Страница 26 из 28
— Как это можно объяснить?
— Психолог или психиатр ответил бы вам лучше, чем я… может быть, потому, что ему необходимы были сильные ощущения… игра с опасностью? Я не уверен. Он прокрадывался не только в чужие квартиры, но и до определенной степени в жизнь их обитателей. Когда они спали в постелях, он почти касался спящих… Так, словно хотел бы украсть их интимность.
— Можно подумать, что вы его вовсе не обвиняете, не считаете, что это плохо.
Мегрэ улыбнулся в свою очередь, прежде чем ответить:
— Я стараюсь быть объективным и никого заранее ни в чем не обвинять. Такова моя профессия. Вот, пожалуй, все. До свидания. Прошу запомнить то, что я вам сказал. Каждое слово. И обдумать все спокойно.
Он пожал Эвелине руку, к ее огромному удивлению, и Фумель взял пример с комиссара, только сделал это как-то более неловко, как будто чуточку смутившись.
Когда они оказались на лестнице, инспектор произнес с восхищением:
— Прекрасная женщина!
Не исключено, что он еще сюда вернется, и не только по официальному делу… Быть может, будет бывать в этих местах даже тогда, когда все уже забудут о деле Кюэнде… Неисправимый! У него и сейчас есть несносная любовница, которая делает все, чтобы усложнить ему жизнь, а он, как будто этого мало, вечно нарывается на неприятности.
Снег шел так густо, что на тротуарах образовались сугробы.
— Что мне теперь делать, шеф?
— Тебе хочется спать? Нет? Ну тогда зайдем выпить чего-нибудь покрепче.
В «Ла-Режанс» теперь было уже почти тесно. Какой-то клиент, возможно, коммивояжер, переписывал из телефонной книги, составленной по профессиям, необходимые ему адреса.
— Ну и что? Вы нашли ее, господа?
— Да.
— Ничего себе бабенка, правда? Что вам подать?
— Мне грог.
— И мне тоже.
— Два грога? Уже несу!
— Послушай, Фумель, как только выспишься, составь рапорт. Еще сегодня.
— Надо будет упоминать об улице Нев-Сен-Пьер?
— Конечно И о том доме Вильтона, напротив отеля «Ламбер» Судебный следователь наверняка вызовет тебя к себе, чтобы ты сообщил ему подробности.
— Может быть, пошлет меня к мадемуазель Шнейдер, чтобы я произвел у нее обыск?
— А ты, надеюсь, не найдешь в том чемодане ничего, кроме одежды.
Фумель курил сигарету за сигаретой. Он был чем-то взволнован.
— Я слышал, что вы ей говорили, господин комиссар, и все понял
— Его мать сказала мне: «Мой сын наверняка не оставит меня ни с чем».
— Она и мне так же сказала, слово в слово.
— Увидишь, судебный следователь Кажу не захочет слишком далеко забираться в это дело. Как только прозвучит фамилия Вильтон…
Мегрэ выпил свой грог, не торопясь, маленькими глотками, заплатил, и они вышли. Он решил взять такси.
— Хочешь, я тебя подвезу? Куда тебе ехать?
— Нет, спасибо. У меня отсюда удобный автобус Может быть, Фумель, опасаясь, что эта аппетитная дамочка не все хорошо поняла, имел намерения вернуться к ней, чтобы объяснить все более подробно?
— Слушай, кусочек меха дикого кота не дает мне покоя… Попробуй, может быть, тебе удастся что-нибудь узнать еще…
Мегрэ направился к площади Константен-Пекер, на которой находилась стоянка такси.
Глава 8
На набережной Орфевр все были измотаны бессонной ночью — как инспектора, так и арестованные. Приведенные к утру свидетели, внезапно разбуженные, сердились и выходили из себя, ожидая в коридоре своей очереди.
Официант из пивной на улице Дофин принес кофе и булочки для работников следственного отдела.
Мегрэ вернулся к себе и, не раздеваясь, позвонил в отдел идентификации личности, попросив к телефону Моэрса.
Руки всех четырех арестованных подверглись так называемому парафиновому контролю: если бы кто-нибудь из них в последние три-четыре дня пользовался огнестрельным оружием, под кожей ладони у него должны были остаться невидимые глазу частички пороха, даже если бы стрелявший надел перчатки.
