Вертикальная вода

Двое стражников, охранявши главную дверь в покои принца, конечно же, моментально его узнали и расступились, один проворно распахнул дверь, боковую, в узорах из красиво ограненного бакана. Лакей, вышагнувший навстречу в высокой раззолоченной приемной, конечно же, тоже был свой. Многозначительно уставился, ожидая распоряжений.

— Где сопляк? — негромко спросил Сварог.

— В кабинете — у него там служанка…

— Понятно, — сказал Сварог. — Урок музыки (лакей ответил легкой циничной улыбочкой). Совершенно не представляю, зачем заниматься этим в кабинете… Ну ладно, подождем, должна же быть мужская солидарность… Как он себя ведет? Не истерит, не буянит?

— Пожаловаться не на что, — серьезно сказал слуга, он же один из доверенных кадров Интагара. — С самого начала, когда все началось, пытался выскочить в коридор, звал герцога Орка — но быстро сообразил, что к чему, когда мы ему кратенько объяснили суть перемен. Вино и служанок доставляем беспрепятственно, как вы и приказывали…

— Ну, и каковы ваши первые впечатления? — спросил Сварог деловито.

— Змееныш еще тот, — столь же серьезно ответил сыщик. — Держится спокойно, но, судя по глазам, с превеликой охотой велел бы всех передушить. Один-единственный раз пытался скандалить, когда снимали его портрет при всех королевских регалиях — он его велел и в спальне, и в кабинете повесить. Ну, объяснили чисто словесно, но убедительно…

— Из каких он, как по-вашему?

— Крысеныш уличный, — убежденно сказал сыщик. — Из веселых кварталов наподобие ронерских Кривопутных Улочек или Латеранских Дикарских Хижин. Тут, в Акобаре, тоже есть такое местечко, где их нет? — только я не помню, как оно тут называется. Той самой породы. Я, когда только начинал, в молодости как раз по этаким местечкам работал, насмотрелся. Кошельки учатся срезать раньше, чем ходить, а уж если собьются в стаю… –

— Одним словом, милейший ребенок, — рассеянно сказал Сварог.

Видимо, у Брашеро не было особенного выбора — спектр того щенка, надо полагать, идеально соответствовал плану…

— Да уж, гнида редкостная, — с чувством сказал сыщик.

Сварог пожал плечами:

— Что поделать, если другого у нас нет…

В дальнем конце приемной распахнулась дверь, как и прочие, разместившаяся меж двух колонн из орлеца, выскочила симпатичная служаночка. Перехватив взгляд Сварога, запунцовела до ушей и> прикрыв лицо белым фартучком, выскользнула. Теперь его высочество был свободен от государственных дел, и Сварог решительно, направился в кабинет.

Как он и ожидал, стол оказался совершенно свободен от деловых бумаг (впрочем, настоящего принца ими тоже не загружали бы). Зато там лежала парочка толстых альбомов, судя по цветным картинкам на обложке, всецело посвященных обнаженной натуре. Ни следа учебников, карт и прочих учебных пособий, при взгляде на небольшую книжную полку возникает впечатление, что ни одну из книг не открывали отроду. Зато целая стена густо увешана разнообразнейшим оружие — ну, чего еще другого ожидать от юного наследника трона, чьим единственным воспитателем был герцог Орк?

Сам принц сидел на широком диванчике у стены — вот диван, сразу видно, использовался гораздо чаще, чем кресло за столом. К дивану придвинут столик, на котором красовался примечательный натюрморт: бутылка вина с синей этикеткой, хрустальный бокал и серебряное блюдо, на коем помещались большая золотая пепельница, три трубки из красного дерева и парочка резных шкатулок.

Ну, коли уж без церемоний… Сварог поднял за спинку одно из кресел у стола, поставил его посреди кабинета и сел лицом к принцу, прикурил от пальца и стал разглядывать неожиданно попавшее в круг его забот сомнительное сокровище. > i

По первым впечатлениям — обыкновенный мальчишка, белобрысый и светлоглазый, чем-то даже симпатичный: Вот только глаза у него отнюдь не детские — колючие, полные неприглядного житейского опыта, какого у благополучного пацана его лет и быть-то не может, смотрит исподлобья, неприязненно и зло, сущий волчонок.; И уж конечно, такие глаза у него стали отнюдь не по причине событий последних дней — происхождение и жизненный опыт, конечно. Надо думать, даже искусство Брашеро, мастерски изготавливавшего двойников, оказалось бессильно облагородить этакий вот взгляд…

Мальчишка — с некоторым вызовом, покривив губы — взял одну из украшенных пещерным жемчугом трубок, умело набил светлым табаком, умело раскурил. Принялся пускать дым, поглядывая на Сварога с тем же вызовом — за которым все же чувствовался страх.

