Страница 32 из 36
- А ну открывай ворота, мать твою!
Болезная вздрогнула от неожиданности, потеряв часть белоснежной маскировки, заскрипела, заворочалась и начала расти. Процесс меня впечатлил. Вскоре перед нами оказалась убогая избушка с черными провалами вместо окон и дверей. И что-то мне подсказывало, что все свои потери бедная получила в неравном и жестоком сражении за свободу и независимость.
Козьма сделал нам приглашающий жест и мне показалось, что во взоре его мелькнуло что-то похожее на злорадство.
- Ну что ж, Настасья Пална, принимай хозяйство, - крякнув от смущения, произнес Кощей.
Я вздохнула и мысленно потянулась к дверному проему. Сначала ничего не ощущалось. А потом повеяло пустотой и обречённостью. Я послала вперед сильную эманацию ласки и успокоения. В ответ получила кучу боли и безнадёжности. На этом наш диалог и закончился.
Я обернулась, и вопросила с особой интонацией в голосе.
- Я, конечно, извиняюсь за вопрос. Но... кто ж это тут так погулял, а? - вопрос я адресовала естественно Кощею, как главному злодею... э.... герою всей этой истории.
Кощей сердито повел кустистой брежневской бровью и пробурчал.
- Посговорчивей надо быть, - и решительно двинулся вперед, на приступ моей будущей крепости.
- Стоять! - скомандовала я, твердо решив, что отныне никто этот лес больше не обидит. Только через мой хладный труп, коего ещё нужно заслужить.
- А ты б, Настасья Пална обороты-то сбавила, а? - сверкнул тёмным глазом Кощей, прицыкнув языком. Тут мне пришла в голову мысль о том, что Кощей с именем сына кузнеца вероятнее всего сидел. И не одну пятилетку. Или не сидел... а наоборот...
А и не боюсь я тебя, сын кузнеца! Развернусь сейчас спиной к избушке, к тебе передом... и посмотрим.
Поднялся ветер, затрещали ветки. Посыпался снег с толстых ветвей, затрепетали и зашипели кусты, задрожала земля. В общем, принял меня лес, и я почувствовала, что с непрошеными гостями справлюсь на раз. Завернула указательным пальцем в воздухе закорючку и ткнула ею в Кощея. Того словно ветром сдуло, как и не было.
Ну вот, с одним разобрались, пора и другого слегка осадить.
- Ну, а ты что мне, Козьма, поведаешь?
Лешак усмехнулся.
- Крутая ты баба, Настасья батьковна, как я посмотрю.
Попинал сугроб солдатским ботинком, тряхнул ружьишко на плече, шмыгнул носом.
- Давай для начала в избушку зайдем, - и снова мне свой жест фирменный предъявил, да ещё и ножкой шаркнул. - Только после вас! - Правда, злости уже такой, какая раньше ощущалась, уже не было.
Я плечом пожала и пошла прямехонько в чернеющий впереди дверной проём.
В сенцах ещё светло было, а вот когда дверь в горницу открыла, тьма обступила, хоть глаз коли. Пришлось пальцами пощёлкать. Не сразу, но освещение появилось. Правда, свет, тусклый и зеленоватый, исходил от гнилушек, что были развешаны по стенам. Ну что ж, теперь понятно, как свечечки зажигаются. Также, как и файеры.
Рассмотреть что-либо в потемках было проблематично. Но кое-что всё-таки удалось. Как и моя прежняя избушка, эта была оформлена в стиле «готик» - повсюду свисали лохмотья из паутины, стены почернели. Печка тоже темнела ободранными боками в том же месте, где и предполагалось ей находиться. Конечно, никаких занавесочек тут не сохранилось - ни в цветочек, ни в горошек...
А кстати, где ж хранитель? Ох, вот и он... оно... Ничего себе, сюрприз! Из дальнего предположительно при жизни лучшей «красного» угла на меня взирал глазами-фонарями огромный монстр. Будь чудище поменьше размером, я бы в нем признала паука. Арахнофобией я никогда не страдала. Теперь же меня просто разбирало любопытство от того, на что же этот монстр способен. Ведь мой прежний хвостатый хранитель оказался неплохим домохозяином. И яичницу мог при желании пожарить. А тут - восемь мохнатых лап, огромные желваки, устрашающий вид. Нет, конечно, защитить меня такое чудище могло. Но мне вроде и не надо...
Я поклонилась чуть не в пол, и рукой даже махнула, как в фильмах про старину видела. Ну и сказала, конечно при этом.
- Доброго здравия вам, уважаемый... - тут в голову запоздало пришло, что паук может оказаться паучихой. Ну, извинюсь в крайнем случае. Я ж не знала. Никто не предупреждал. Реакция у арахнита оказалась замедленной и даже очень. Пришлось ждать ажно минут пять, прежде чем чудище зашевелило ногами и стало медленно продвигаться по направлению ко мне. Страшно не было. Видать, я уже привыкла не бояться. Конечно, это тоже не комильфо и может однажды сыграть со мной злую шутку. Но я как-то на эту тему не думала. Некогда было. Главное сейчас - это разобраться в сути происходящего. Буду трусить, никто мне на мои вопросы отвечать не станет.
Паук тем временем медленно прошагал на своих огромных ногах где-то с метр от стены и застыл, поводя в стороны огромными черными мохнатыми, как и все восемь ног, желваками. Тут у меня в голове зашелестело. Так, паук-телепат. Понятно.
- Ты кто?
- Кандидат я новый на место Бабы Яги, - ответила я вслух.
Паук сверкнул красными глазками и сделал еще несколько шагов мне навстречу.
- А загадки разгадывать умеешь?
Ну вот, приехали. Не хватало мне тут детских игр в загадки-разгадки.
- Умею, умею. Только времени у нас на загадки нет. Надо бы делами заняться.
В голове словно молотком тюкнули по наковальне.
- Эээ! Полегче! - я поколдовала слегка, прикрылась. Поглядим, как он вслух общаться станет.
Паук застыл и не шевелился довольно долго. Видно ко мне в голову стучался. Да не достучался. Заговорил Козьма.
- Федя прощения просит. Больше хулиганить не будет. Он иначе разговаривать не умеет.
Я хмыкнула, поискала глазами лавку, чтобы присесть для дальнейшей беседы. Лавка нашлась там же, где и предполагалась, у стола. А стол у оконного проема. Кстати, не пора ли окошечки прикрыть? Вопрос я адресовала избушке лично. Зная уже, что эти чуда от природы владеют трансформацией не хуже, чем повар поварешкой. И тут же узрела слабый блеск. Оконный проем медленно, но верно затягивался прозрачной то ли пленкой, то ли стеклом. Конечно, и прибраться бы не помешало, но я решила не давить особо на психику. Как знать, что там с этой психикой у таких чуд после военных действий случается.