— Результаты уже готовы?
— Минуту назад мне доставили их из лаборатории.
— Кто из четырех?
— Третий.
Мегрэ поискал в списке: под номером «три» фигурировала фамилия, которая была ему нужна. Третьим был Роже Стейб, чех, который в течение какого-то времени работал на той же фабрике на набережной Жавель, что и Жозеф Резон.
— Эти результаты надежны?
— Совершенно.
— А остальные?
— Ничего не найдено.
Роже Стейб, высокий блондин, держал себя предельно покорно. И теперь еще, засыпаемый вопросами, он сидел напротив инспектора Торранса и отвечал с удивительным безразличием или притворялся, что плохо понимает по-французски.
Именно он занимался «мокрой работой» в банде, он должен был обеспечивать отход нападавших всеми доступными способами.
Второй, Лубьер, приземистый, мускулистый, волосатый мужчина, хозяин гаража в Пюто. Женат, отец двоих детей, он был родом из Фекампа. Целая группа специалистов занималась обыском в гараже.
Обыск на квартире Рене Люссака, так же как и на вилле «прекрасной Розалии», не дал никаких результатов.
Среди задержанных Розалия вела себя особенно шумно. Мегрэ слышал ее крики, хотя она находилась довольно далеко, в кабинете инспектора Люка, который ее допрашивал.
Затем состоялась очная ставка.
Оба официанта из кафе на улице Лафайет были слишком потрясены, чтобы с полной уверенностью утверждать, что человек, которого они видят сейчас, именно тот, которого они видели тогда за столиком незадолго до нападения. Может, это был Фернан, а может быть, и нет.
— Теперь у вас в руках уже вся банда? — спросил один из официантов после очной ставки.
Ему отвечали, что да, наверняка банда задержана в полном составе, хотя это не совсем соответствовало действительности. Не хватало еще одного человека: не знали, кем был тот шофер, который удрал вместе с участниками нападения на улице Лафайет. Он был, конечно, первоклассным водителем, и сам не принимал участия в нападении, он исполнял важную роль, хотя второстепенную. И о нем — никаких сведений.
— Алло! Да, это я, господин прокурор… Нам уже известно, кто из них стрелял: его зовут Роже Стейб.
Мегрэ с трудом держался на ногах, несмотря на то что выпитый грог несколько подкрепил его: веки слипались у него оттого, что он не выспался. Он потянулся за бутылкой коньяка, которую держал в стенном шкафу на всякий случай, и не раздумывая, сделал из нее несколько больших глотков.
— Алло!.. Нет, больше ничего, господин судья.
Одновременно звонили оба стоявших у него на столе телефона.
Звонок был из Пюто.
— Мы нашли их, шеф.
— Все?
— Вплоть до последнего банкнота!
Газеты сообщили, что банк имеет номера всех банкнотов, ставших добычей бандитов. Это не соответствовало истине. Однако гангстеры поверили и побоялись пускать деньги в оборот. Они ждали подходящего случая. Быть может, им удастся истратить деньги где-нибудь в провинции или за границей. Фернан был слишком хитер для того, чтобы действовать торопливо и чтобы позволить своим людям попробовать счастья, когда следствие еще ведется.
— Где?
— Под обшивкой сиденья старого автомобиля. Мать Лубьера, женщина энергичная, видно, что голова у нее варит, не спускала с нас глаз…
— Как вы думаете, она знала?
— По-моему, да. Мы обыскали все автомобили, один за другим. В некоторых даже размонтировали двигатели. Ну и вот! Полный успех! Вся пачка у нас!
— Не забудьте попросить, чтобы мать Лубьера подписала протокол.
— Уже попросил, но она отказалась.
— В таком случае вызывай свидетелей.
— Вызвал.
Для комиссара Мегрэ дело о бандитском нападении на улице Лафайет уже закончено. Ему не надо было выслушивать свидетелей или устраивать очередные очные ставки Довольно было и того, что он уже имел!
Теперь каждый из инспекторов сдаст ему свои рапорты, и он на их основании составит общий обширный отчет
Он поднял телефонную трубку, а когда раздался голос телефонистки коммутатора полиции, попросил: