Страница 22 из 24
— Что же ты с ней собираешься делать, дочка?
— Ничего... Дружить.
Матвейка хмыкнул.
Но Оля не засмеялась. Она сказала:
— Я думаю, будет правильно, если мы поручим Вите ухаживать за берёзкой. А если она уедет... Сколько у нас бойцов в отряде, Матвейка?
— Ну, двадцать.
— Так неужели мы, двадцать бойцов-тимурят, оставим берёзку в беде?
Вот тогда Витька взяла дощечку и написала на ней красным карандашом большими печатными буквами:
МОЯ ЗНАКОМАЯ БЕРЁЗКА.
Вика Турабова
Дощечку она приколотила к палочке, а палочку воткнула в землю рядом с деревом. Всё получилось просто замечательно!
(Правда, пока Вика работала молотком, она несколько раз попала мимо гвоздя, а два раза по пальцу... Но это — мелочи, поэтому я и говорю о них в скобках).
Глава девятая
МАТВЕЙКИН «ГЕРБАРИЙ»
Следующий слёт был назначен через неделю. Оля сказала, чтобы ребята принесли подарки, которые приготовили школе. Подарки решили посмотреть заранее, хорошие или плохие, годятся или не годятся, может, кому-то и переделать придётся.
Матвейка собирался подарить коллекцию бабочек. Во-первых, они красивые. Во-вторых, полезные, конечно, не сами по себе, а для изучения вредителей. А в-третьих, он мог наловить их в один миг хоть сачком, хоть шапкой, хоть простыми руками. Потому Матвейка и не торопился её составлять. Да и некогда было: мало ли у помощника командира дел!
Но вот неделя прошла, и завтра надо нести показывать коллекцию.
Матвейка выпросил у мамы большую стеклянную банку для бабочек, захватил сачок и отправился.
На лестничной площадке он задержался: а не позвать ли Витьку? Конечно, он и один справится, но вдвоём веселее!
Матвейка позвонил.
— Пойдёшь со мной? — спросил он, когда Витька открыла дверь.
— Ой, а куда?
— Бабочек ловить, для коллекции.
— Ещё бы! — обрадовалась Витька. — Только зверинец свой покормлю. Подождёшь, ладно?
Она налила Степан Иванычу молока в блюдце, насыпала Паше и Даше зёрнышек на столик, положила свежей травы, а кукольную миску, которая стояла у попугайчиков в клетке, наполнила чистой водой.
— Ну что, не улетели ещё твои декоративные в тайгу? — спросил Матвейка, наблюдая, как возится Витька с Пашей и Дашей.
— Не улетели... — С тех пор, как ходили к деду Матвею в гости, про волнистых попугайчиков они ни разу не разговаривали. Но Витька помнила про ссору, да и Матвейка, выходит, не забыл. Она, конечно, себя не оправдывает, но и он тоже! Обзываться сразу начал...
— У тебя сачок-то есть? — перевёл на другое разговор Матвейка.
Витька покачала головой.
— Я и не ловила их никогда.
— Ничего, научишься, а то банку подержишь: в таком деле без помощников никак нельзя.
Пока Матвейка и Витька обсуждали, как организовать охоту, Степан Иваныч быстро съел свой полдник, чисто вылизал блюдце и отправился в прихожую посмотреть, что принёс этот лохматый мальчишка, с которым так часто убегала в последнее время его хозяйка.
Стеклянная банка Степан Иваныча не заинтересовала: пустая и чистая. А вот другой предмет — длинная палка с тонкой тряпицей на конце — заслуживал внимания.
Кот не торопясь обошёл его, обнюхал и заволновался: от тряпки исходил очень слабый, едва уловимый, но знакомый и приятный запах. Степан Иваныч узнал бы его из тысячи других: это был запах того луга, по которому так недолго, но замечательно гулял он во время плаванья на «Калинине»...
Кот пристроился на краешек тряпки и стал ждать: ведь если мальчишка пришёл сюда с этой штукой, то он же и унесёт её, и тогда... А тогда Степан Иваныч знал, что делать.
Так, или примерно так, рассуждал кот, но, когда Витька открыла наружную дверь, чтобы идти, он пулей выскочил на площадку и в несколько прыжков спустился по лестнице.
Витька бросилась следом, звала его, искала, но кота и след простыл. Да и не для того сбегал из квартиры Степан Иваныч, чтобы снова вернуться под замок.
