Страница 16 из 26
– Короче, вы пошли в кино…
– Совершенно верно… Вы видите, никакой тайны… После кино я зашел к Фуке пропустить стаканчик, прежде чем вернуться…
– Никто вас не ждал?
– Никто…
– Никто не звонил вам по телефону? Казалось, он снова роется в своей памяти.
– Нет… Нет… Мне пришлось выкурить перед сном одну или две сигареты, иначе я с трудом засыпаю… А теперь позвольте сказать вам, что я весьма удивлен…
Наступила очередь Мегрэ разыгрывать чистосердечие.
– Чем?
– Я ожидал, что вы будете расспрашивать меня о моем клиенте… Вы же расспрашиваете обо мне, о том, как я провожу время… Я мог бы счесть себя оскорбленным…
– А на самом деле я пытаюсь восстановить, где и как провел свой последний вечер Эмиль Буле…
– Не понимаю…
– Он был убит не этой ночью, а в ночь со вторника на среду…
– Но вы же сказали…
– Я сказал, что тело обнаружили сегодня утром…
– Выходит, со вторника оно…
С видом послушного ребенка Мегрэ согласно кивал головой. Казалось, он олицетворял самое откровенность.
– Почти наверняка установлено, что во вторник вечером у Буле была назначена встреча… Возможно, встреча в этом же квартале…
– И вы вообразили, что он приходил ко мне? Комиссар рассмеялся.
– Я вовсе не обвиняю вас в том, что вы удушили своего клиента…
– Он удушен?
– Таково медицинское заключение… Было бы слишком долго перечислять вам все признаки, подтверждающие это… Он имел обыкновение приходить к вам за советом…
– Я не принял бы его в полночь…
– Он мог находиться в затруднительном положении… Ну, к примеру, кто-нибудь шантажировал его…
Гайар закурил новую сигарету и медленно выпустил перед собой дым.
– Если судить по его чековой книжке, совсем недавно он снял со счета в банке весьма солидную сумму…
– Могу я узнать сколько?
– Полмиллиона старых франков… А это не в его правилах… Обычно в случае надобности он брал наличными в кассе одного из кабаре…
– А это – единственный раз?
– Насколько нам известно, да… Точно я буду знать завтра, когда проверят его счет в банке…
– И все-таки я не понимаю, какова в этом деле моя роль…
– Сейчас… Предположим, он однажды уступил, и его снова решили шантажировать, назначили ему встречу в ночь со вторника на среду… Ему могла прийти в голову мысль посоветоваться с вами… Возможно, он много раз звонил вам в течение вечера, пока вы были в кино… Кто подходит к телефону, когда вас нет дома?
– Никто…
И так как Мегрэ казался удивленным, добавил:
– Моя жена, как я уже сказал вам, больна… Нервная депрессия, которая продолжает прогрессировать… Кроме того, она страдает полиневритом, и врачи бессильны помочь ей… Она почти не спускается со второго этажа, и при ней всегда под видом горничной находится медицинская сестра… Жена не знает об этом… Телефон наверху я снял…
– А прислуга?
– Их две, и они спят на третьем этаже… Что же касается вашего вопроса, который теперь мне понятнее, то лично я не представляю себе, объектом какого шантажа мог бы стать мой клиент… больше того, сам факт шантажа меня удивил бы, ибо, зная его дела, я не вижу, на какой почве его могли бы шантажировать. Итак, он не приходил ко мне за советом во вторник вечером… И – заявляю априори! – я не знаю, что делал он в ту ночь… Когда вы сказали мне, что он убит, я не очень поразился, ведь в его положении на Монмартре не обойтись без ярых врагов… Гораздо больше меня удивило то, что он задушен, и еще больше – что тело его обнаружили лишь сегодня утром… Но где его нашли?.. Вероятно, вытащили из Сены?
– Он лежал на тротуаре возле кладбища Пер-Лашез…
– Как восприняла весть его жена?
– Вы знакомы с ней?
– Видел ее один-единственный раз… Буле был от нее без ума… Он очень хотел представить мне жену и детей… Пригласил как-то к себе на улицу Виктор-Массе, на обед, и там я познакомился со всей семьей…
– И с Антонио?
