Освободитель (сборник)

Вдруг герметическая дверь наклонилась назад так внезапно, что Руиз ввалился в защитный шлюз, приземлившись навзничь.

Прежде чем стая решилась последовать за ним, двое из здоровенных рабов-охранников Накера с Дирма вышли из дверей, размахивая нейронными кнутами. Волчеголовые, оскалившись, попятились, и дверь закрылась.

Когда Руиз встал на ноги, он увидел, что Накер сидит в своем протезе-поплавке под куполом из прозрачного хрусталя. Уловитель умов выглядел, как уродец, которого заспиртовали в стеклянной банке, какой-то невероятный гибрид морского слизняка и человека. Собственно говоря, Накер был всего-навсего человеком, у которого совершенно не было тонуса мышц, волос, не было ни единой здоровой косточки. Руиз узнал, что для болезни Накера у медицины не было средств. Накер страдал от фобий, которые включали почти все естественные человеческие природные функции. Поэтому уловитель умов избегал, насколько это было возможно, всяких вещей вроде еды, выделений, потения, дыхания.

Сеть черепных проб-присосок окружала венком голову Накера. С их помощью он общался с миром и выполнял свою работу.

Искусственный голос, которым он встречал Руиза, всегда менялся от случая к случаю. На сей раз он был чистый и высокий, голос эльфа.

— Руиз Ав. Ты прибыл недостойным образом.

Слабо оформленное лицо Накера было неподвижно, когда он говорил, а глаза не сосредоточены.

Руиз с досадой обследовал свои раны. Кровь капала у него с груди с тех ран, что там были, а колено его раздулось до размеров небольшой тыквы.

— Живи ты в более цивилизованном районе, я бы прибыл в лучшем стиле. Что же ты так долго не открывал?

Руиз дотронулся до основания черепа, выключая персональную шпулю.

— Если бы я жил там, где Лига могла бы легко меня достать, они бы меня выжгли, ты же хорошо это знаешь, Руиз. Они считают, что я почти так же хорош, как генчи. Мы-то лучше знаем, а? А что касается моей медлительности, так ведь я двигался быстро, как только мог, не подвергая себя опасности. Я бы никогда не подверг опасности и тебя преднамеренно. Или, по крайней мере, той опасности, с которой ты не мог бы справиться. В любом случае это было очень занимательно, смотреть, как ты работаешь.

Раздался прелестный смех.

Неисповедимы пути Накера, подумал Руиз. Накер, по слухам, был весьма состоятельным существом, поэтому не только деньги, которые Руиз ему платил, заставляли Накера ему помогать. Уловитель умов, казалось, любил Руиза по-своему, но что с того? А может быть, уловитель умов ненавидел Лигу Искусств и наслаждался возможностью водить ее за нос. В любом случае, к счастью, Накер с охотой был готов оказать свои неоценимые услуги Руизу. Шесть раз до этого посещал Руиз уловителя умов и шесть раз работа оказывалась прекрасной. Накер считался достойным доверия. Обширное следствие, которое провел Руиз, не обнаружило ни одного случая, когда бы Накер предал своего клиента Лиге.

— Значит, — продолжал Накер, — ты носишь смертную сеть? Ты хотел бы стандартную процедуру? Хорошо. Каум отведет тебя в больницу, а потом мы начнем.

Седалище Накера тихо выплыло из шлюза.

2

Больница Накера была оборудована в совершенстве и удобно. У пациента был большой выбор развлечений: сенси-сны, голодрама, небольшой эйфориум, сурроигры всех родов. Однако Руиз Ав был не в том настроении, чтобы развлекаться, поэтому он сидел и злобно глядел на безобидного Каума, пока раб-охранник Дирм присоединял диагностический прибор вокруг его колена. Диагностический экран немедленно засветился красными ярлычками-диагнозами.

Глаза Каума цвета лунного камня расширились, и фиолетовые мембраны его ушей окаменели от удивления, когда он постучал по экрану.

— У-у-у-у, Руиз, сюда ты добежал на одном дыме.

Дирм пристроил диагностический аппарат в более удобное положение с преувеличенной осторожностью.

— Угу, — ответил Руиз ядовито монотонным голосом. Руиз все еще был в бешенстве от Накера и распространял это чувство на все, что принадлежало Накеру. В дополнительных травмах, полученных Руизом, не было виноватых, кроме Накера, особенно в тех ранах, что Руиз получил возле его дверей.

К сожалению, Руизу нужен был Накер. Без Накера он никогда бы не взялся за дело на Фараоне. Он вздохнул.