— Не потеряется твой кот, — успокаивал Матвейка. — Маленький он, что ли? Пойдём быстрей!
Если хочешь наловить побольше бабочек, надо выбрать специальную полянку, где было бы много цветов. Потому что бабочки любят лакомиться цветочным соком-нектаром. Он для них, наверное, как для людей чай с мёдом.
Матвейка как раз одну такую полянку знал. Там росли и ромашки, и алые гвоздики, и незабудки, и осенние огоньки, и колокольчики сиреневые и розовые, и ещё какие-то сине-белые метёлки, все названия он даже не помнил. А бабочек там летало такое множество, что не хватало цветов: одна сидит, нектар хоботком тянет, а две другие кружатся — своей очереди ждут.
Сначала, когда они пришли на поляну, бабочек ловил один Матвейка. Ловил и сажал в банку, а Витька её держала.
А потом она возмутилась:
— Сам обещал научить, а сам не даёшь!
— Ладно, возьми сачок, а я так буду.
Банку с бабочками аккуратно поставили на землю, сверху закрыли Витькиной панамкой и ещё придавили толстым сучком, чтобы, чего доброго, пленницы не сбежали.
Какие они были красавицы! Голубые, розовые, белые, оранжевые, с чёрными полосками, с красными пятнышками и кружочками... Неужели все вредители? Даже не верится!
— Смотри, какая нарядница! — закричала Витька, показывая на крупную, жёлто-коричневую бабочку с белыми глазками на крыльях. — И мохнатая, как мой медвежонок.
— Тише!.. Это самая вредная. Её гусеницы-детки что хочешь сожрут, особенно кедровые хвоинки любят и сосновые. Надо поймать её обязательно. Окружай! — шёпотом скомандовал Матвейка.
— Я не вижу, она куда-то делась.
— Спряталась, хитрюга! Всё равно изловим, — сказал Матвейка, снимая рубашку.
Они растянули её за концы и начали осторожно опускать к земле.
— На старт!.. Внимание!.. Марш! — ловушка резко метнулась вниз и накрыла собой траву, где скрывалась хитрая бабочка. — Есть! Ура! Теперь только не упустить.
Матвейка запустил руки под рубашку и тут же отдёрнул их.
— Какая... шерстяная!..
— Давай прямо так понесём, — предложила Витька.
Матвейка согласился. И вдруг рубашка зашевелилась и... заурчала. Ребята переглянулись: послышалось, что ли? А может, Матвейка ошибся, и они поймали совершенно новую, не известную никому бабочку? Мохнато-урчаще-шевелящуюся?!
— Лучше я позову кого-нибудь, — сказала Витька и на всякий случай отошла на два шага. — А ты покараулишь.
— А если она сбегать начнёт?..
Пока они обсуждали, что делать, Матвейкина рубашка снова ожила, особенно правый рукав. Он прямо-таки извивался весь. Ещё немного — и удивительная бабочка удерёт. Выход оставался один: задержать во что бы то ни стало!
— А вдруг... укусит? — робко спросила Витька. Матвейка не ответил. Он стиснул зубы, чтобы нечаянно не закричать, зажмурил глаза, чтобы ничего не видеть, и — бросился на землю! Теперь уж не сбежит... И вдруг...
— Караул! — завопил он. — Держи её!
Но было поздно: из рукава белой молнией вылетел... Степан Иваныч!
От неожиданности Матвейка и Витька не могли вымолвить ни слова, а потом упали в траву и стали хохотать, как сумасшедшие! Ну и бабочка! Урчащая, шевелящаяся, неизвестная в науке! Значит, этот хитрюга тайком за ними шёл! Вот почему он пулей выскочил из квартиры и не отзывался, когда Витька его звала.
Кот не разделял веселья: такое замечательное лакомство упорхнуло! Эти глупые дошколята всю охоту испортили!
— Ладно, — сказал Матвейка, перестав смеяться, — хватит, не будем больше ловить, в банке уже много.
— Конечно, вон какие все красавички, — согласилась Витька. — Матвейка, а... где они?
— Забыла, что ли? Сама же банку в траву ставила.
— Она почему-то совсем пустая сделалась... и валяется...
Банка действительно лежала на боку. Белая панамка, которая закрывала её, непонятным образом перебралась на пенёк, и ни одной, ни единой бабочки вокруг не было! Зато рядом с пеньком сидел Степан Иваныч и сладко облизывался.
Витька, как только увидела его довольную физиономию, так сразу поняла, в чём дело.