Страница 2 из 24
Витька, конечно, прогнала Степан Иваныча. Он презрительно дёрнул хвостом и ушёл.
Больше он к птицам не подходил, тем более, что клетку поставили на шкаф. На всякий случай...
Кроме этих четырёх героев, есть ещё и пятый. Но живёт он далеко, в тайге, и познакомится с ним Витька не скоро. Так что я пока о нём и рассказывать не буду.
А сейчас начнём нашу историю с самого начала...
Глава первая
УЖАСНОЕ СОБЫТИЕ
В этот вечер Витька была одна. Мама задержалась на работе в больнице, а бабушка Фатья смотрела футбольный матч по телевизору в соседней квартире. Почему в соседней? Дело в том, что её второй сын Ариф играл центрального нападающего в местной команде. У Турабовых телевизор был, но простой, а у тети Диляры, соседки — цветной, и бабушка все матчи, где участвовал Ариф, хотела видеть только в цветном изображении, В дверь громко постучали. Витька поняла: это — чужой. Потому что все их знакомые умели звонить: надо было дёрнуть за висящий на цепочке маленький шарик-футбол, который служил вместо кнопки звонка. Незнакомые замечали его не сразу, а если и замечали, не могли сообразить, для чего тут повешена эта игрушка.
— Кто там? — спросила Витька, замирая у двери.
— Телеграмма.
Голос был незнакомый, но Витька тотчас распахнула дверь и немного испугалась: человек, стоящий на пороге, совсем не походил на почтальона. Он был без формы, и почтовой сумки у него не было.
Человек спросил:
— Квартира Турабовых?
— Да, — кивнула Витька.
— Ты одна?
— Одна.
— Читать умеешь?
— Умею.
— А писать? — продолжал расспрашивать странный человек.
— Только печатными,— ответила Витька и почему-то покраснела.
— Это ничего, что печатными, — повеселел человек. — Это даже хорошо! Держи! — и он протянул Витьке сложенный вдвое белый листок. — А вот здесь, — показал человек на другом листке, — распишись.
Витька послушно вывела карандашом «Турабова». Человек спрятал листок в карман и улыбнулся.
— Молодец, девочка. Спасибо, дорогая. А то пришлось бы мне ещё раз приходить, — и он быстро застучал каблуками по ступенькам вниз.
Витька торопливо раскрыла белый листок. Там было всего три строчки (если не считать адреса): ПОШЛА НЕФТЬ ОТПУСК ПРИЕХАТЬ НЕ МОГУ СКУЧАЮ ЦЕЛУЮ СЕРГЕЙ ТЧК
Что это? Витька ещё раз прочитала написанное. Почему в отпуск пошла нефть? И почему из-за этого не может приехать папа?
И вдруг до Витьки дошёл страшный смысл напечатанных слов: папа не приедет! Совсем не приедет! Не может быть! А как же охота? И шашлык? И палатка, которая лежит в чулане и ждёт, когда, наконец, в ней кто-нибудь поселится?
Витька бросилась к телефону и быстро-быстро, как только мог поворачиваться диск, набрала знакомый номер.
— Мама! Мамочка! — закричала она в трубку.
— В чём дело, Вика?
— Случилось ужасное событие!
— Ты разбилась? — тревожно спросила Людмила Петровна. — Опять с пожарной лестницы прыгала?
— С лестницы не прыгала, на чердак не лазала, с Назимкой не дралась, — протараторила Витька. — С папой вовсе произошло, а не со мной...
— Что случилось?! Отвечай!
Витька немного растерялась: никогда мама не говорила таким громким голосом.
— Телеграмма, — сказала она и хотела прочитать про нефть и всё остальное, но Людмила Петровна перебила:
— Никуда не уходи, сейчас приду! — и повесила трубку.
До больницы, где Людмила Петровна работала хирургом, было не очень далеко, но и не так близко. Во всяком случае, по дороге Витька успевала пропеть до конца обе песенки крокодила Гены. А тут она только вышла на балкон, как заметила белый халат, промелькнувший через двор. Людмила Петровна так торопилась, что даже не сняла халата.
Когда Витька её увидела, она испугалась: лицо у мамы было очень бледное, и глаза поэтому казались вдвое больше и голубее. Степан Иваныч тоже почувствовал неладное: он кружил вокруг ног хозяйки и беспокойно спрашивал: «Мур-мур?»
— Ну?! — только и могла выговорить Людмила Петровна.
Витька молча протянула телеграмму. Мама читала её долго, будто неинтересную сказку.
