Страница 19 из 27
— К тому времени вы порвали с Ниной?
— Вы бредите, комиссар.
— Не припомнили, куда подевали пистолет?
— Я даже не уверен, по-прежнему ли он у меня.
— Когда вы его купили?
— Я его не покупал. Мне его отдал один из моих рабочих. У него двое детей, и он не хотел держать оружие дома.
— Этот рабочий по-прежнему служит у вас?
— Да.
— И зовут его?..
— Оскар Резон. Вы найдете его на авеню Трюден. Он один из первых, кто поступил ко мне. Надеюсь, вы исчерпали свои вопросы?
— Да. Благодарю вас за помощь. Простите, мадам, что помешал вашей солнечной ванне.
Она не ответила, но вопросительно посмотрела на мужа.
На боковой улочке Мегрэ нашел итальянский ресторанчик, где при виде печи ему пришло в голову съесть пиццу. А ожидая, пока ее приготовят, он заказал дары моря и бутылку мюскаде, потому что полубутылок не было.
Мегрэ был серьезен и спокоен. Ему казалось, что день не потерян впустую. Выпив кофе, он поехал на такси в Сен-Назер, где должен был находиться комиссариат полиции. Он обратился в мэрию, где его направили в Нант. В довольно тесном помещении сидели трое инспекторов.
Они его узнали и удивились его присутствию.
— Ла-Боль на вашей территории?
— Да, но нас туда редко вызывают, потому что там ничего не происходит. Семейный пляж…
— Я бы хотел установить круглосуточное наблюдение за одним человеком, отдыхающим там в данный момент.
Это возможно?
— Конечно возможно, но нас слишком мало…
Мегрэ показал им следственное поручение.
— Сделаем, как скажете, патрон…
Он описал им Луи Маоссье и его жену, дал их адрес.
— Если оба или один из них покинут Ла-Боль, немедленно звоните мне, даже домой… — Он продиктовал им номер телефона. — Само собой, мне хотелось бы знать, куда они направляются.
— Понятно, господин комиссар. Не хотите выпить стаканчик мюскаде?
— Только что выпил. Врач рекомендовал мне поменьше употреблять спиртного…
Мегрэ вернулся на такси в Ла-Боль. На эспланаде гуляли несколько мужчин, одетых по-городскому, неся пиджаки под мышкой. Он поступил как они.
Из Орли он отправился прямиком домой. Мадам Мегрэ ждала его на лестничной площадке. Она не удержалась от смеха:
— Что бы было, если бы ты провел на море целый месяц?
— Что ты хочешь сказать?
— Ты побыл там всего день, а уже обгорел. Посмотри в зеркало…
И верно, лицо Мегрэ покраснело. Он поспешил снять ботинки, в которые набился песок — не смог устоять перед мальчишеским желанием пройтись по пляжу, в метре от белых шапок небольших волн. Он бродил два часа в разноцветном шумном мире, стараясь по возможности избегать мячей, которые кидали дети.
— Ты ужинал?
— Перекусил в самолете. Мне надо позвонить на службу.
Его соединили с кабинетом инспекторов. Он узнал голос Жанвье и удивился:
— Ты еще там?
— Налет на почтовое отделение, полно работы. Двух основных фигурантов мы взяли, деньги вернули. Третий, тот, что стоял на стреме, еще бегает на воле. А как у вас, патрон?
— Результат моей поездки я узнаю через несколько дней. А пока скажи, есть два свободных инспектора для наблюдения за двумя адресами?
— Найдем, хотя народу совсем мало.
— Записывай… Авеню Трюден, возле лицея «Роллен».
Там стройки и мастерские Луи Маоссье, малярные работы… Понятия не имею, что там может произойти, но мне будет спокойнее, если установить наблюдение… Второе место… Перед домом того же Маоссье, улица Тюрбиго…
В квартире в данный момент находится только старая кухарка…
— Понял… А если Маоссье появится в одном из этих мест?
— Сесть ему на хвост и фиксировать все его действия и встречи…
Мегрэ спал плохо, потому что, стоило выступить легкому поту, лицо начинало щипать. В ушах еще звучал шум моря, а пестрые краски пляжа, казалось, отпечатались на сетчатке глаз.