Каум промокнул раны Руиза гелем-репликантом и покрыл их восстанавливающе-стимулирующими подушечками.

— Этого должно хватить, Руиз, — обычно кроткие глаза раба-охранника Дирма светились обидой, когда он выпрямился. — Дадим на это два часа, ну, три. Тебе станет получше.

Руиз почувствовал угрызения совести. Каум был доброжелательным существом. Его рептилоидная раса — пусть не очень-то разумная — была сильной, верной и не склонной к пустой агрессии и насилию. Именно поэтому на них всегда был большой спрос как на низкого развития рабочую силу. Руиз выдавил из себя кривую ухмылку.

— Спасибо, Каум. Мне уже стало немного получше.

Он похлопал охранника Дирма по массивному плечу.

Каум, казалось, стал веселее от слабого комплимента Руиза, и он улыбнулся на манер их расы, раздувая ноздри у вершины черепа.

— Не стоит благодарности, Руиз. Я всегда счастлив помочь такому красавчику, как ты.

Каум нежно ущипнул Руиза за щеку пальцами, похожими на чешуйчатые сосиски, и потопал прочь.

Руиз подавил содрогание.

— Эй, Каум, — окликнул он вслед. — Когда Накер собирается подготовиться?

Ему нельзя было задерживаться в логове Накера. Лига скоро заметит его отсутствие.

Каум задержался у дверей.

— Как только ты избавишься от боли. Он на свой лад очень заботливый.

Руиз откинулся на кушетку.

— Думаю, да.

Ни одна мышца в теле Руиза не была способна на движение. Беззвучные помпы, вставленные в его главные сосуды, гнали и насыщали кислородом его кровь. Ни звук, ни свет, никакое другое внешнее впечатление или раздражитель не достигали его. Единственной активной нервной тканью в его теле был мозг. Это было особенно беспомощное чувство. Руиз сосредоточился на том, чтобы заковать себя в плотное твердое ядро личности.

В голове Руиз слышал синтетический голос Накера. Он зарычал на уровне инфразвуковых ревущих тонов, потом взвыл в высоких октавах, пока Накер экспериментировал, ища совершенный резонанс.

— Проверка. Раз-и-два-и-три-и-четыре. Кого любишь, Руиз, в мире?

Руиз заскрежетал бы зубами, если бы такое было возможно.

Накер хохотнул.

— Так что, Руиз, — сказал он, — тебя что-то беспокоит? Ну хорошо, хорошо, я уже чувствую эту смертоносную сеть. Какая-то особенно мощная. Ты уверен, что твои работодатели рассказали тебе все, что тебе надо знать про это задание?

— Ты что имеешь в виду? — Мысль поднялась прочь от Руиза, улетела в черноту, где ее перехватил Накер.

— Лига, кажется, особенно озабочена тем, чтобы ее интересы не были разоблачены, и еще, чтобы они получили хоть что-нибудь, любую малость, когда сеть стянется и отошлет свои данные домой. Ты собираешься умереть и передать данные при первом же намеке на опасность… Сценарии смерти все особенно подробны и предусмотрительны, они гораздо больше и шире, чем это оправдывается простой игрой в поимку браконьеров. Я бы подумал, друг мой, что ты серебряная пуля, нацеленная на какого-то скрытого монстра.

Руиз молчал. Вот уж воистину неприятное открытие.

— Что ты можешь сделать?

— Как всегда, Руиз, весьма много. Скажу без ложной скромности, что никто больше не сможет тебе хоть сколько-нибудь примечательно помочь. Лига сотворила весьма добротное дело. Может ли быть такое, что они сомневаются в твоей верности?

Руиз услышал синтезированный смех, словно насекомое царапало по незащищенной поверхности его мозга.

— Нет-нет, разумеется, нет. Ведь ты же их самый лучший, разве не так? Нехорошо с моей стороны поднимать такой вопрос в самый уязвимый момент!

Накер перешел к делу.

— Так вот. Смертная сеть, как и всякая работа генчей, не может быть совершенно снята. Я могу притупить остроту потребности умереть — дать, может быть, тебе время изменить параметры ситуации таким образом, чтобы получить передышку. Но ты все равно умрешь, если не выберешься вовремя из триггерной ситуации. Или же я могу до какой-то степени разрушить оперативные связи смертной сети таким образом, что, если сеть включится, ты только страшно заболеешь, но все-таки не умрешь. В таком случае сеть не отправит по назначению никаких данных, а ты к тому же переживешь значительное разрушение личности, если только выживешь. Выбирай, пожалуйста.