Страница 39 из 112
Чардынцев смотрел на нее с выражением: «Вот мы
какие!»
— Постойте-ка!—быстро произнесла Анна.—А к
нашему директору вы не обращались?
— Нет.
Она взглянула на часы.
— Идемте!
— Куда? — спросил Чардынцев, озадаченный ее
поспешностью.
Ф-444 — 11 161
— К директору. Он уже, видимо, встал.
— Как? Домой? — удивился Чардынцев.
— Конечно. Семен Павлович живет этажом ниже.
— Ваша решительность мне всегда нравилась! —
воскликнул Чардынцев.— Пошли, Потап Дмитриевич.
Что там ни говори, а иметь друзей — превосходно!
Директор сидел за столом в белой накрахмаленной
сорочке, затянутый подтяжками, сверкающими никелем
замков.
— Доброе утро, Семен Павлович! Прошу не сетовать
на неожиданное вторжение, — смущенно проговорила
Анна.
— И со столь многочисленными силами, — добавил
Чардынцев-.
— Что ж, элемент внезапности на вашей стороне, —
засмеялся Мишин. — Это уже половина успеха. Прошу
садиться.
К Мишину подскочила жена с пристыживающим полу-
шо потом:
— Надень пиджак. Неприлично!
— А не ставить тарелки на стол для гостей —
прилично? — в тон ей, но неожиданно громко спросил Мишин.
— Что вы, что вы! — хором запротестовали
пришедшие, спасая жену директора завода от невыносимого
смущения. — Какие мы гости! Мы по одному вопросу.
— Давайте познакомимся, — деловито сказал Мишин,
надевая пиджак.
— Потап Дмитриевич, председатель колхоза, —
представила Анна, — полковник Чардынцев.
— В отставке, — добавил Алексей Степанович.
Услыхав эту фамилию, директор взглянул на Анну.
«Тот самый?» — говорил его загоревшийся взгляд.
Анна рассказывала ему о полковнике Чардынцеве, ее
командире дивизии.
— Очень приятно. Оч-чень! — с какой-то сердечной
сочностью в голосе сказал Мишин, пожимая Чардынцеву
у
— Семен Павлович, — начал Чардынцев, — по
рекомендации Анны Сергеевны, мы решили обратиться к вам
за советом, а, может быть, и за непосредственной
помощью. Дело в том, что колхоз «Светлые огни» начал
строительство гидроэлектростанции, и так как он на
несколько лет опередил план местных электрификаторов,
162
эти горемыки отказываются снабдить строителей
генератором и электромоторами.
— Сколько средств убухали, а теперь, вишь, пробка
получилась, — с досадой добавил Потап Дмитриевич.
— Найдем, — сказал Мишин, снисходительно
улыбнувшись, будто речь шла о предмете до того
незначительном, что не стоило тратить время на его обсуждение.
Потап Дмитриевич расстроганно заморгал глазами.
— Перейдем ко второму вопросу, — продолжал
Мишин. — Простите, товарищ полковник, за вторжение, так
сказать, в вашу личную жизнь. Но раз уж вы вторглись в
мой дом, — терпите.
— Ну-'ну, — ответил Чардьшцев. — После того
стремительного успеха, что мы с Потапом Дмитриевичем
сейчас одержали, нас трудно чем-либо огорчить.
Ему понравилось непроходящее веселое выражение в
темнокарих глазах Мишина.
— Вы вышли в отставку по болезни?
— Да. Вернее будет сказать, что меня вывели. Сам не
ушел бы.
— И теперь поедете лечиться?
Чардьшцев утвердительно кивнул головой.
—¦ Простите, куда именно?
— Советуют в Сочи...
— А потом?
— Что потом? — не понял Чардьшцев.
— А потом что делать станете?
Чардьшцев отвел взгляд.
— Простите, Алексей Степанович, — звонким, rta
высокой ноте голосом проговорила Анна. — Простите, но мне
кажется, что вы слишком болезненно восприняли свою
неудачу!
— И вы в агрессоры? — пытался пошутить
Чардьшцев, но лицо его было бледным и строгим.
— Чардьшцев в отставке! — продолжала Анна, не
сводя с него осуждающего взгляда. — Мне, знавшую его
несгибаемым, кремнев-ым в самые тяжкие годы
испытаний, — не хочется верить.