На следующий день он встал рано и поехал на такси на улицу Тюрбиго. Маоссье жил в одном из старинных домов, характерных для района Марэ. Дом был недавно отремонтирован и внешне выглядел богатым особняком.
— Простите, мадам… В какой квартире проживает месье Маоссье?
— Его нет… Он с женой сейчас в Ла-Боле, где у них вилла…
— Знаю. Но также знаю, что мадемуазель Берта, их кухарка, сейчас дома…
— Как вам угодно. Второй этаж, квартира справа…
Вообще-то справа или слева — без разницы: они занимают весь этаж…
Лифта не было, но лестница оказалась широкой и некрутой. Комиссар позвонил в дверь из старого навощенного дуба. Ему долго не открывали, наконец в квартире послышались мелкие шаги и дверь отворилась.
— Месье Маоссье и мадам…
— В Ла-Боле, знаю. Я пришел поговорить с вами.
— Со мной?
— Вы ведь кухарка, мадемуазель Берта?
— Входите. Не стойте на пороге.
Она проводила его в просторную гостиную, свет в которую проникал через три высоких окна. Обставлена комната была в большей или меньшей степени в том стиле, в каком был построен дом.
— Садитесь. Вы продаете пылесосы?
— Нет. Служу в уголовной полиции.
Она без смущения оглядела его с головы до ног. Чувствовалось, что она женщина не пугливая и откровенная.
— Вы, часом, не комиссар Мегрэ?
— Да.
— Занимаетесь делом того клошара… Забыла его фамилию… У меня стала плохая память на имена…
— Вивьен.
— Да. Глупая мысль — убивать клошара, вам так не кажется? Если, конечно, он не был лжеклошаром, из тех, что прячут кубышку под матрасом.
— Он был не из таких. Вчера я виделся с вашим хозяином в Ла-Боле.
— А!
— Вы были с ним знакомы до его брака?
— Я с ним познакомилась, когда он был помолвлен с мадемуазель Касгрэн. И с тех пор у них на службе.
Месье Касгрэн — нотариус на авеню Вилье. Его жена часто болеет. Служанка заботится о ней и готовит. Это месье Касгрэн настоял, чтобы я перешла на службу к его дочери, когда она вышла замуж.
— Сколько лет назад это произошло?
— Да с пятнадцать. Вся разница в том, что у них нет горничной и мне приходится заниматься всем… Хотя так говорить несправедливо… Мадам мне во всем помогает, а готовит она не хуже меня…
— Они часто бывают в свете?
— Редко. Разве что ходят в театр или кино. Принимают всего нескольких друзей, всегда одних и тех же.
— Они ладят между собой?
— Не ссорятся по пустякам, если вы именно это имеете в виду.
— Как вы думаете, они по-прежнему любят друг друга?
Она промолчала.
— У месье Маоссье есть любовница?
— Не знаю. Он мне не докладывает.
— Бывает, что он уходит из дому один и возвращается поздно?
— Никогда… Вернее, однажды было. На прошлой неделе… Около одиннадцати часов, когда мадам пошла провожать свою мать, которая здесь ужинала, он пулей влетел сюда, бросился в свою спальню, а потом убежал так же быстро, как и прибежал… Когда мадам вернулась, она не стала его ждать, а легла спать. Не знаю, слышала ли она, как он вошел, потому что он старался вести себя как можно тише… Лично я знаю одно: было четвертый час утра…
— Они давно спят в разных спальнях?
— С первых же месяцев. Месье встает очень рано и отправляется на свои стройки. Мадам приходилось бы просыпаться вместе с ним, а она любит поваляться в постели чуть не до полудня…
Достаточно было взглянуть на кухарку, когда она говорила о Маоссье, чтобы понять: она его не любит, а вот о хозяйке говорила с неподдельным обожанием.
— Сколько ей было лет, когда она вышла замуж?
— За месяц до того исполнилось двадцать лет.
— Вы знаете, где они познакомились?
— Нет. До замужества она часто выходила в свет, теперь ведь девушки не нуждаются в сопровождающих…
— Она счастлива?
Новое красноречивое молчание.
— Она разочарована своим браком?
— Она не из тех женщин, что любят поплакаться или демонстрируют тоску. Она принимает жизнь такой, какая она есть…
Мегрэ заметил на пианино фотографию четы. У Луи Маоссье на ней были усы, которых сейчас он не носил.