Страница 13 из 25
— Но я в таком виде… Я спала… Еще даже не успела причесаться.
— Мы подождем, — добродушно сказал Мегрэ.
У девушки было открытое, немного наивное лицо. На вид ей можно было дать лет двадцать пять, а образ жизни еще не наложил отпечаток на ее внешность.
— Входите… Располагайтесь… Я сейчас…
Она вошла в комнату, к которой, вероятно, примыкала ванная.
Если бы комиссару не приходилось часто иметь дело с определенным типом женщин, на которых порядочные женщины смотрят с презрением, он бы удивился, увидев, что подобная девица живет в такой обстановке.
В гостиной стояла добротная мебель типа модерн, какую можно встретить в каждой второй парижской квартире. И мебель и паркет были тщательно натерты.
Слегка попахивало мастикой.
Открыв наугад какую-то дверь, Мегрэ оказался в чистенькой кухне.
— Может быть, выпьете кофе? — предложила девушка, появившись в том же пеньюаре, сквозь который просвечивало голое тело, но со следами косметики на лице.
— Нет, спасибо.
— Вы не возражаете, если я приготовлю себе. При моей профессии нельзя отказываться, когда клиент угощает спиртным. Боб, бармен, если удается, наливает мне холодного чая вместо виски, но некоторых посетителей не проведешь… Если хотите, в холодильнике есть пиво…
Жюстен обожает пиво, считает, что от него можно поправиться. Представляете, он весит около сорока двух килограммов. Он чуть не стал жокеем, но его обучение продолжалось всего два дня… Он боится лошадей.
— Но не боится уголовников с Пигаль…
Она включила электрическую кофеварку. Кухня была оснащена современными приспособлениями.
— Вы мне не ответили насчет пива.
— Охотно выпью стаканчик…
— Ваш инспектор пьет только минеральную воду виши, а у меня ее нет.
— Откуда вы знаете, что он пьет только виши?
— Он изредка заходит в «Канарейку», когда осматривает все заведения… Садится в уголке в баре и слушает… Он знает гораздо больше, чем хочет показать.
— Вы знали, что Блоха звонил инспектору?
— Пожалуй, нет…
Взяв чашку кофе, она пошла в гостиную, а Мегрэ последовал за ней со стаканом пива.
— Он странный парень, инспектор Луи может вам рассказать. Не так ли, инспектор?
— Я всегда удивлялся, почему вы решили жить с ним вместе.
— Прежде всего, потому, что я не выношу большинства сутенеров… По своим задаткам я должна была стать порядочной женщиной, ведь я чувствую себя счастливой, только когда стряпаю, занимаюсь хозяйством…
Все трое сидели в удобных креслах.
— С такой профессией, как у меня, необходимо, чтобы рядом был мужчина…
— Даже такой неполноценный, как Жюстен Кроттон?
— Зря вы так думаете. Действительно, в нем много инфантильного, но при этом — намного больше здравого смысла, чем это кажется…
Она не обращала внимания на то, что ее пеньюар почти распахнулся. Кожа у нее была ослепительно белой и, вероятно, очень нежной.
— Он всегда мечтал быть своим среди этого сброда.
Для начала, как и многие, стал сутенером.
— Этим он занимается и теперь?
— Я не мешаю ему так думать… Благодаря этому он чувствует себя человеком. Теперь, как и во времена, когда он служил рассыльным, он охотно оказывает услуги любому… Время от времени он напускает на себя таинственный вид и сообщает: «Не удивляйся, если я ночь или две не буду ночевать дома… Мы подготовили вооруженный налет».
— Он говорил правду?
— Действительно, какая-нибудь банда в это время готовила ограбление, но он-то в нем не участвовал…
Я, правда, не знала, что он звонил инспектору и сообщал ему собранные сведения… Это придавало ему значительность в собственных глазах.
— Что произошло за последние два дня? Что он вам рассказывал?
— Ничего конкретного. Однажды утром он вернулся домой какой-то возбужденный. «Сегодня ночью был большой шум, — сказал он, — скоро это появится на первых страницах газет и вызовет сенсацию…» — «Кража со взломом?» — спросила я. «Почище… Убийство… И жертва — известная личность в нашем квартале». — «Ты не можешь назвать мне имя?» — спросила я. «Это скоро появится в газетах. Речь идет о месье Морисе». — «Хозяине „Сардины“?» — «Да… И только я один, не считая убийцы и его любовницы, знаю, кто это сделал». А я предпочла бы не знать.
