Страница 12 из 25
Мегрэ вышел из кабинета и отправился в другой конец коридора, где занимался своими бумажными делами его коллега Приоле из международного отдела. Приоле готовил к отправке корреспонденцию. Мегрэ, спокойно попыхивая трубкой, наблюдал, как он это делает.
— Я тебе нужен?
— Только один вопрос. Знаешь Сантони?
— Марко?
— Да.
— Недавно женился.
— Что тебе о нем известно?
— Хорошо зарабатывает и так же легко расстается с деньгами, как легко их получает. Привлекательный мужик. Любитель красивых женщин, интимных ужинов и роскошных автомобилей.
— Он у нас не числится?
— Нет. Он из хорошей миланской семьи. Отец — большая шишка в виноделии, специализируется на вермуте. Марко представляет фирму во Франции. Завсегдатай баров на Елисейских полях и дорогих ресторанов, падок до красивых девушек. Но несколько месяцев назад попался сам…
— В сети Жанны Арменье.
— Не знаю, как ее зовут. Не имею ни малейшего повода заниматься им и его подружками. О том, что женился, знаю только по тому, что устроил пышный банкет в одном из ночных ресторанов, который снял по этому случаю.
— Было бы хорошо, если бы ты узнал что-нибудь о его жене. Последнее время она жила в отеле «Вашингтон». Хочу знать, откуда родом, что делала до знакомства с ним, кем были ее друзья и подруги. Особенно подруги.
Приоле взял карандаш и записал это в блокнот.
— Это имеет связь с убитой на площади Вэнтимиль? Мегрэ кивнул головой.
— Думаю, по твоим делам не проходила Луиза Лабуан?
Приоле повернулся в сторону приоткрытой двери.
— Дофэн! Ты слышишь?
— Да, патрон.
— Будь добр, проверь.
Через несколько минут из соседней комнаты раздался голос Дофэна:
— Нет такой.
— Досадно, старина. Я займусь мадам Сантони. Но тебе будет непросто допросить ее, ведь в газетах пишут, что молодожены развлекаются в Италии.
— Я же не настаиваю, чтобы это было сию минуту. Часы на камине, такие же, как и в кабинете Мегрэ, да и во всех комиссариатах, показывали двенадцать.
— Ты не пойдешь выпить?
— Не сейчас, — отказался Приоле. — Жду посетителя.
Мегрэ производил впечатление человека, не знающего, чем себя занять. Большими шагами он измерил коридор, заглянул в застекленную комнату для посетителей, где смертельно скучали двое или трое. Потом, поднявшись по узкой лестнице, ведущей на последний этаж Дворца правосудия, комиссар толкнул дверь в лабораторию. Муре что-то рассматривал под микроскопом.
— Ты уже исследовал вещи, которые я прислал?
Здесь никто никогда не спешил. Несколько человек в серых халатах молча манипулировали сложными приборами. Сам Муре был воплощением внутреннего спокойствия.
— Черное платье, — изрек он, — никогда не стирали, но часто чистили бензином и щеткой. Несмотря на это на ткани остались частички пыли. Сейчас я как раз ими занимаюсь. Сделал также анализ тех пятен, которые не могли удалить бензином. Нашел следы зеленой краски.
— Это все?
— Почти. Еще несколько крупинок песка.
— Речного?
— Морского. Такого, какой встречается на побережье Нормандии.
— А на Средиземном море не такой песок?
— Нет. Ничего похожего. И океанский не такой.
Мегрэ побродил еще немного по лаборатории, выбил трубку а каблук. Когда он вернулся в отдел, шел первый час и инспектора собирались завтракать.
— Патрон, вас искал Люка, — сказал инспектор Жюссье. Люка был уже в шляпе.
— Я должен идти. Оставил вам на столе записку. Ферэ просил, чтобы вы сразу же ему позвонили. Думаю, это касается нашего убийства. Мегрэ зашел в свой кабинет и снял трубку.
— Соедините с оперативной бригадой в Ницце.
Никогда еще не было так мало звонков, как сейчас, несмотря на фотографии в газетах. По существу, до сих пор был только один, от Розы, юной служанки с улицы Клиши.
А ведь при этом дюжины людей в течение нескольких месяцев должны были видеть эту девушку, хотя бы мимоходом, на улице.
— Алло. Ферэ?
— Это вы, патрон?
Инспектор Ферэ когда-то работал на набережной Орфевр, а потом подал рапорт и попросил о переводе на юг в связи с плохим здоровьем жены.
— Сегодня утром был звонок, который, думаю, вас заинтересует. Понимаете, о чем идет речь?
— О Луизе Лабуан.