— Говорят, курить вредно, — сказал Сварог нейтральным тоном.

— Болтают, — отозвался мальчишка напряженно. — Сами-то…

— Да, дурная привычка, никак не соберусь бросить — то одно, то другое… — сказал Сварог., — Итак… Его королевское высочество принц Каэтан. Мне представляться?

— Не надо, — угрюмо бросил Каэтан.

— Уже проще, — усмехнулся Сварог. — Поговорим?

— Смотря о чем, — . настороженно отозвался Каэтан.

–. Для начала — о тебе, — сказал Сварог. — Да, между прочим… Коли уж ты о мне немного наслышан и даже в лицо узнал… Слышал, может, что у меня есть привычка безошибочно отличать правду от лжи?

— Доводилось…

— Я об этом помянул исключительно ради экономий времени, — сказал Сварог, — чтобы разговор был коротким и деловым. Откуда родом будешь?

После коротенькой паузы Каэтан ответил, снова не без вызова:

— Из Драной Окраины.

Уточнений тут явно не требовалось. Сварог спросил:

— Родители есть?

— Коли уж появился на свет, были где-то, — ответил Каэтан равнодушно. — Вот только я о них не слыхивал давненько, и не тянет. Нашлись добрые люди, в канаве подобрали…

— И обучили куче интересных способов зарабатывать денежки На жизнь, — понятливо продолжил Сварог.5 — Тем самым, что не одобряет ни одна полиция… Жмуры за душой есть?

— Ни одного, — сказал Каэтан. — Порезанные были — ну, сами виноваты…

— Не врешь, — задумчиво сказал Сварог. — Значит, работал у добрых людей… Подробности меня не интересуют. А потом тебя отыскал еще более добрый дядюшка по имени Брашеро — или его люди отыскали, не того полета человек, чтобы самолично шляться по воровским трущобам. И сделали тебе предложение, на которое ты быстро согласился.

— А кто бы отказался? — хмыкнул Каэтан.

— Тоже верно, — сказал Сварог. — В твоем-то положении…

Он нисколько не сердился на мальчишку, не говоря уж о том, что он ничего такого натворить не успел, если не считать шалостей со служанками. Мало ли в помянутых трущобах таких вот — чуть ли не в младенческом возрасте оказавшихся на улице и быстренько попавших в науку к «добрым людям»? (Впрочем, и жалости к нему Сварог не испытывал ни малейшей — всех не пережалеешь.)

— Крепко на меня злишься? — спросил он.

— Это за что это?

— За то, что я тебе дал побыть королем всего-то пару дней?

— На всех злиться — злости не хватит… — проворчал Каэтан.

— Резонно, — сказал Сварог. — Парнишка ты, нечего и гадать, умный и сообразительный — школа жизни, ага… Так вот. Сам, наверное, отлично соображаешь: даже если бы остался королем, ходил бы по струночке и делал только то, что они скажут.

— Уж это точно, — угрюмо кивнул Каэтан. — Дураку ясно. И все равно — лучше быть у них на ниточках и вовсю пользоваться теми выгодами, что были бы, чем…

— Так, — сказал Сварог. — Кажется, понятно, в чем тут дело. Ты ведь меня боишься, шустрое чадо? Да? Говори честно, ничего тут нет унизительного для неглупого человека в твоем положении.

— Ну и что? — проворчал мальчишка. — Боюсь. Кто там знает, что у вас на уме?

Сварог дружелюбно улыбнулся:

— Хочешь совершенно точно знать, что у меня на уме? Верить или нет — дело твое, но я намерен оставить тебя на прежнем месте и в прежнем положении. Дело тут не в доброте, а в обстоятельствах. Будь я узурпатором, собравшимся захватить Горрот, просто обязан был бы вырезать прежнюю династию. Без капли злобы — так уж в таких делах полагается… Но намерения у меня совсем другие. Мне нужно, чтобы на троне по-прежнему сидела твоя… мамочка. Ну и ты, соответственно, оставался при ней, коли уж жив и здоров. Веришь?