Она взяла новую сигарету, так как одну уже выкурила, выйдя из ванной.
— Я спросила его, что он собирается делать. Он ответил: «За меня не волнуйся». — «Надеюсь, ты не станешь шантажировать этого типа», — спросила я. «Ты прекрасно знаешь, что это не в моих правилах». — «Ему известно, что ты в курсе?» — продолжала я. «Если он узнает, до пенсии мне не дожить…»
Она на минутку замолчала, выпустив кольцо дыма.
— Это был его звездный час. «Если бы ты знала, о ком идет речь. Один из воротил на Монмартре… Что до его любовницы…» — «Ничего мне не говори…» — «Как хочешь. Ты узнаешь правду из газет, если только газеты посмеют опубликовать этот материал». Он ушел утром и с тех пор я его больше не видела. Вечером в «Канарейке» на меня как-то странно поглядывали, а двое незнакомых мужчин буквально не сводили с меня глаз.
Я, как всегда, сидела в баре с одним клиентом из провинции. Когда он бывает в Париже, то не упускает случая со мной встретиться… Мы пошли с ним в отель, а когда вышли оттуда, один из незнакомцев ходил взад и вперед по тротуару. Сначала я испугалась за Блоху.
Его все так называют, и я в конце концов тоже привыкла… Впрочем, он этим очень гордится… Это своего рода популярность… Кроме того, он обожает корчить гримасы, чтобы рассмешить публику…
— Он мне звонил по телефону, — с деланным безразличием произнес инспектор Луи.
— Так я и думала. Вот откуда его таинственный вид и странные слова перед уходом. Ему действительно грозит опасность?
На сей раз ответил Мегрэ:
— Вне всякого сомнения. Убийца месье Мориса знает, что его выдал Блоха.
— А я? Как вам кажется, за меня они не возьмутся?
— За вами по-прежнему следят?
— В прошлую ночь один из этих двоих снова был в «Канарейке». Его позвали к телефону, и он ушел, покосившись на меня.
— Если не ошибаюсь, они сейчас стараются скрыться в разных уголках Франции.
— А братья Мори?
— Кто вам о них говорил? Ни в газетах, ни по радио не упоминались их имена.
— О них судачит весь квартал. Они тоже уехали?
— Нет. Мы не выпускаем обоих из виду.
— Вы думаете, это они?
— Я не могу ответить на этот вопрос. В котором часу обычно вы выходите из дому?
— Часа в два или в три. Я хожу за покупками, ведь я люблю стряпать… Около десяти вечера навожу марафет и отправляюсь на работу — в «Канарейку»… Занимаю свое место в баре и жду… Иногда два часа, иногда только несколько минут, а случается просиживать до самого закрытия.
— Через час на улице будет стоять полицейский в штатском. Не удивляйтесь, он будет ходить за вами по пятам и сделает все возможное, чтобы вас защитить.
— Я должна идти на панихиду завтра? Все туда идут…
— Идите… Я тоже там буду… Как и ваш ангел-хранитель.
— Это мне напоминает уроки закона Божьего…
Мегрэ и инспектор поднялись.
— Узнаете что-то новое, сразу же звоните в уголовную полицию. Вызывайте меня или кого-нибудь из инспекторов моей бригады. Инспектор Луи редко бывает в своем кабинете.
— Благодарю вас, господин комиссар… До свидания, инспектор… Если у вас будут сведения о Жюстене…
— Надеюсь, что у нас их не будет. Он почуял опасность и где-то спрятался… Ему не нужно далеко уезжать, он знает Монмартр как свои пять пальцев, а ведь там есть такие укромные уголки, где он сможет скрываться недели напролет и никому не попадаться на глаза.
— Хорошо бы, — вздохнула она, постучав по деревянной крышке стола.
Жанвье ждал их у входа.
— Ну, что?
— Она, конечно, боится, и я не могу ее за это упрекать… Боится за Блоху, боится за себя… Я обещал ей, что через час человек из нашей бригады будет стоять у ее дома и неотступно следовать за ней. Не забудь позаботиться об этом, когда мы вернемся на Набережную…