаться. – У нас такие озера!
– Работать! – не раздумывая, отказался Родион Леонидович. – Работать!
– Воскресенье же!
– У меня задание, мне без разницы воскресенье или понедельник. Мне работу сделать надо!
– Логично. – Я спрятал в карман чек – вот ничего себе мы погуляли! – и, покачнувшись, спустился на тротуар. – Работать так работать.
И, погрузившись в прибывший за нами дежурный автомобиль, мы покатили в институт. Там ревизор сразу убежал по делам; я зевнул и отправился на поиски куратора, Виталий поплелся следом.
Розыски начали с кабинета замдиректора по транспорту, но Шептало там не оказалось. Григорий же Петрович только глянул на нас и сразу попросил секретаршу принести две чашки крепкого кофе.
– Лишним не будет, – не стал отказываться я.
– Пожалуй, – уселся Виталий с другой стороны стоявшего буквой «Т» стола.
Впрочем, спокойно попить кофе не удалось – пару минут спустя в кабинет влетел пребывавший отнюдь не в самом лучшем расположении духа Владимир Николаевич.
– Что за дела?! – с ходу заблажил он. – Вы должны были ревизора напоить, а не сами за казенный счет накачиваться!
– Мы в норме, – и глазом не моргнул Виталий. – Так, Александр?
– Абсолютно, – подтвердил я. – А Родион Леонидович после виски с сидром такого наработает, что потом за два дня не исправит.
– Твоими бы устами…
– Да точно вам говорю! И кстати, Владимир Николаевич, что насчет билета в Сочи? А то, чувствую, стеснять вас начинаю…
– Забудь, – буркнул куратор.
– Чего еще?
– Хьюстон, у нас проблема! – догадался Виталий и тут же уткнулся в чашку, поймав недобрый взгляд начальника.
– У нас действительно… проблема, – вздохнул Шептало.
– Проблемы – это плохо, – рассудительно заметил я. – С другой стороны, проблема у вас…
– Не у вас, а у нас. У всех нас. И у тебя в том числе.
– Да ну фиг! Только не говорите, что ваши теоретики с моими выводами не согласились.
– Наоборот! Согласились и уже их подтвердили. В этом– то все и дело, – прошелся по кабинету Владимир Николаевич. – Мы подняли результаты замеров, Алена Евгеньевна свела их в единую энергетическую карту и…
– Что – и? – в предчувствии неладного насторожился я.
– …и оказалось, что аномалии отмечены почти во всех районах города…
– Какими последствиями это может быть чревато? – уточнил Грачев, для которого подобное известие стало полной неожиданностью.
– Пока непонятно.
Куратор разложил на столе цветную карту города формата А3; Грачев немедленно впился в нее взглядом, я встал сбоку и попытался разобраться в редких пятнах зеленого, синего и желтого цветов. Потом обратил внимание на протянувшийся от реки до здания госуниверситета красный овал и начал кое-что понимать.
– Здесь замеры не производились? – постучал Григорий Петрович по нераскрашенному пространству.
– Где-то проводились, где-то нет.
– А что за расцветка? – уточнил я.
– Зеленое, синее и желтое – места предположительных аномалий в зависимости от интенсивности помех, – пояснил Владимир Николаевич. – Красным отмечен обнаруженный утром сверток.
– Этого еще не хватало, – тяжело вздохнул Грачев. – Как же не вовремя!
– И не говорите, Григорий Петрович, и не говорите, – кивнул Шептало и потянул карту к себе.
Я немедленно прижал лист ладонью и попытался уловить в расположении пятен хоть какую-нибудь закономерность, но нет, никакой системы не было – будто остатки кофе из кружки выплеснули.
– Вы бы заглушили пока портал, – на всякий случай предложил я, – а то так и в Приграничье провалиться недолго.
Большие начальники обменялись кислыми взглядами.
– Сейчас нет никакой возможности перевести установку в спящий режим, – покачал головой замдиректора института.