— Учти, я не согласна! — не выдержала Витька. — Ни за что!
— Ох, Викуша, как ты меня напугала! — наконец сказала Людмила Петровна и облегчённо вздохнула. — Я уж подумала, с нашим папой какое-нибудь несчастье случилось!
— Конечно, несчастье! Ты подумай: не приедет!.. Не хочу, не хочу, не хочу! — Витька еле сдерживалась, чтобы не зареветь.
— Что же делать, девочка, если его не отпускают? Я тоже очень огорчена...
— Что делать? — Витька испытующе посмотрела на маму. — Ты только сразу не отказывайся! Хорошо? Давай поедем сами!
Людмила Петровна молчала.
— Он же не может! Он же скучает один! Подумай! — горячо убеждала Витька. — Только ты не отказывайся, не отказывайся!
— А почему я должна возражать?
— Согласна! Согласна! — закричала Витька и бросилась целовать маму.
Потом она закружилась по комнате, потом прыгнула на диван и начала подлетать к потолку, так что взвизгивали пружины, а Степан Иваныч, сердито прижав уши, немедленно перебрался в кресло.
Но Степан Иваныч сердился зря: Витька шумела недолго. Ведь надо было срочно собираться! Пока мама не передумала.
Куклы, кукольная мебель, посуда, собачка Тяпа, Мишаня, поросёнок Ниф, машины и бульдозеры, подъёмные краны и светофоры — все съехались на середину комнаты.
— Вика, мы ведь не завтра поедем, — пробовала остановить её Людмила Петровна.
— Мамочка, мне всё равно нечего делать! Ты не беспокойся!
Подумав, Витька притащила ранец, «Подарок первокласснику», футбол и санки.
Ранец и «Подарок» вполне могут пригодиться, если они с мамой там немного задержатся: ведь осенью Витька должна идти в школу.
Зачем футбол? Возможно, мама права, и там, в Нефтеграде, тоже есть мячи. Но лучше иметь свой, как говорит дядя Ариф, «на всякий пожарный»...
Ну а санки? Это же совершенно необходимая вещь для Сибири! Ведь папа писал, там снегу — с двухэтажный дом и горки — с буровую вышку! Вот хорошо, что дядя Ариф санки из Ленинграда привёз, когда ездил защищать спортивную честь города. А бабушка их обзывала хламом и в чулан спрятала! А сейчас? Как бы Витька без них поехала?!
Людмила Петровна только рукой махнула. Она сняла с книжной полки «Атлас СССР», раскрыла нужную карту и вздохнула: как всё-таки далеко от их родного Азербайджана до Сибири!..
В БОЙ ИДУТ НЕ ТОЛЬКО ДЕВОЧКИ!
— Это что за базар?! — грозно произнесла бабушка Фатья, появляясь на пороге. Почему-то все Витькины мероприятия она сравнивала с базаром.
— Это не базар, бабушка! Это вещи для Сибири! Мы едем к папе!
— Я не ослышалась? — повернулась бабушка Фатья к Людмиле Петровне.
— Серёжа телеграмму прислал, что приехать в отпуск не сможет, — сказала Витькина мама. — Вот мы и решили к нему отправиться, — не очень уверенно добавила она.
Бабушка Фатья как-то сразу изменилась: опустились плечи, а лицо съёжилось, сморщинилось у глаз, у носа. Витька в таких случаях никогда не могла угадать, засмеётся бабушка в следующую минуту или заплачет.
Сегодня она заплакала.
Очень неприятно, когда плачут взрослые. Потому что непонятно, из-за чего слёзы, и как утешать — тоже неизвестно. Вот когда мальчишка или девчонка ревёт, тут ясно: либо кто-то стукнул, либо что-нибудь отобрали, либо куда-нибудь не пустили. А чего, спрашивается, бабушка Фатья слёзы льёт? Да ещё так жалобно всхлипывает, того и гляди, сама расплачешься.
Витька поспешно забралась к бабушке на колени, приникла к её уху и принялась уговаривать.
— Такая большая, а плачешь. Ай, нехорошо! Дядя Ариф придёт, увидит. Не стыдно? — Витька сделала паузу, чтобы бабушка могла прислушаться, и сказала самое главное, отчего слёзы должны были мгновенно высохнуть. — Я же только съезжу и приеду обратно! Совсем нанемножко съезжу. А?
Тут бабушка охнула, прижала Витьку изо всей силы к себе, и стала, наконец, понятна причина её слёз.