— Ой-ой, это уже напоминает некролог, — мрачно
усмехнулся Чардьшцев.
— В этом виноваты вы сами! — уже гневно бросила
Анна.
п* 163
Он туго провел рукой по волосам, медленно ответил:
— Вы правы. Я слишком долго переживаю свою боль.
Это не делает, конечно, мне чести.
— Узнаю своего командира дивизии, — облегченно
вздохнула Анна.
— А что молчит наш директор? Или он собирает
данные об уязвимых местах противника? — заметно
повеселев, спросил Чардынцев.
— Вы не ответили на мой вопрос, Алексей Степанович.
Что вы намерены делать после курорта?
— Жить.
— То-есть?
Чардынцев встал. В груди резко кольнуло, но он,
подавляя боль, громко ответил:
— Работать, дорогой товарищ директор. Работать! В
этом ведь вся прелесть жизни, не так ли?
— В таком случае, прошу садиться. У меня есть
деловое предложение. — Мишин подошел к Чардынцеву, с
ласковой силой усадил его на стул. — Алексей
Степанович! Оставайтесь у меня на заводе.
— Я ведь солдат, товарищ директор.
— Солдаты мне и нужны. Спросите у Анны Сергеевны,
какие баталии мы здесь ведем.
— Алексей Степанович, — вмешалась в разговор
Анна. — Вы помните, у Сухова был ординарец, —
невысокий такой, коренастый паренек, его, кажется, Ваней
звали?
— Ну, ну, Ваня Никифоров.
— Да, да, Никифоров. Так он здесь, на заводе.
Стахановец.
— Вот как? Молодец! — отозвался Чардынцев, потом,
быстро глянув на Анну, лукаво прищурился: —Анна
Сергеевна, вы, кажется, перебежали в лагерь противника?! —
Он кивнул головой в сторону Мишина. — Напрасно
уговариваете, друзья мои. Едва ли я буду здесь полезен.
— Алексеи Степаныч! Пойми! — настойчиво
проговорил Мишин, неожиданно переходя на «ты». — Если я
ухватился за человека, стало быть, он стоющий человек.
Верь моему опыту!
Подчиняясь простоте и обаянию Мишина, Чардынцев
спросил, также переходя на «ты».
— На какой же участок ты меня метишь?
— Я вчера был у Булатова. «Есть, — говорит, — под-
164
ходящая кандидатура на партийную работу...» И я теперь
убедился — подходящая!
•В глазах Мишина была веселая уверенность.
«Этот хитрый дядька везет, должно быть, на своей
спине немалую тяжесть. И все с улыбочкой, играючи!» —
подумал Чардынцев и, не сдержав внезапно охватившей
его радости, быстро ответил:
— Согласен!
— Маша!—крикнул Мишин так громко, что жена,
выскользнувшая из соседней комнаты, испуганно
остановила его:
— Тише! Детей разбудишь.
— Машенька, неси сюда быстрей еще три тарелочки
и вилки!—Он подмигнул Чардынцеву.— Надо
закрепиться, так сказать, на достигнутом рубеже.
Глава четвертая
Ветер, своевольный и взбалмошный, с утра бродил по
городу. У вокзала весело аукнулся с паровозами, в
парке побалагурил с кудрявыми липками, шутливо схватился
в рукопашную с высоким тополем и сорвал с него охапку
зеленых листьев, на шестом этаже заводской новостройки
потрепал по щеке смуглую бетонщицу. Ветер нес с собой
медвяный запах цветов и луговык трав, щедрость
солнца, песенные звоны ручьев. Люди встречали его, как
доброго знакомого...
Радиоузел передавал объявление: в пять часов
вечера состоится митинг. После гудка, со всех концов завода
потянулись к сборочному цеху группы людей.
Никто не знал точно, о чем пойдет речь, но многие
догадывались, что будет объявлено о новом задании, так
как Мишин, по слухам, ездил в Москву именно за
этим.
Гусев стоял у трибуны и глядел, как просторная
громадина цеха быстро заполнялась народом. Так
собирались они всегда, когда заводу приходилось, брать новый
подъем.
Сотни плеч подпирали твое плечо, тысячи глаз
лучились упрямым и чистым светом, и ты набирался силы