— Конечно. Патрону нужны детали? Но я пока ничего не знаю. Не начинал расследование до разговора с вами. Сегодня утром, около полдевятого, мне позвонила некая Алиса Фенеру, торговка рыбой… Алло!..
— Да, слушаю.
На всякий случай Мегрэ записал эту фамилию на одном из листочков, оставленных Лоньоном.
— Она сказала, что узнала фотографию, которую опубликовал «Эклерер». Это старая история. Четыре или пять лет назад эта девушка, которая тогда была еще совсем малявкой, жила со своей матерью в доме по соседству.
— Подробности известны?
— Мать не очень аккуратно оплачивала счета. Это она помнит лучше всего. «Это люди, которым никогда нельзя давать в кредит», — вот что она сказала. Дословно.
— Что потом?
— Мать и дочь занимали удобную квартиру недалеко от аллеи Клемансо. Мать когда-то была красивой женщиной. Была старше, чем обычно бывают матери пятнадцатилетних девочек. Во всяком случае ей было давно за пятьдесят.
— На что они жили?
— Это загадка. Мать прекрасно одевалась, выходила только после ленча и возвращалась поздно ночью.
— Это все? И никаких мужчин?
— О них не было речи. Если бы что-то в этом смысле было не так, лавочница бы с удовольствием об этом рассказала.
— Уехали они вместе?
— Похоже, что так. В один прекрасный день исчезли, оставив долги.
— Ты проверил, фамилия Лабуан не фигурирует в твоей картотеке?
— Это первое, что я сделал. Никаких следов. Спросил коллег. Одному из старых работников фамилия откуда-то знакома, но он не может вспомнить откуда.
— Займись этим.
— Сделаю все, что смогу. Что бы патрону хотелось знать для начала?
— Все. Когда девушка уехала из Ниццы. Что стало с матерью. На что жили. У кого бывали. Если ей было пятнадцать или шестнадцать лет, она должна была ходить в школу. Ты не мог бы проверить это?
— Понятно. Как только что-нибудь узнаю, позвоню.
— Справься о матери в казино.
— Уже подумал об этом.
Силуэт на негативе стал еще четче. Благодаря разговору с Ниццей Мегрэ увидел девочку-подростка, бегущую за рыбой в лавочку, и мать, обремененную долгами, которая с кислой физиономией выговаривает что-то дочери.
Комиссар надел пальто, нахлобучил шляпу и спустился вниз. На лестнице он встретил какого-то человека в сопровождении двух полицейских, но даже не взглянул на него. Пройдя через двор, комиссар зашел к начальнику отдела по учету жилой площади, сдаваемой внаем. Там он выписал на карточки имена Луизы Лабуан и Жанны Арменье.
— Если можешь, поручи своим людям поискать эти фамилии в картотеке. Лучше в прошлогодней.
Хорошо бы, чтобы бедняга Лоньон не узнал, что так за него будет сделана большая часть работы.
Дождь кончился, и в лужи заглянуло солнце. Мегрэ поднял руку, будто хотел остановить проезжающее такси, но передумал и зашел в пивную «Дофин». Он сам не знал, чего бы выпить. Рядом у стойки два инспектора спорили о выслуге лет, необходимых для пенсии.
— Что вам подать, месье Мегрэ?
На первый взгляд казалось, что у комиссара плохое настроение, но те, кто хорршо его знал, понимали, что не в настроении дело. Просто он сейчас был сразу в нескольких местах: у вдовы на улице Клиши, в магазинчике на улице Дуэ, на скамейке около церкви Святой Троицы и еще в Ницце, где ясно видел девчонку, препирающуюся с хозяйкой рыбной лавки.
Все было перемешано, расплывчато, неясно, но в конце концов из всего этого что-то должно было сложиться. Среди этих образов был один, от которого он не мог избавиться, — нагое тело под яркой электрической лампой, а рядом доктор Поль в белом халате, натягивающий резиновые перчатки.
— Анисовую, — машинально ответил Мегрэ.
Поль сказал ему, и это хорошо запомнилось, что девушка упала на колени. Чуть раньше зашла в «Ромео» на улице Комартэн, таксист запомнил ее бедное платье, бармен видел, как она пробиралась между танцующими, разговаривала с метрдотелем, потом с невестой. Затем вышла под дождь и пошла куда глаза глядят. Ее видели на площади Сен-Огюстен, потом она мелькнула на углу бульвара Осман и Сен-Оноре… О чем думала она в это время? Куда шла? Почти без денег. Старуха Кремье выгнала ее из дома. Она не могла уйти далеко. Там, куда она пришла, ее ударили, она упала на колени и неизвестный обрушил на ее голову что-то тяжелое.