– И с Антонио и с его женой… Воистину тесный семейный круг… По натуре своей Буле был типичный мелкий буржуа, и тому, кто видел его дома, никогда бы и в голову не пришло, что источником его доходов является женская нагота…
– Вы бывали в его кабаре?
– Два или три раза – это уже не меньше года назад – был в «Лотосе»… Еще я присутствовал на торжественном открытии кабаре на улице Берри…
В голове Мегрэ крутилась куча вопросов, но он не отваживался произнести их вслух. Например, при болезни жены не искал ли адвокат в другом месте удовольствий, которых не находил больше у себя дома?
– А с Адой вы познакомились?
– С младшей сестрой? Разумеется! Она была на обеде… Очаровательная девушка, такая же красивая, как и Марина, но умнее…
– Как вы думаете, она была любовницей своего зятя?
– Я пытаюсь поставить себя на ваше место, комиссар… Я понимаю, вы обязаны искать во всех направлениях… И все же некоторые из ваших гипотез довольно ошеломляющи… Если бы вы знали Буле, вы не задали бы мне такого вопроса… Он испытывал ужас перед сложностями… Интрижка с Адой восстановила бы против него Антонио, ведь Антонио, как каждый добрый итальянец, строгий семьянин… Извините меня, если я позевываю, но я сегодня встал еще до рассвета, чтобы успеть в Пуатье к началу процесса…
– Вы обычно оставляете свою машину у подъезда?
– Чаще всего да, лень заводить ее в гараж… Здесь почти всегда находится местечко…
– Не гневайтесь на меня, что я докучаю вам… Последний вопрос… Буле оставил завещание?
– Насколько я знаю – нет… Да и чего ради он стал бы делать это? У него двое детей… Помимо того, его брачный контракт предусматривает общность имущества… С наследством не может возникнуть никаких осложнений…
– Благодарю вас…
– Завтра утром я зайду к вдове выразить свое соболезнование и предоставить себя в ее распоряжение… Бедная женщина!..
Сколько еще вопросов Мегрэ с удовольствием задал бы ему!.. Как он потерял четыре пальца на левой руке?.. В котором часу он покинул сегодня утром улицу Да-Брюйер?.. И, наконец, памятуя о фразе, брошенной Микеем, комиссар с интересом взглянул бы на список клиентов адвоката…
Спустя несколько минут Мегрэ взял такси на площади Сен-Жорж и поехал домой спать.
И все же в восемь часов он поднялся и в половине десятого уже выходил из кабинета шефа уголовной полиции, где просидел на летучке, ни разу не раскрыв рта.
Вернувшись к себе, он первым делом распахнул окно, снял пиджак и тут же позвонил метру Шаванону, с которым уже разговаривал накануне.
– Это снова я… Мегрэ… Я оторвал вас от дел?..
– Я сейчас в кабинете не один…
– Единственный вопрос… Знаете ли вы, кто из ваших коллег достаточно близок с Жан-Шарлем Гайаром?..
– Опять! Можно подумать, будто вы что-то имеете против него…
– Я ничего против него не имею, но хотел бы кое-что узнать о нем…
– Почему бы вам не спросить у него самого?.. Встретьтесь с ним, наконец…
– Я с ним встретился…
– И что? Он не пожелал отвечать?
– Напротив! И тем не менее вопросы слишком деликатны, чтобы так вот вдруг задавать их кому бы то ни было…
Шаванон не проявил большого энтузиазма. Впрочем, Мегрэ этого ожидал. Почти во всех профессиях существует кастовость… В своем кругу можно свободно говорить о ком-то из коллег, но посторонние вмешиваться не должны… Особенно полиция…
– Послушайте… Я уже сказал вам все, что мне известно… Я не знаю, с кем Гайар близок сейчас, но несколько лет назад он был очень дружен с Рамюэлем…
– Это тот, что защищал мясника с улицы Коленкур?
– Да, тот самый… Я также хотел бы, чтобы вы не упоминали обо мне, если встретитесь с Рамюэлем… Тем более что он недавно выиграл подряд два процесса и это вскружило ему голову… Желаю удачи!..
Метр Рамюэль жил на улице Бак. Минуту спустя Мегрэ разговаривал по телефону с его секретаршей.
– Встреча почти невозможна… У него расписано все утро… Минутку… Если вы придете без десяти минут одиннадцать, а он быстро закончит разговор с клиентом, которому назначено на половину одиннадцатого…